Закрытое небо (СИ) - Ручей Наталья - Страница 8

Я прикладываю ладони к щекам — они так горят, как будто пощечина все же была, вот только удар прошел мимо Влада.

Не за что любить… не за что… а, может, и правда? Но я отгоняю эти мысли — этот человек для меня не авторитет, он по сути никто.

— Так, хватит с меня вашего гостеприимства, — решаю я. — В следующий раз лучше уж вы к нам. Я отплачу той же монетой.

— К вам? — хватается за одно слово Влад. — Может, уже и цвет штор подобрала? Спешишь, дорогая.

— Спешу, — усмехаюсь в ответ, разворачиваюсь и иду к дому с единственной целью — попросить Костю немедленно уехать отсюда.

— Санки у нас в гараже, если что, — раздается мне вслед.

Не оборачиваясь, поднимаю вверх правую руку и демонстрирую умнику всего один палец.

Я почти ожидаю, что он разразится тирадой, что хорошие девочки таких жестов даже не знают, а значит все, что он сказал и думает обо мне — святая правда, и ничего кроме правды. Но к своему удивлению, слышу смех.

— Сумасшедший, — бросаю веселящемуся мужчине и захожу в дом.

Вся компания расслабленно сидит в гостиной, сбоку трещит настоящий огромный камин, поэтому кто расположился на диванах, а кто на полу, на теплом паркете.

На столике в стороне уже три пустые бутылки, остатки сырной и фруктовой нарезок. Теперь понятно, почему Алина смеется над шуткой Кирилла. Николя и Рома тоже улыбаются, слушая очередную веселую байку из жизни незадачливого охотника. Костя вскрывает еще одну бутылку коньяка, обновляет у всех в бокалах и, посмеиваясь, делает первый глоток.

Ничего, один глоток — это не страшно, он спокойно сядет за руль и я, наконец-то уеду из этого дома.

— Идите к нам! — слышу призывный возглас подруги.

Так, понятно, у кого-то уже двоится в глазах.

Но прежде чем я успеваю намекнуть ей о том, что с коньяком надо сделать небольшой перерыв, у меня над ухом раздается ненавистный голос Влада:

— На дорогах снежные горы, — в каждом слове едва ощутимо сквозит та же насмешка. — Я еле добрался обратно. Так что… боюсь, некоторые планы могут сорваться.

Рома тут же разочарованно стонет, что вот, первый раз хотел выбраться на охоту, прочувствовать, какое на вкус мясо ценой его обмороженных ног. Алина театрально вздыхает, жалея мальчика. Костя пожимает плечами — нет, так нет. Кирилл продумывает новые планы на завтра, с учетом погоды и сетует, что теперь и пицца, которую они ждут уже час, вряд ли приедет. И только Николя не реагирует совершенно никак. Просто смотрит.

На меня и на Влада. Как будто догадывается, что эта фраза была сказана лишь для меня.

А Влад так и стоит позади меня.

Не думая уходить или отодвигаться.

И я не только ощущаю его дыхание на своей шее, но слышу, как размеренно стучит его сердце. И чувствую, какой он горячий, просто безумно горячий.

Чтобы разлепить нашу композицию и не испортить никому настроения, я придумываю удачный предлог: вызываюсь сделать пиццу и тут же спешу воплотить обещание в жизнь.

Костя с бокалом следует за мной в кухню, которая располагается рядом со столовой, достает по моей указке необходимые продукты. Вымыв руки, я занимаюсь тестом, и так, болтая ни о чем, увлекаюсь. Мне нравится готовить, когда для этого есть все условия и такой помощник. Тем более что меня от восторга такими талантами периодически целуют в щеку и нос.

Алина проносится мимо нас, теснит Костю, и вскоре из микроволновки доносится запах шашлыков. Счастливая, она уносится с блюдом, а вскоре возвращается без настроения и громко ставит тарелку на стол рядом с моим тестом. Полную тарелку.

— Сказал, что во всем предпочитает свежак, — зло цедит она.

— И что ты расстраиваешься? — утешаю ее. — Пусть и дальше сидит голодным.

— Он имел в виду меня, а не мясо, — вздохнув, подруга отнимает бокал с коньяком у Кости, залпом его осушает и уходит в гостиную, чтобы добавиться.

— Твой брат — просто душка, — замечаю Косте, который все слышал.

Он пожимает плечами, отказываясь комментировать, потом разочарованно смотрит на свой бокал и тоже ненадолго отлучается в гостиную. Я вымещаю все, что думаю о хозяине этого дома, на тесте, потом одумываюсь и выдыхаю.

Слышу, как кто-то возвращается в кухню, оборачиваюсь с улыбкой, думая, что вернулся Костя, и вижу Влада. Он хмуро, недоверчиво наблюдает за тем, что я делаю, а потом говорит:

— Надеюсь, ты хорошо вымыла руки?

Прекрасно понимаю его намек на то, что он видел у ели, поэтому пожимаю плечами и отвечаю спокойно, в его любимой манере:

— А зачем? Так у меня хоть маленький шанс кого-нибудь отравить. Кого-нибудь, кого для меня слишком много за сегодняшний день.

— Я терпеть не могу пиццу, — усмехается он и подхватывает с тарелки горячее мясо, от которого уже отказался.

Напоминаю себе о том, что это хозяин дома и удерживаюсь от того, чтобы отобрать у него тарелку. Просто чуть отодвигаю ее. Он удивленно вскидывает бровь и подхватывает еще один кусок мяса.

— Вы ведь отказались от мяса, когда вам его предлагала Алина! — все же я не выдерживаю.

— Она предлагала не мясо, а сделать минет, — говорит он, подхватывая третий кусок. — Хотела за это всего лишь машину. А чего хочешь ты? Если готова предложить то же самое… Порше, Maserati, что там еще?.. У тебя есть какие-то пожелания?

И взгляд такой, искушающий, даже стальные глаза потеплели, пытаясь заманить в серые сети.

— Есть, — сделав к нему быстрый шаг, замираю, жду, когда он опустит голову, и чуть слышно, так, чтобы слышал лишь он, признаюсь: — От всей души желаю, чтобы вы подавились!

Мои желания не спешат исполняться — наоборот, искажаются, и вскоре с тарелки исчезает все мясо. Присутствие Влада напрягает, но я не могу уйти с кухни — тем более что несколько раз уже заходили голодные гости.

Костя их развлекает в гостиной, поэтому в кухне только я и его брат. Удивительно, как при моем взбудораженном настроении пицца все-таки получается. Может быть, потому, что единственный зритель наконец-то молчит. Достаю один противень за другим, любуюсь работой и радостно выдыхаю.

Мои таланты расходятся на ура. Правда, одна пицца остается нетронутой — даже с огромным количеством пива она уже не вдохновляет на подвиги. Влад, как и говорил, не ест. Но и не удивительно: после такого количества мяса.

Удивительно то, что он весь вечер молчит.

Сидит в кресле у камина, крутит в руках стакан с коньяком или виски, смотрит на всех нас, расположившихся кто на полу, кто на диване в развалку, и не издает ни одной едкой реплики за весь вечер. Я даже перестаю на него реагировать.

Но расслабиться не получается: я никогда не видела, чтобы Костя так много пил. Да, это пиво, и все-таки…

Остальные тоже пьют много, но остальные меня не волнуют. А по Косте сразу видно разительные перемены — язык уже слегка заплетается, смеется он громко и невпопад, и постоянно пытается не поцеловать меня, а всосать мои губы.

И я ведь понимаю, что это близкий мне человек, это мужчина, к которому у меня серьезные чувства, но пытаюсь ускользнуть, избежать поцелуев. Для меня хмельной поцелуй — это совершенно другое.

В какой-то момент Костя вздыхает и пересаживается на пол, а я выпадаю из этой реальности. Слышен смех, разговоры, которые не увлекают. Я смотрю на огонь, который потрескивает в камине, долго смотрю, так долго, что мне начинает казаться безумное — будто сейчас трещат наши отношения с Костей.

Перевожу взгляд на мужчину и медленно выдыхаю: нет, ничего не изменилось. Просто я устала, перенервничала и мне хочется отдохнуть. Но едва я поднимаюсь, чтобы незаметно уйти, все дружно поворачивают ко мне головы.

— Машунь, ты куда? — улыбается пьяной улыбкой Алина.

Вряд ли она замечает, как близко сидит от Кирилла и что ее рука на его бедре. Поглаживает его через брюки, сжимает — нет, пожалуй, это не случайность, а холодный расчет.

— Скучно с вами, — правильно понимает меня Николя. — Давайте придумаем что-нибудь интересное.