Отец-одиночка жжот (СИ) - "Erovin" - Страница 20

«Спорим?» — Люк, еще не открыл конверт, но уже подсчитывал, сколько можно подзаработать.

«Не могу. Я думаю, Рейчел твой. А Глен ставит тысячу, что нет»

«Окей. Пусть готовит наличку»

Люк вернулся в машину и принялся нетерпеливо вскрывать конверт. С лица не пропадала улыбка, пока он разворачивал плотную бумагу и искал взглядом среди формальный фраз и уточнений самую главную.

«Вероятность отцовства: 0%»

========== 14. Разбор полетов ==========

===== Четырнадцатая глава =====

======== Разбор полетов ========

— Да вы прикалываетесь все что ли? Это как вообще? — Люк уже в сто сорок третий раз проверил бумагу на свет, присматриваясь к злосчастному «0%». Сперва его, конечно, чуть не долбанул дядюшка Кондратий. Но после, поразмыслив, и прикинув хуй к носу, он понял, что эти дегенераты просто совершили ошибку! Ему нужно повторно сдать анализы.

Он пересмотрел все фотографии Рейчел в галерее на своем мобильнике и чем дольше рассматривал мальчика, тем окончательнее убеждался — это его сын. С Нильсонами он решил временно не общаться, после того, как наорал на них по-очереди в трубку и обвинил Глена в подтасовке результата ради выигрыша в споре. Он подозревал, что и они не шибко теперь горели желанием слышать его чарующий голос, но это не суть.

— Меня окружают одни идиоты! Просто западня какая-то, — бурчал Люк под нос и неуютно ерзал на скамейке в зале ожиданий. Тюрьма однозначно не подходящее место для медитации и осмысления себя и происходящих вокруг событий.

— Ага, или ты — центральный идиот, — усмехнулся какой-то татуированный хмырь, сидевший напротив с большим розовым медведем. Вот надо же! И таким не чужда романтика, притащил же плюшевое недоразумение в тюрьму. Интересно, ему разрешат и правда вручить это заключенному и если да, то они проверили внутренности на наличие наркоты и напильников?

Люк не стал спорить с утверждением хмыря, потому что отчасти был с ним согласен. Он идиот, причем по всем фронтам. Плохой друг, дерьмовый альфа, никудышный отец. Даже собаковод из него не вышел! Все, что он умеет делать хорошо — это читать свои лекции и стращать студентов. Вот и пожалуйста тебе — предел мечтаний. Люк бессильно застонал и опустил лицо на колени. И плевать, как это выглядит со стороны! Он чувствовал себя унылым говном!

Мысли метались от догадки, что Марли загремел в тюрьму за грехи сына, до агрессивного отрицания результата теста. Он просто не мог оказаться верным. Так-так, кажется, пора опять проверить бумагу на свет и ощупь! Когда Люк занимался этим сто сорок четвертый раз, его позвали, сообщив, что Марли Грейвс готов. Прям царская особа, черт его дери! На сраной козе и не подъедешь!

— Привет, Люк! — омега, словно ни в чем не бывало, улыбнулся. — Ты не в духе?

— Я прочитал твое послание Рейчел, — не особенно церемонясь, сообщил Люк. Следовало начать с теста, но это как-то вылезло на первый план, стоило увидеть исхудавшее лицо омеги и явные синяки под глазами, которых прежде не наблюдалось. — Это тупо, врать всем и мне в том числе!

— Ты в курсе, что нельзя читать чужие письма? — нахмурился Марли, скрестив руки на груди.

— А ты в курсе, что за лжесвидетельство в суде полагается срок в два раза дольше, чем за вымышленную клептоманию? — не остался в долгу Люк. Он не придумал способа, как забрать Марли из тюрьмы немедленно. И потому, пришлось признать — минимальный срок в полгода ему придется пробыть здесь.

— А что я должен был сделать? Сказать, мой сын таскает всякое дерьмо? — не сдержался Марли, начав выкладывать настоящее положение дел. — Они бы записали его в малолетние уголовники, поставили на карандаш, да еще принудили работать со всякими психологами!

— Вот ведь проблема! А то, что он продолжает в том же духе, тебя не смущает? — Люк упал на стул напротив Марли и посмотрел ему в лицо. — Ты должен был его воспитывать и объяснить, что воровать — плохо.

— Ты объяснил? — язвительно уточнил Марли.

— Ну знаешь! Я же не могу быть отцом, которого он семь лет не видел, а потом вдруг объявиться и начать наказывать так и сяк, — вздохнул Люк. В девяноста пяти процентах случаев, он таял перед обаянием Рейчи, способный только простить и перестать злиться.

— А я не мог быть анатэ-одиночкой, который бы его еще и шпынял.

— Ну заебись. Круто! Но вообще, знаешь… — Люк сомневался, стоит ли сообщать Марли о тесте до того, как проверить результат. Но язык буквально чесался. Раз этот патологический врун даже в тюрьму сумел загреметь, то почему не мог и с отцовством намутить? — Я сделал тест ДНК. И он показал, что Рейчел вовсе не мой сын.

— Но он твой, — уверенно заявил Марли, пожав плечами. Это спокойствие выбешивало. Как можно реагировать с похуизмом, когда тебя хватают за задницу на варенье? Люк рыкнул и резко оказался рядом с Марли, схватил за воротник и поднял.

— Я похож на козла отпущения, на которого можно повесить чужого ребенка? — зарычал он в лицо Марли, а после вдохнул омежий запах, с нотками медикаментозно подавленной течки. Вот черт побери! Он пропал…

— Ты похож на изверга! Жестокого, бессердечного, злого, резкого…

Люк не дал ему закончить это перечисление, которое, зная Марли, могло быть и бесконечным. Он потянул его на себя и заткнул грубым поцелуем, которого давно ждал. Пару секунд Марли сопротивлялся, но скоро сам жался к альфе и нетерпеливо постанывал сквозь поцелуй.

— Так что на счет моей фантазии о заключенном и охраннике? — усмехнулся Люк, раскладывая Марли на довольно шатком столе. Но тот куда лучше, чем цементный пол. Он старался быстро разобраться с устройством тюремной одежды и высвободить из нее омегу.

— Сколько у нас времени? — Марли тоже не растерялся, расправившись с ремнем Люка и расстегнув его ширинку. Он облизал свою ладонь и принялся ласкать член альфы.

— Разок успеем, — со стоном заявил Люк. Ему так давно не хватало этого омеги! Не любого другого, с которым он спал, а именно Марли, его запаха, кожи, вкуса. Как он вообще жил без него столько лет?

Времени на растяжку попросту не было и Люк, присев на корточки широко лизнул Марли между ягодиц, добавляя смазки, а после сразу же толкаясь внутрь. Он поймал полуболезненный полувосторженный стон омеги поцелуем, плавно погружаясь полностью и замирая на несколько секунд, чтобы Марли привык и расслабился, тем временем сам выцеловывать его шею и грудь.

— Можешь.

Люка просить дважды не пришлось. Он быстро наращивал темп, отпуская себя, все мысли и вожделение, которое копилось в нем пока он и Марли были не вместе. Наверное, их стоны слышались не только в камере для свиданий, а может, такие ситуации вовсе не редкость, потому никто не забегал с дубинкой, чтобы отогнать Люка.

— Ты мой, Грейвс! — властно рыкнул Люк, толкаясь грубо и часто, но зная — именно так нравится партнеру. — Больше никуда не денешься, выйдешь и мы будем вместе. Ты, я и Рейч.

— Размечтался, изверг, — сквозь громкие вздохи огрызнулся Марли, хватаясь пальцами за край стола и закатив глаза под веки. Он едва ли вообще соображал, что все происходящее вовсе не сон.

Люк усмехнулся, чувствуя, что готов кончить и приласкал Марли, подгоняя к оргазму. Омега выгнулся, ударившись головой о стол и закусив губу, его стон заполнил комнату, вместе с ярким и сладким запахом. Люк наклонился поцеловать его, а затем, кончил внутрь и вцепился зубами в плечо, сжимая челюсти и ощутив кровь во рту, а с ней и все, что переживал Грейвс. Пусть на долю секунды, похоже на разряд тока, но теперь Люк знал и когда отстранился, легко слизал соленую капельку с лица Марли.

— Лучшего места и момента, чтобы поставить метку и не придумаешь, — усмехнулся омега, слабо улыбаясь и все еще чуть подрагивая от оргазма.

— После того, как наш первый секс был под кроватью в альфа-братстве, нужно поддерживать планку, — пошутил Люк. Он чувствовал, что не сможет выйти из омеги из-за набухшего узла и раздумывал, как поступят здешние власти, когда свидание закончится, а сцепка еще нет.