Серое братство (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 14

Выйдя от старухи, мы в полном молчании покинули Тампу. Каждому из нас внутренний голос шептал о бесполезности поисков. След Магвана источал яд. И всю дорогу до Таланны мучил один вопрос: почему мы так упорно ищем этого человека?

— Значит, Серое Братство? — ядовито спросил я Поэта.

Матерые мужики молчали, словно нашкодившие мальчишки, и теперь ожидали, какая кара обрушится на их головы. Видеть их в таком состоянии было довольно забавно, только вот смеяться мне никак не хотелось.

Егерь ждал нас с нетерпением в Таланне. Почему-то я со злорадством ждал того момента, когда Мастер доложит о провале задания. Хотелось как-то досадить моему должнику. Пролитая кровь, пусть даже из носа, так просто не прощается.

О Сером Братстве я почти ничего не знал, питаясь слухами и таинственными рассказами о якобы «счастливчиках, сбежавших из темниц Ордена». Проведя с воинами этого Братства несколько дней, я убедился, что просто так от них не убежишь. Кажущаяся простота поисков, наводящих вопросов и беспечности в отношении допрашиваемых оказывалась на деле жесткой системой, по которой и работали эти ребята. Если и были проколы, то они умело оборачивались той стороной, которая приносила удачу. Акла все же рассказала, что Магван редко ночует в одном месте дважды, и больше месяца не живет в том или ином городе. Он постоянно в движении. Это заставляло уважать противника. Мы имели дело с неординарным человеком, цели которого не ясны, туманны, но схема была, прослеживалась. И ее предстояло понять.

Егерь снял для встречи комнату на постоялом дворе. Что за страсть у него к такого рода вещам? У Братства не было своих мест, где они могли бы спокойно обсудить свои проблемы? Не мог я этому поверить. Здесь было что-то не то.

Наш командир сидел в скрипучем до зубной боли кресле. Как только стоило ему пошевелиться, как Поэт морщился от противных звуков хозяйской рухляди. Егерь ничего не сказал, когда мы зашли в комнату. Он просто глядел на нас с выжидающим спокойствием. Я благоразумно спрятался за спинами воинов, моля всех богов, чтобы меня отпустили. Мне так захотелось под надежную кровлю своего, ставшего вдруг милым, университета.

— Говори, Мастер, — холодно изрек Егерь.

Сейчас будет вздрючка!

С видом несчастного больного Мастер начал свой рассказ, не упуская даже детали разговора с Хэмелом, с Аклой, с кучей еще каких-то неведомых мне персонажей, с коими он успел поговорить. Чем дольше Мастер освещал события прошедших дней, тем тише становился его голос. Но странное дело! Егерь нисколько не рассердился, а, напротив, уголки его губ дернулись в легкой улыбке.

— Прекрасно, господа, — сказал он, наконец, когда дослушал Мастера. — Вы хорошо поработали, и хвала богам, что после встречи со старухой у вас хватило благоразумия исчезнуть из Тампы, а не броситься по следу Магвана. Я же знаю страсть Мастера к таким необдуманным выходкам.

— Значит, это нам на руку? — удивился Мастер. Уныния на его лице как не бывало.

— А сам ты как думаешь? — усмехнулся Егерь. — Я никогда не позволю переиграть себя патриканским шпионам, пусть даже такого высокого уровня. Рано или поздно мы подсечем его. Есть у парня куча тайн, да таких, что представитель Дома Лоран требует доставить его в Берг немедленно после поимки. Я, конечно, потороплюсь, но только тогда, когда сам поговорю с Магваном. Каюсь, я начинаю проявлять нетерпение, что мне несвойственно. Что он за человек?

— Я не могу уловить ход твоих мыслей, — почесал затылок Поэт. — Стихосложение — более легкий труд, нежели твои комбинации. Что-то ты в последнее время стал изощряться.

— А ты, Гай, — обратил на меня свой взор командир, — ты что-нибудь понял в этом вареве?

Мне пришлось выползти из укрытия, где до сих пор было уютно и безопасно. Набрав полную грудь воздуха, я неожиданно для себя брякнул:

— Воняет от этого дела. Я могу объяснить?

— Валяй, — в глазах Егеря промелькнул интерес. — Только не ударяйся в пространные рассуждения, студент. От философских измышлений в сон тянет, а я боюсь, что усну. Не спал трое суток.

Мастер поджал губы, но промолчал, не смея сказать что-либо против меня. А мне пришлось набраться смелости и высказать все, что я думал и продолжаю думать о последних событиях. Егерь слушал меня с полуулыбкой, которая, впрочем, исчезала по мере приближения к концу моей программной речи.

— Магван — простой мистификатор, и не более. Связи с людьми, замеченными в волшбе — прикрытие, ширма. Он использует их для отвлечения от своего следа и для приманки для нас заодно. Пока вы, высунув языки, носитесь за мелкой рыбешкой, Магван делает то, что пожелает. Не просто так он крутится в наших краях. Могу предположить, что в Сером Братстве завелся подгляд. Он передает все нужные сведения Магвану.

— Я бы разбогател, если бы знал, какие кости выпадут в таверне старины Гуйда, — хмыкнул Мастер.

Расслабился, парень!

— Эта таверна находится в Паунсе? — невинно спросил я, скосив глаза на Егеря. Как он отреагирует?

Егерь расхохотался. Кресло под его телом зашлось отчаянным скрипом. Смех резко прекратился, а голос командира обрел металл.

— У меня всего два вопроса, уважаемые господа! Как этот щенок вычислил тебя, а, Мастер? Разболтался о своей прошлой жизни по простоте душевной?

— Ни словом! — Мастер был раздражен, но испуганным не выглядел совершенно.

— Поэт? — Егерь впился в молчащего напарника.

— Черта с два мы болтали о чем-то подобном! — Поэт затеребил ремешок, на котором висел узкий стилет. — Даже ума не приложу, как он узнал о Паунсе. Не иначе Лефуц нашептал.

— При чем здесь Лефуц? — поморщился Егерь и накинулся на меня: — Говори, студент! Откуда ты знаешь про хвосты Мастера?

— Да я ничего и не знаю, — мне хотелось смеяться. До того нелепо выглядели взрослые мужики, выпытывая у меня то, с чем я совершенно не был знаком. Вся беда в пальце, которым я ткнул в небо. И попал невесть во что. Нет, неправильно. Я уже знал, куда тыкать. Только что они так разволновались?

— Какого же дьявола ты упомянул, — Егерь начал медленно вставать. Пора было спасаться.

— Да не был я в Паунсе, не знаю Гуйда, не знаю никого, кто ваш враг или друг! — затараторил я. — Просто в Таланне я часто встречал купцов, путешественников, ну и морячков, неизвестно за каким дьяволом забредших в наши края. Многие из них жили в Паунсе, или же частенько там пропивали заработанное. Именно там они приобрели скверную привычку цокать языком.

— Ну и что? — Егерь медленно сел, пожимая плечами.

— Цоканье у портовых работников — особый знак, — пояснил я, — но им пользуются и моряки. Когда Мастер выбивал мне сопли — он цокнул. Всего один лишь раз. Но мне было достаточно, чтобы понять, откуда вы берете людей в свое Братство.

Егерь внимательно разглядывал меня, откинувшись на спинку кресла.

— Учитесь, господа, — сказал он и закачался. — Теперь второй вопрос: как он узнал о Братстве? Слишком часто он упоминает сие слово. Скажете, что и здесь вы молчали, как рыбы?

— Да это старуха-ведьма брякнула, — с досадой произнес Поэт. — Мы здесь ни при чем.

— А она откуда знает? — голос Егеря не предвещал ничего хорошего.

— А дьявол ее забери! — воскликнул Мастер. — Я же говорю: ведьма! Надо сообщить в Берг, пусть с ней разберутся.

Наступило молчание. Егерь неторопливо постукивал пальцами по деревянному подлокотнику, его подчиненные переминались с ноги на ногу, а я ждал дальнейшего развития событий. Не зря же мы заперлись в самой дальней комнате с двойной дверью. Что-то важное должен сказать Егерь.

— Поэт, — прервал затянувшуюся тишину Егерь, — что ты знаешь о землях Протектората?

— Все, что нужно, командир, — Поэт слегка кивнул, словно догадываясь о незаданном вопросе. — До религиозной резни там было весьма неплохо. Люди приветливые, с голоду не давали умереть. Сейчас все иначе…

— Что еще?

— Что тебя интересует? Тайны церкви, политика Белой Розы, важные лица Протектората? Я не могу сообразить, куда ты клонишь.