Источник пустого мира (СИ) - Кисель Елена - Страница 77

На пороге комнаты появился Веслав, схватил обстановку в секунду и только застонал сквозь зубы, но не сказал ничего. А я выжимала из себя истину медленно, как будто сквозь ситечко процеживала:

— Он не целитель. Но маг, то есть не маг, источник мира. А значит, он мог бы…

— Что мог бы?

— Есть еще способ… его не употребляют, у нас даже запретили…

— Какой способ?! — могу поспорить, Йехар прекрасно знал ответ, у него ведь ужас на лице уже появился.

— Он взял это на себя, — резко сказала Виола, возникая на месте пантеры и глядя на ученика с ненавистью. — Идиот! Болван! Глупец! Чертов лицемерный придурок!!!

— Не надо пугать девочку, — тихо попросил архивариус, приоткрывая глаза на руках у Йехара, — и разве вы не лицемерны тоже? Вы же прекрасно знали, что именно так я и поступлю.

— Потеряй сознание, пока я тебя не прикончила! — рявкнула Виола, сжимая кулаки.

Тео последовал ее совету с готовностью.

Иногда неплохо бывает владеть навыками бывалого разведчика. Вот, к примеру, я. После третьего возвращения из Арки на мою скромную особу обрушилась огромная популярность, которая могла мне снести крышу во всех смыслах. Сложно готовиться к защите, когда к тебе постоянно подбегают с просьбами рассказать, «как это было», или, хуже того, дать автограф. Итог: за пару недель всеобщего поклонения я научилась ходить совершенно бесшумно и маскироваться в медпункте Светлого Отдела. В комнате три на четыре метра, где из мебели был один стол и один шкаф.

Неплохо. Потому что сейчас я — вор. Меня никто не должен видеть и слышать, потому как — непременно попытаются остановить.

Мне же это не нужно. Я и так думала непозволительно долго — четыре дня. И додумалась до абсолютной уверенности в своей правоте.

Голоса в коридорах — да. Несмотря на то, что база по большей части спит, Виола опять сцепилась с Мандрилом. Я ухитрилась прошмыгнуть и мимо них. Теперь ускорить ход: сейчас уникальный случай.

Мониторы показали, что рядом с Тео никого нет.

Вообще-то, Шукка торчит там едва ли не безвылазно, а когда ее нет — то Йехар или Эдмус, а иногда еще и Веслав с Виолой заглядывают. Словом, если я входила к Теодору в эти четыре дня — я непременно заставала его в чьем-то обществе.

Повторяю, мне это не нужно.

С потолка донесся вежливый кашель, и я замерла в нелепейшей мультяшной позе Тома, крадущегося за Джерри. Нет-нет, только не этот! Уж лучше бы Йехар с Виолой за компанию…

— Проведываем больных? — голосок Эдмуса так и сочился сочувствием и пониманием. — Беспокоимся за них по ночам? Гениальная идея! А давай я поделюсь ей с остальными, и они тоже проникнутся! Особенно Веслав: ты только вообрази его восторг, когда он узнает…

Я подняла голову, но глаза спирита с потолка мерцали совсем не насмешливо. Если сейчас попробовать изобразить выражение «я пойду до конца и смету со своего пути всех, кто на нем станет»…

— Лучше не пробуй, ты же не темная. А я и не собираюсь тебе мешать.

— Потому что знаешь, что не получится?

— Потому что знаю кое-что другое. Или кое-кого. Или даже нескольких кое-кого. А еще я знаю, что ты можешь долго со мной тут стоять и разговаривать, и поэтому я удаляюсь.

И спирит зашуршал куда-то по потолку, передвигаясь при помощи когтей. Я осталась стоять. По традициям здешнего мира меня еще ожидала философская фраза напоследок.

— А, да, Оля. И глуши крики, когда увидишь его лицо.

Эдмус философствовать умел плохо. Открывая дверь в комнату, где лежал Тео, я и так была готова глушить крики. Причем, именно при взгляде на его лицо.

Состояние архивариуса было тяжелым — это еще не то слово. Врач повстанцев сподобился только на неуверенное высказывание «Ну-у, он очень слаб» — за что Виола чуть не лишила врача кой-каких органов. Но по сути все было верно. Тео держали только навороченные системы жизнеобеспечения, да эликсиры Веслава. Вот один из последних и дал такой эффект.

Лицо Теодора искажала широчайшая улыбка — Чеширскому Коту впору обрыдаться от зависти. Архивариус теперь улыбался все время — когда спал и когда разговаривал, что бы ни говорил. Это производило жутчайшее впечатление, и вынести этот оскал могли немногие. Те из повстанцев, которые решились проведать Тео, потом сами обращались к врачу. В основном за психологической поддержкой.

Паралич лицевых мышц был ценой, которую пришлось заплатить за полное обезболивание. Иначе Тео просто не прожил бы этих четырех дней: болезнь Хайи наложилась на его собственную. Сразу два смертельных заболевания — прелестная коллекция для источника мира сего, не правда ли?

— Да уж, Тео, — сказала я, прикрывая за собой дверь, — что может случиться с архивариусом вроде тебя?

Тео ответил все той же улыбкой Щелкунчика. На самом деле он спал или дремал. Хотя когда я вошла — у него чуть дрогнули веки.

Тем лучше. Я с сомнением покосилась на незнакомую систему жизнеобеспечения — электроды, беспроводные присоски, чуть ли не вантузы, обклеили человека вдоль и поперек, прикажете все это отключить? Но тогда сработает сигнал тревоги, и сюда примчится сводный отряд дежурных повстанцев. Решено — будем работать в союзе с местной электроникой.

Одну руку на лоб, вторую — на то малое пространство груди, где нет жучков или присосок. И… всё опять наперекосяк: да он не спит!

— Добрый вечер.

Великолепное приветствие, Тео. Особенно в сочетании с твоей ухмылочкой. Так я еще поверю, что сейчас вечер (в три ночи) и что он добрый.

— Добрый, — не знаю почему, но я шептала. — Ты как?

— Лучше, — я чуть не убрала руки от изумления, а потом поняла, что он просто говорит медленно, — чем на допросах в Конторе.

Глазами он чуть улыбнулся, но безобразия улыбки это не отменило.

— Ты лучше засни, Тео, — всё, хватит приветствий, времени и так мало, — Ощущения будут не из приятных.

— Вот уж точно!

Ледяной голос алхимика вкупе со звуком распахивающейся двери накатил со спины и обдал волной мурашек по коже. Я отскочила от постели Тео, забегала глазами и испытала всю гамму ощущений вора, которого застали на месте преступления.

— Весл… — может, если попытаться его уболтать, прокатит? — Что это ты встал так поздно… рано… вообще, встал? А хотя мне тоже не спится, и… да, вот, я решила зайти…

— С Йехаром будешь так разговаривать, — голос почти перешел в шепот и был таким же ледяным. — Или с Бо.

Он сделал шаг вперед, а я — назад. И постаралась не закричать, когда получше рассмотрела его выражение лица.

Ох, Эдмус, теперь я понимаю, о ком ты…

— У тебя полминуты. С чего решила убить себя?

Я заставила себя не только не вопить от ужаса, но и смотреть ему в глаза. Йехар бы мной гордился.

— Это не обязательно должно кончиться так.

Из всего этого многообразия ответов я выбрала тот, который заставил Веслава перейти в шепота на крик тут же.

— Не обязательно?! Он при смерти! У тебя ослаблены способности целения — не обязательно?! Зря я ставил тебя выше Бо!

— А ты ставил? — вот, теперь мне еще приходилось сорваться, чтобы не завопить самой. Сплошной сеанс самоконтроля. — Тео — источник этого мира, будущий Поводырь, а целитель — его последний шанс…

— К черту такие шансы!

Веслав тоже виртуозно умел выбирать фразы.

— То есть, тебе на него плевать, так?

— Нет!

— Спасибо, — несколько удивился Тео, который все это время внимал нашей ссоре.

— Ты там помолчи… не плевать. Любой другой способ — выбирай!

— Выбирать не из чего, и ты наверняка это понял. Целение. Иначе шансов нет.

— Значит, шансов нет, — отрезал Веслав с каменным лицом.

— Ольга, не надо эмоций! — взмолился Теодор, который и в полусознании понял, что такая фраза на меня подействует, как на быка красная тряпка. — Просто он совершенно справедливо ценит вашу жизнь…

— Заткнись, Тео! — Йехар бы меня убил за такое обращение с больным, но здесь и сейчас мне было не до сантиментов. — Ценит, значит! И больше, чем его жизнь? Больше, чем жизни всех людей, которые от него зависят? Чем этот мир? Поставишь это все на весы, а, Веслав?