От ненависти до ненависти, или Истеричка и Чудовище (СИ) - "Elle me deteste" - Страница 9

Джей молчал. Появление Мате, манера его речи и значение сказанного слегка ошеломили, и требовалось немного времени, чтобы все переварить. Джей был уверен, что уже освоил все южные ругательства, но, оказалось, этот омега знал их даже больше, чем солдаты. Пришлось постараться, чтобы достроить фразу наугад, а после — чтобы не взбеситься, осознав ее смысл.

— Нам следует прогуляться. Тебе не повредит запомнить некоторые места во дворце. Но сперва надень что-нибудь другое. Потеплее, — с заботливым выражением лица произнес Мате и решительно направился к шкафу, вытащил оттуда светлую тряпку. — Ночью бывает довольно прохладно.

Предложение одеться потеплее слегка испугало Джея — в свете того, что он без преувеличения истекал потом. Однако идея сменить взмокшую рубашку казалась вполне здравой, он не стал сопротивляться и отложил возмущения на потом. Очевидно, ему представится для этого немало возможностей в ближайшем будущем.

Он задумался о том, как относиться к Мате. Джей и изверг не женаты, и даже еще не обручены. Простая устная договоренность о свадьбе — недостаточный повод для истерик на почве ревности. К тому же, у Джея промелькнула шальная мысль, если Штефану есть с кем развлекаться, он не станет слишком часто требовать исполнения супружеского долга. Да и вообще, у альф всегда любовники на стороне. Даже у отца были. На чем тут разводить драму?

«Наверное, это не так уж и плохо», — нерешительно убеждал самого себя Джей, переодеваясь и поглядывая на Мате. — «Ведь у южных альф может быть несколько мужей и целый гарем наложников. Не исключено, что этот просто один из многих омег чудовища».

Но вот панибратство Мате не нравилось Джею. Он не привык, чтобы посторонние брали его под руку, прохаживались рядом, словно они равны по положению, разговаривали с насмешкой или снисходительностью в голосе. К тому же, несмотря на рассудительные мысли, наличие Мате било по самолюбию. Одна часть Джея хотела взбунтоваться, требовать к себе подобающего отношения и должного уважения. А с другой стороны — какое ему дело? Пусть изверг кого угодно тянет в свою койку, а о нем забудет. Это даст шанс на определенную свободу действий. Джей вздохнул и прикусил губу, подавляя непристойное воспоминание об Эсте. Не мог же он влюбиться с первого взгляда, честное слово! Это невозможно! Тем более, в своего врага! Короля своих врагов!

Мате в свою очередь воспринимал Джея не иначе, как новое временное и пустяковое увлечение Штефана. Он не сомневался — никаких отношений между ними не будет. Брачная ночь (и то, если до этого дойдет) — а после Джея выселят отсюда подальше с глаз, где он будет рожать детей и, если будет хорошо себя вести, то сам некоторых из них воспитывать.

— Просто доверься моему опыту. Основное — уловить несколько важных деталей, — живо, не замедляя речь, чтобы Джей мог лучше его понять, тараторил Мате, сразу же приступая к перечислению. — Между королем и главнокомандующим очень сильная и взаимная братская любовь. Поскольку двое из троих младших братьев Его Величества уже мертвы, он особенно привязан к Штефану. Все, чем владеет Эста, принадлежит и Стево, хотя последнему ничего, кроме походов и не нужно, — Мате закатил глаза, словно такая скромность казалась ему преступно глупой. — Но если ты каким-то образом, даже ненароком, встанешь между ними — тебе несдобровать.

Он остановился на большой террасе, с которой открывался завораживающий вид на вечерний океан.

— Здесь обычно завтракает королевская чета, — объявил он, указав рукой на длинный стол, сейчас совершенно пустой. — Ничего особенного, просто традиционная семейная трапеза. Не больше тридцати приближенных: друзья, иногда всякие послы, принцы завоеванных государств.

Джей сверкнул на Мате злым взглядом. Тот усмехнулся в ответ и дернул его за локоть, уводя в другую сторону, видимо, собираясь еще что-то показать. Теперь он напоминал мерзкого Тевье, позволяющего себе запредельно много дерзостей в адрес Джея.

— Вон там, смотри, — он указал на высокую башню. На ее стене висело несколько темных тел, обнаженных и изуродованных, истерзанных голодными птицами и палящим солнцем, а вокруг на частых копьях были отрубленные головы. — Там висел и тот северянин, который донес Его Величеству о смерти твоего отца. Эста не любит предателей. Так что парня сперва пытали, на случай, если он не все рассказал, а после казнили — вместо всего того, что он там хотел за свои сведения, — Мате усмехнулся, словно эта мысль ему нравилась.

Джей его отлично понимал. Чужие страдания и смерть способны доставить немало удовольствия. Он и сам очень порадовался бы кончине и Штефана, и Тевье, и Мате тоже. Интересно, что еще рассказал изменщик под пытками? Насколько он был осведомлен? Что знают о них теперь южане? Джей испытывал досаду, неуверенность и боль от осознания, что среди его народа могут быть такие мерзкие и гнилые люди. Зачем кому-то так подло поступать?

— Чего ты явился ко мне? — тихо спросил Джей у Мате, отвернувшись от башни и глядя в бесконечную даль моря. — Поближе посмотреть на соперника?

— Не смеши, — отмахнулся Мате, прислонившись к краю балкона и снисходительно осмотрев Джея. — Я даже вполне благородно не стану задевать твои чувства и перечислять все то, почему ты для меня не конкурент. Но я постоянно рядом со Штефаном Невыносимым и не хочу испытывать на себе его недовольство тобой. Вот когда поженитесь, и он на законных основаниях сможет вымещать свое зло на тебе — делай что хочешь и сколько угодно его раздражай.

Злость на Мате немного видоизменилась. Пусть такая дерзкая и наглая, но его честность подкупала. Хотя Джей понимал, врать ему здесь будут все, много и часто. И сам он тоже скоро станет это делать. Если не считать его нынешнее поведение лицемерием, ведь он усердно сдерживал свой характер и сам поражался, как ему это удается. Почему до сих пор он не отвесил Мате пощечину? Еще раньше, когда тот ввалился в его покои. Но минимум в одном Мате был однозначно прав — он был одет, выглядел и пах куда привлекательнее Джея.

— Так вот, — Мате выдержал небольшую паузу на случай, если Джей решит о чем-то спросить, а после продолжил рассказ, направляясь еще куда-то и ожидая, что Джей пойдет следом. — Если ты хочешь более или менее приемлемое отношение к себе, подружись с Томашем и Джестрой. У них обоих ужасный характер, но один имеет максимальное влияние на Штефана, а другой — на Эсту. К тому же, с ними опасно ссориться.

Джей подумал, что это вполне логично — подружиться с королем-анатэ Юга. Хотя в свете неожиданных чувств к Эсте, это могло оказаться весьма непросто. С Томашем все выглядело не так запутанно. Его невозможно воспринимать как врага, даже в нынешних обстоятельствах. Между Джеем и ним сложились пусть не дружеские, но вполне спокойные отношения.

Совсем другим путем они вернулись к комнате Джея. Стражник в коридоре проводил их неодобрительным взглядом, словно разгуливать в вечерний час по дворцу омегам не положено. Или это Джею только показалось? Можно ли считать, что у него уже появилась повышенная тревожность и подозрительность?

— Ах да! И про еду, — Мате скрестил руки на груди. — Если ты голодный, то придется потерпеть до завтрака. Я не слышал, чтобы Штефан отдавал кому-нибудь приказ тебя покормить, а сами слуги не станут прислуживать тебе просто так, — он мило улыбнулся и еще раз оглядел Джея с ног до головы, отвесил ему шутливый реверанс. — Что ж, добро пожаловать и доброй ночи, жених Штефана Ненадежного.

========== 06. Кому на Юге жить хорошо… ==========

Горячий южный ветерок не приносил должного облегчения, а лишь слегка поглаживал открытые участки кожи. Словно говоря, мол, подожди, пройдет еще несколько часов — и жара сдавит тебя в тисках, выжмет последние соки. Югу не нужно ничего, кроме времени, чтобы тебя уничтожить. И только вид моря ласкал взор и успокаивал нервы, усыплял бдительность. Джей поражался количеству контрастов в этом новом для него краю и как неоднозначно все, с чем приходилось сталкивался.