Закрытое небо (СИ) - Ручей Наталья - Страница 31

— Так же, — говорю почти правду.

— Хочешь туда вернуться?

— Нет.

Он улыбается, кажется, думая, что я лгу. Я уверена, что он ошибается. А этим же вечером мне словно устраивают проверку высшие силы, и когда я бездумно щелкаю по каналам, показывают радостного диктора, который сообщает:

— Как нам стало известно, слухи о скорой свадьбе дочери владельца холдинга «Эверест» подтвердились. Жених светской дивы Ирины Матвиенко — успешный бизнесмен, владелец нескольких ночных и фитнес клубов. Будущие молодожены планируют провести медовый месяц…

Я не слышу, о чем дальше вещает радостный диктор, потому что на экране появляются фотографии будущей супружеской пары.

И в человеке, который обнимает кокетливую блондинку, эффектно демонстрирующую не только дорогое кольцо в качестве подарка на помолвку, но и пышный, почти неприкрытый бюст, я узнаю своего мужчину из снов.

Я всматриваюсь в улыбку мужчины до тех пор, пока его образ не расплывается перед глазами белыми точками. И, кажется, вижу его лицо, даже когда фотография пары исчезает с экрана и диктор переходит к другим новостям. В ушах стоит шум, который пытаюсь прогнать, сглотнуть, запить стаканом воды, прогнать дымом от папиной сигареты.

Но добиваюсь лишь горечи во рту, от которой отвыкла.

И все равно упрямо делаю затяжки одну за другой, пока дым заполняет не только помещение кухни, но и заставляет сработать что-то внутри меня, как газосигнализатор. Тушу сигарету, проветриваю комнату, а в ушах теперь навязчивый, противный до чертиков звон.

Оба…

Они оба счастливы, скоро у них будут семьи. Нашли тех девушек, которые всех устраивают, которых все одобряют. Тех, которые не будут позволять прикасаться к себе в коридоре. Тех, которые не будут наивно хлопать ресницами, услышав про свадьбу, а уже обговаривают конкретные сроки и где провести медовый месяц.

У меня тоже могла бы быть свадьба.

Могла.

Если бы я все сама не разрушила.

И если свадьба Кости понятна, ее принять легче, я перед ним виновата. То счастье Влада разрушает во мне те стены, которые я построила перед прошлым и настоящим, сминают их в мелкую крошку и заставляют еще раз взглянуть на все, что случилось.

И я почти наяву вижу пару, которая дышит от страсти в губы друг друга, а мои запястья жжет от прикосновений мужчины, который их когда-то удерживал.

Свадьба…

Он сделал все, чтобы ее не было у меня, в то время как сам…

И я вдруг отчетливо понимаю, что будет вполне справедливо, если именно я сделаю так, чтобы у него тоже не было свадьбы, чтобы он перестал улыбаться пышногрудой блондинке, которая уверена, что уже его отхватила.

Я просто отплачу ему той же монетой, не более.

А еще узнаю, если получится: любил ли меня когда-нибудь Костя, или все, что он говорил — пустые слова, чтобы уложить в постель глупую девственницу.

Меня лихорадит от всплеска адреналина, ладони зудят в предвкушении, а еще становится легче, как только я позволяю себе думать, что решение принято.

Долго сижу на кухне, курю одну за другой противные сигареты и упрямо оглядываюсь назад, вытягивая из памяти детали, на которые не обращала внимания. Две свадьбы одновременно — это гонка, совпадение или очередная попытка Костика повторить за старшим братом, снова сделать копию того, что есть у другого?

Я понимаю, что не смогу успокоиться, пока у меня не будет ответов. Понимаю, что вся моя тихая жизнь превратится в пучину, я так и буду бултыхаться в этом застарелом болоте с повернутой назад головой, если не сделаю того, что задумала.

Серыми паутинками начинает вырисовываться план того, как лучше все провернуть. А белыми в нем прошиваются нити, которые не требуют доказательств, а принимаются как факт, неизменная аксиома. Я бы и раньше пришла к этим выводам, если бы позволила себе осмотреться, нырнуть на два года назад. Но ничего ведь не поздно, пока оба живы.

Я долго ищу старые конспектные записи, на которых когда-то Алина оставила мне свой телефон. Моего нового номера она не знает, но надеюсь, ответит на звонок неизвестного абонента, почувствует, как сильно я хочу с ней поговорить.

— Алина… — говорю я, когда после второго гудка она отвечает на вызов.

Я не произношу больше ни слова, но она понимает и так, как делала это раньше.

— Ну наконец-то дошло, — бухтит она в трубку.

И какое-то время мы обе молчим, а потом начинаем раскаиваться, перебивая друг друга. Она просит прощения за то, что не смогла доказать, поставила гордость выше дружбы и ушла тогда, не выбив из меня новый номер мобильного, не встряхнув меня, не дав сотню пощечин за подозрения. Я извиняюсь за то, что была как в тумане и поверила в самое худшее.

Голоса дрожат, я нервно расхаживаю по комнате и, уверена, она делает то же самое. А потом мы одновременно успокаиваемся, перестаем тратить время на пустоту, на то, что изменить невозможно.

— Ничего, подруга, — я чувствую, как она улыбается, — у нас впереди еще столько времени, чтобы все наверстать!

— Правда, — соглашаюсь с улыбкой я. — Кстати, я скоро буду в городе. Наверное, уже на следующей неделе.

Она матерится, вздыхает и поясняет спустя секунды моего недоумения.

— Машунь, меня пока в городе нет. Вернусь через недельку или полторы даже. Я… представляешь… — Она хихикает маленькой девочкой. — Машунь, со мной случилось невероятное — я на самом деле влюбилась!

— В Кирилла?

— С ума сошла? — обижается она. — Я его бросила той же ночью, ну той… в общем. Пошел он к черту со своей показной правильностью! Нашел, кому вещать о морали! Как будто я не знаю, как сильно он любит трахать в рот, наслаждается хрипами и не просто имеет, а буквально вбивается, думая, что работает на стройке кувалдой! Я никого из того благородного стада не видела года два, и желанием не горю. Нет, Машунь, тут другое…

— Да не тяни уже, — я стараюсь не лопнуть от удовольствия, как мыльный пузырь, когда слышу такую характеристику всей компании. — Кто он? Какой-то арабский шейх?

— Нет, — смеется Алина. — У меня была возможность уехать погостить в Дубаи, и мужичок попался без особых требований и не жадный, и страна просто супер, но… Машунь, ты не поверишь, я влюбилась в самого обычного парня. У него даже квартиры нет, про машину просто молчу. И самое главное — я сейчас с ним.

Алина права — я не верю.

Кто угодно, но не она. У нее ведь твердая позиция на счет своего спутника. Нет, разок переспать, если мордашка приличная — это такое дело, бывало. Но влюбиться, выбрать его вместо Дубаи?!

Хотя, может, все не так грустно, как мне представляется…

— А с ним — это где? — интересуюсь я, делая ставки хотя бы на Турцию или Грецию.

— В Крыму! — слышится радостный голос. — Здесь неимоверно красиво! Я даже не хочу домой возвращаться! И потом, дома мы так и будем мотаться по съемным квартирам, а здесь живем в одном номере, пугаем по ночам тараканов и пенсионеров за стенкой. Машунь, я такая счастливая!

Невероятно, но в ее голосе действительно настолько отчетливо слышится счастье, что фонит даже через мобильную связь. Мы договариваемся обязательно увидеться, когда обе будем в городе, я даю обещание, что не сбегу, пока мы не посмотрим друг другу в глаза, не выговоримся, не напьемся и не натанцуемся за упущенные два года.

А потом я набираю другой номер и спрашиваю в лоб:

— Николя, как сильно ты терпеть не можешь старшего Тихонова?

Я делаю такой вывод на основании тех же воспоминаний. Но все еще есть вероятность, что я ошибаюсь. И целых две секунды я чувствую дикое разочарование, а после...

— Терпеть — это слабо сказано, Маша, — усмехается Николя. — Я тупо его ненавижу.

— Отлично, — теперь моя очередь сиять счастьем, — тогда у меня к тебе одно предложение.

Наши дни

Николя сбрасывает напряжение — из соседней комнаты слышны негромкие стоны его самого и его новой пассии, а я подтягиваю кресло к окну и наблюдаю за тем, как осенний ветер раскачивает яблоню, безжалостно заставляя ее сбрасывать пожелтевшие листья.