Источник пустого мира (СИ) - Кисель Елена - Страница 95

Йехар это знал. Но терять самообладание во время схватки на клинках он не мог себе позволить — и голос рыцаря не дрогнул, когда он констатировал:

— Но был разочарован.

— Да, был разочарован, — согласился Синон. — Мой противник проявил себя лишь во время встречи с Шестым Сиамом…

На мой взгляд, Тео себя проявил гораздо раньше, но не такая я была дура, чтобы сообщить это. Йехар продолжал бой — они с Синоном теперь почти не передвигались по бывшей поляне, орудовали только клинками, но зато на самом высшем уровне, и рыцарь не мог позволить себе очень-то часто разговаривать…

— А почему ты… убивал потом?

— Ибо мой противник не проявил себя целиком, — пояснил Синон все так же доброжелательно. — Он показал себя, но полностью не… ах-х!

Клинок бывшего светлого странника оказался выбитым, а лезвие Глэриона ушло в последний, смертельный замах. «Йехар! Йехар!» — дружно порадовались Эдмус и Бо, я же взяла на себя пессимистическую роль Веслава и осталась хмурой.

Едва ли Синон, когда города испепелял, пользовался только своим мечом. А значит, у него в запасе — еще целый короб всяческих пакостей, правда, мы не представляем, насколько большой короб.

Время показало, что — огромный!

Синон мгновенно отскочил — нет, не так. Это был балетный прыжок назад, без разворота, как на пружинах — явно с помощью магии. Йехар дернулся следом — и остановился как вкопанный. Взгляд рыцаря начал меняться: из праведного гнева перетекать в недоумение, непонимание, узнавание, как будто вместо Синона перед ним стоял совершенно другой человек…

И мы даже знали, кем был этот человек.

— Здравствуй, Йехар, — молвил бородатый наставничек неожиданно мелодичным и грустным женским голоском.

«Заглючило! — порадовалась Бо. — С моим папой еще и не такое бывает!»

Йехар — теперь уже Йехар — нерешительно подался назад.

— Ты… кто ты?

— Ты меня не помнишь, — продолжал пищать Синон голоском невесты странника. — Но чувствуешь ли ты боль при взгляде на меня? Знаешь ли, какую страшную ошибку совершил когда-то?

Мы оценили положение и начали орать тут же. При этом каждый выбрал стратегию по своему вкусу.

— Это не Даллара, это не Даллара, это не Даллара! — надрывалась я, ухитряясь с каждым повторением ставить логическое ударение на другое слово в фразе.

— Глючит, глючит, глючит, глючит! — в отчаянии повторяла Бо.

— Йехар, ты будешь удивлен, но это не красивая девушка, а старый и крайне несимпатичный мужик! — Эдмус был информативен сверх меры. — Твое, конечно, дело, но только потом — чур, не говорить, что тебя не предупреждали!

У него первым закончился воздух в легких, наверное, из-за длины фраз, и он же первым подытожил:

— Не слышит.

Очередное дежа вю. Когда Йехар стоял в наш прошлый призыв напротив Чумы Миров — он тоже не слышал наших отчаянных криков.

— Ошибку? — переспросил странник, говоря мирно и медленно, как будто он начинал засыпать. — Когда я сделал ошибку?

— Ты не помнишь… — ворковал Синон, поглядывая на Глэрион с какой-то смутной тревогой. — Но ведь ты чувствуешь боль, когда видишь меня?

— Боль… — прошептал сонный странник. — Да…

Его неудержимо клонило вперед. Вот еще секунда — и качнется, станет на колени, бессильно выронив из руки клинок…

Синон не стал ждать этой секунды — сиганул еще раз, с удвоенным пылом. И вовремя: обвисший в пальцах рыцаря меч вмиг ушел снизу вверх в опасном колющем ударе. Чуть-чуть не достал гада — даже с учетом прыжка.

— Боль, — процедил Йехар, полыхая глазами. — Еще какую. Кому было бы приятно сознавать, что вы столько лет любили Чуму Миров? Веслав вернул мне память, шарлатан. Оставь мою боль в покое! — и Глэрион начертил в воздухе красивую дугу, перетекшую в удар, который нельзя было отразить, и как раз в те секунды губы Синона зашевелились в незнакомом мне заклинании…

— Стой!

Так он закончил то, что читал — и Глэрион остановился у его горла, почти касаясь шеи бывшего странника пылающей сталью. Синон стоял, смотрел на неподвижный меч, на такое же неподвижное лицо светлого странника — и усмехался. Он только что достал из своих загашников очередную подляну.

— Призыв наставника, мой ученик, — ласково озвучил название подляны Синон. — Приказ наставника… почти то же самое, что приказ Поводыря Дружины для тебя, ведь правда? Вот почему так мало магов соглашались на ученичество: много ли радости знать, что твой наставник может заставить тебя беспрекословно выполнять его приказы? Положи клинок.

Йехар не спеша опустил Глэрион. Не положил пока еще. На уровне ауры он сейчас весь был окутан алыми нитями контроля, которые шли от Синона к нему, рыцарь напоминал немного марионетку, только вот марионетка совсем не горела желанием слушаться своего кукловода.

Ярость в глазах Йехара говорила лучше ругательств и криков. Совершенно ясно, какой приказ он не исполнит и под заклинанием: не скажет о своем бывшем начальстве хоть пары добрых слов.

— Положи же клинок!

Но Глэрион словно застрял в воздухе, как будто одна сила тянула его к земле, а вторая — магнитом тащила к тощей, соблазнительной шейке Синона. Клинок дрожал, полыхал, смещался то вверх, то вниз, по сантиметру…

— Положи… — тут лицо Синона преобразилось от какой-то догадки, он пробормотал ругательство, которое раньше я слышала от Йехара только в самых крайних ситуациях и прорычал: — Закончим это!

После чего махнул рукой — и странник присоединился к нам у столба. В тот же столб, над головой своего хозяина, с силой воткнулся возмущенно пыхнувший Глэрион. Синон, раздраженно бурча что-то себе под нос, подошел и подобрал из пепла свой собственный меч.

— А вот это вот зачем вы сделали? — спросила вдруг Бо тихонько, как перепуганная девочка, которая интересуется у хулигана, зачем он растоптал ее букетик. — Ведь это же был наш последний сад, другого нет, и разве это что-то темное?

Но ее несчастненькие глаза только заставили наставничка Йехара накинуть свою любезную маску.

— Я всего лишь хотел поторопить вас на место нашего поединка. Точнее, не вас, но я думал, тот, с кем я хотел бы сразится, явится вместе с вами…

— Тео же предупрежден, — сообщила Бо, извиваясь на столбе. — Он сюда не придет… ну, наверное… он вообще не знает, где мы!

— Тео? — переспросил Синон чуть удивленно. — Источник мира сего? Ну что же, я очень благодарен вам за информацию о нем, но он меня не интересует. Я разумею, конечно, что мне придется… так сказать… скрестить с ним мечи, но это будет немного позже.

И он начал тихонько напевать себе под нос, рисуя острием клинка в пыли какие-то узоры.

Йехар все понял первым и тут же обогатил нашу память несколькими выражениями из своего рыцарского лексикона. В том числе несколько раз повторил то самое слово, которое раньше мне приходилось слышать от него так редко.

Это показывало его, да и наше состояние.

В вязком воздухе с-мира звуки не разносились с полной ясностью — и всё же мне показалось, что я слышу, как скрипят упавшие листья под ногами приближающегося человека. Кажется, я могла разобрать сквозь стук моего сердца эти неровные, но стремительные шаги. Ребята все замерли как по команде — тоже услышали. Синон не шелохнулся — чертил себе узоры да напевал.

Фигура в длинном мешковатом плаще выскочила из леса все же неожиданно. Веслав шел открыто, со спокойной сосредоточенностью на лице — как будто эликсир собрался творить — разве что опирался при ходьбе на свою палку и очевидно хромал. Голова его так и была перевязана. Меня посетило чувство уникальной беспомощности: кричать ему, чтобы разворачивался и уходил? Поздно, глупо… бесполезно. По лицу видно, что он прекрасно соображает, куда идет. Даже если нет — еще вопрос, развернется ли он в таком случае.

Алхимик остановился, когда их с Синоном разделяло метров двадцать.

— Чё надо? — без предисловий выпалил он.