От ненависти до ненависти, или Истеричка и Чудовище (СИ) - "Elle me deteste" - Страница 81

— Нет! Имре, вставай немедленно! Ты не понял. Отец хочет убить Стево прямо сейчас. Он приказал стражникам его схватить.

— Ну, бля, значит пиздюк заслужил. Он давно напрашивался, — пожал плечами Имре, поднимаясь с кровати и пытаясь отыскать свои штаны. Они же должны где-то здесь быть? Или он разделся внизу? Так… Сложно.

На этот раз по щам получил сам Имре. И его это тоже привело в чувство. Как минимум, потому что Эста никогда никого не бил. Да и вообще, настолько взволнованным и решительным одновременно видеть его раньше не доводилось.

— Я не позволю ему убить моего брата, — твердо проговорил Эста. — Мне плевать, что он придумал. Стево — сопляк, он не мог ничем такого заслужить, и ты отлично знаешь пунктик отца, что это Стево убил анатэ специально, чтобы тот не мог больше ему рожать, и это была измена, — Эста поморщился в отвращении, произнося весь этот бред вслух. Бред, в который верил Безумный король. — Мы пойдем и поговорим с ним.

— А если он не будет нас слушать? Что тогда? — с усмешкой спросил Имре, готовый отправляться.

В последнюю очередь он привязал к поясу ножны с мечом. Потому что он знал ответ на свой вопрос. И что отец не станет их слушать.

Отец не стал их слушать.

И был убит.

А на утро ничего не подозревающий Стево и Имре принесли присягу и дали клятву верности новому королю Юга — Эстаапену Великому.

Ничего из этого Имре Джею, конечно же, не рассказал.

Ему он поведал историю о том, как искренне и по-братски хотел научить Стево плавать и выкинул его за борт недалеко от акульих рифов. И пока мелкий паникующий придурок пытался не утонуть и воплями распугивал всю морскую живность, Имре заметил тритона.

— Да, ладно! — Джей приподнял голову и с недоверием заглянул в глаза Имре.

— Правда. Он прятался у кормы. Я, конечно, прыгнул в воду, чтобы поближе его рассмотреть…

— И что? У него было тело человека и рыбий хвост? — оживился Джей, по-детски готовый поверить в любую моряцкую байку. Великое Небо, да матросы Имре во всех портах такими кормили шлюх, чтобы те с ними были поласковей.

— Да чтоб я сдох, если успел рассмотреть. Твой припадочный муженек решил, будто я бросился его спасать, и вцепился в меня, как осьминог. А тритоны истеричек не любят. У них от таких личностей чешуя тускнеет, так что он уплыл, — лениво ответил Имре, не открывая глаз, но слегка улыбаясь.

Не мог же он признаться, что ему и впрямь показалось, что брат захлебывается и может пойти ко дну. А потом пришлось наскоро выдумывать историю для моряков, а главное — самого Стево, чтобы тот не подумал, будто Имре его хоть капельку любит и даже немного о нем беспокоится.

— Из моего изверга учитель плаванья получше тебя, — сонно пробормотал Джей.

Он устроился поудобнее и наконец-то слез с плеча Имре. Прижался к лохматой шерсти коня и обнял живот.

Имре долго лежал с закрытыми глазами, уставший до невозможности, но что-то мешало прийти сну. Когда сопение Джея стало глубоким и равномерным, Имре медленно поднялся и подошел к саням. Отыскал среди вещей укутанный в восточную ткань меч.

Изогнутый клинок засиял, отражая свет люминесцентных водорослей. Из-за волнистого узора казалось, что Голодный пульсирует. Будто в нетерпении требует кормежки. Жаждет крови.

Имре крепко взялся за рукоятку и несколько раз взмахнул мечом, обернулся вокруг себя, словно уворачиваясь от нападения невидимого противника, и прокрутил клинок через кисть. Раньше он мог делать это куда ловчее, а теперь придется много тренироваться, чтобы вернуть прежний навык.

Имре посмотрел на спящего Джея.

Он предал Стево. Опозорил и унизил перед всем Югом. Меченый омега сбежал от законного мужа. Да еще и сына его украл. И где гарантия, что ребенок от Стево? Какой приличный омега разденется в присутствии чужого альфы, станет так прижиматься?

Имре вновь взглянул на пульсирующую сталь меча и усмехнулся.

========== 46. Заходит как-то Имре в цирк… ==========

Им понадобилось несколько дней, чтобы откопаться из пещеры и двинуться дальше. Пушистик, отдохнув, двигался быстро, с немалым энтузиазмом, радовался чему-то и иногда ржал, пускаясь вприскочку. Джей и Имре тоже перевели дух. Им пришлось рыть тоннель в снегу, чтобы в него могла пройти лошадь и сани, но это было не так сложно, как сама дорога.

В конце ущелья, когда Джей успел поверить, что самое трудное позади, они увидели наледь, которая преграждала им путь. Лед был высотой в три человеческих роста и, скорее всего, непробиваемый. Другого варианта, кроме как лезть через него, не было. Джей прикинул, что осторожно и медленно смог бы перевести Пушистика по узкой тропке до вершины и там спуститься с ним. Но вот что делать с припасами и санями?

— К такой херне меня жизнь не готовила, — задумчиво присвистнул Имре. — Каковы шансы прорубить топором проход или расплавить огнем? И причем так, чтобы оставшаяся часть на нас не ебнулась?

Джей снял перчатку и потрогал стену. Слой был настолько плотным, что даже не просвечивался, но это и странно. Как эта хренотень появилась здесь? Он вскинул голову, глядя на скалы и пока не в силах дать самому себе ответ на вопрос. Больше всего, как это ни нелепо, было похоже, будто кто-то специально соорудил эту наледь у них на пути.

— Ты можешь начинать рубить. Я вернусь за тобой через пару-тройку лет, — хмыкнул он. — Но вот насчет огня… Мы могли бы растопить небольшой проход у скалы. Но это потребует времени, и есть риск, что верхняя часть обвалится, как ты и сказал. Все, что я знаю о льде, ведет к тому, что он надежен, пока крепок.

Джей поставил ногу на выступ и медленно осторожно поднялся наверх, выбирая широкие участки, чтобы проверить, устоит ли на них Пушистик. К его радости, тропинка все же была, но кое-где нужно поработать топором, чтобы обеспечить коню достаточное место.

— Я могу провести Пушистика на ту сторону. Спуск есть. С шипованными накладками он не будет скользить. Но тогда нам придется бросить сани и взять столько припасов, сколько сможем унести, — он спрыгнул вниз и поморщился, придерживая живот. Это была плохая идея — внутри появилась тупая и давящая боль. Джей решил не обращать на это внимания. — Хорошая новость в том, что за этой стеной ледник почти заканчивается. Если присмотреться, можно увидеть Парящий замок, а там будет тепло, сытно, кровать и баня. Пока погода позволяет, мы могли бы попытаться.

— Ради того, чтобы посмотреть такой цирк, я согласен поработать топором, — хмыкнул Имре, отлично уловив интонацию Джея.

Конечно, если бы он отказался, то Джей и сам принялся за дело. Он иногда признавал, жизнь на Юге его все же изменила. И раз уж была возможность переложить часть тяжелой работы на альфу, он был рад это сделать. Сумерки были не слишком темные, и для того, чтобы заняться делом, не пришлось разводить костер. Джей хотел поскорее расправиться с преградой. Отчасти и потому, что чувствовал — силы на исходе. Он отчаянно нуждался в отдыхе, а постоянные пинки изнутри и тянущая боль в животе словно бы намекали, что еще и в лекаре. Джей думал, что, несмотря на скверный характер сына, — это хорошо, что он такой бойкий и живучий.

Он снял с Пушистика крепления саней и потянул к стене.

— Так, приятель. Таких номеров мы с тобой не делали. И, как говорил Имре, ты тоже должен копить то, что потом рассказывать жеребятам. Обещаю, когда мы приедем домой, у тебя будет самый лучший омежка, какого мы только найдем, — уговаривал он, проверив прочность шипованных подков.

Он шел первым, чуть ли не рукой указывая, куда конь должен наступить. У них в распоряжении была узкая и неровная тропинка, один бок Пушистика плотно прижимался к скале, он подсознательно кренился в противоположную от обрыва сторону. Умный конь был спокоен, хотя ноздри его и раздувались широко и часто, выпуская из себя целые клубы пара. Он доверял хозяину. Они двигались медленно. Только убедившись, что Пушистик держит равновесие и перенес вес на нужную ногу, Джей тянул его дальше.