На другом берегу осени (СИ) - Никонов Андрей - Страница 61

Только вот удача сегодня была явно на стороне Максима Альбертовича – не успел он до кабинета Иосифа Соломоновича добраться, как птичка в клювике принесла новость из кадров. Павел Громов подал заявление об увольнении. И в отпуск сразу ушел.

Павел перед обедом занес заявление в отдел кадров – Лейбмахер им уже позвонил – распорядился, чтобы быстро оформили. Все вопросы они решили еще утром.

- Ты уверен? – Иосиф Соломонович был явно расстроен. Как бы он не относился к матери Громова и к его связи со своей внучкой, сам Паша был ему симпатичен.

- Да, дядя Йося, - Павел посмотрел в окно. – Предлагают работу в клинике, и параллельно - лечение. Я знаю, что Аарон Иванович – лучший нейрофизиолог, но вы же сами видели, да и он обследовал недавно - оперировать бесполезно. Шансы маленькие, а рисковать я не буду, неохота потом овощем лежать. Хочу попробовать консервативные методы, обещают, что результаты будут через месяц-два.

- Шарлатанством попахивает.

Павел невесело усмехнулся.

- Вы же понимаете, моя ситуация – это когда люди за что угодно хватаются. Тем более что денег с меня не требуют, это друзья отца устроили, наоборот – будут платить за работу, экзамен я сдал семь лет назад, только резидентура осталась, но этот вопрос утрясут – зачтут трудовой стаж здесь. С английским проблем нет, виза у меня есть, в прошлом году летал на конгресс. Так что куплю билеты, и недели через две должен лететь.

- А увольняться-то зачем? Давай тебе больничный оформим, сколько там – месяц, два?

- Полтора года. Три курса по два месяца, между ними нужны периодические обследования. Лечиться можно без отрыва от работы, так что попробую себя в США.

- Ладно, - Лейбмахер хлопнул ладонью по столу. – Договорились. Но ты, Пашка, если надумаешь возвращаться, и я еще жив буду – ко мне сразу. Хотя руки у тебя – золото, из Штатов тебя просто так не выпустят.

- Да мне сейчас не об этом думается, - Павел замялся. – С внучкой вашей нехорошо вышло. Но если что случится – лучше мне одному.

Лейбмахер помолчал, постукивая карандашом по столу.

- Не бери в голову, - наконец сказал он. – Не маленькая уже. Если чувства есть – дождется. А если это так, блажь была, то и к лучшему. Всегда помни, что мы – друзья. Что бы не случилось, всегда можешь рассчитывать на мою поддержку.

Когда Павел вышел из кабинета, главврач покачал головой. Что-то темнит этот Громов, врать он не умеет, сразу видно, что никакого места ему никто не предлагает. Значит, просто уехать хочет. Ну а он что, разве может парню отказать, да еще в такой ситуации, держать насильно – хуже нет.

В отделении новость узнали раньше, чем Павел дошел до поста. Пришлось ему еще раз рассказывать ту же историю, старшая медсестра и Марина были в курсе, а вот остальные прониклись к молодому еще парню сочувствием – надо же, настоящий врач, смертельно больной, ходил на работу, и только когда уже приперло, решил уйти. И правильно. К сочувствию примешивалась нотка зависти, для многих работа врачом в США по сравнению с такой же в России – это как с Жигулей в Бентли пересесть. Узнав, что Павел уходит уже после обеда, старшая медсестра Елена Александровна пробежалась по этажам. Проводы назначили на субботу – Павел обещал организовать ресторан, знакомые врачи хлопали по плечу, желали удачи.

Артур весело смотрел на все это со стороны. С этой стороны все волнения персонала больницы казались мелочными. Их коллега через непродолжительное время будет совсем в другой реальности, а там другие ценности и другой образ жизни. И отделов кадров нет, совсем. Да и способы лечения другие, прежний опыт скорее повредит, чем поможет.

Самого его в больнице ничего не держало, но уж очень вскрытия эти оказались интересными – надо будет еще разок посмотреть, если успеет, на всплески. Что-то странное в них было в прошлый раз, он хоть и наблюдал все вживую, но сравнить не помешает. Главное – не проворонить, когда все начнется, поставленные следящие конструкты дадут сигнал, а там час-полтора есть, успеет. Ну а если не получится, ничего. Мало ли маньяков в этом городе. И в других местах.

Да и Вовчик тут крутится неспроста, любопытно, может, им одно и то же нужно.

Маша была вне себя от ярости, голова привычно разболелась от волнения.. Этот поц бросил ее и теперь сваливает в Америку. А она так любила его, стирала носки, убирала грязные салфетки и отдавала всю себя. Правда, к ярости примешивалось и злорадство. Когда мать узнает, что не только Марка она упустила, но и будущего американского миллионера, оба локтя от злости откусит. Не себе, Майя Иосифовна слишком для этого себя любила, а мужу, но все равно, движуха в семье обеспечена. А уж дед донесет до них эту информацию, не сегодня, так на неделе. Но все равно, какой подлец. Сволочь. Наверняка это мелкий прыщ устроил, он и не такое может. При мысли об Артуре Маша дотронулась до щеки, до того места, где должен был быть шрам, и ей показалось, что тот на мгновение снова проступил.

Нет, с этим коротышкой шутки плохи, сначала надо с ним переговорить. Может, дельное что посоветует.

Артур был непреклонен.

- Нет, - сразу заявил он. – И по телефону могла бы спросить, нечего было тащить меня в эту забегаловку.

Маша с сомнением посмотрела вокруг, на хрустальные люстры, фарфоровые украшения на позолоченных консолях и карнизах, изысканную мебель в стиле псевдоампир, фигурки на камине, подцепила сю май с крабами.

- Тебе здесь не нравится?

- Нет. Давай по делу.Павел уезжает через две недели. И я хотел бы, чтобы вы не встречались до этого дня.

Девушка помотала головой.

- Ты не можешь мне запретить.

- Могу. Помнишь, ты мне обещала выполнить одну просьбу? Вот она. И не пытайся как-то обойти, если схитришь или нарушишь слово, все твои болячки вылезут обратно.

На Машу было жалко смотреть. Она шла сюда, чтобы союзника получить, а вышло вон как.

- Но я люблю его, - робко сказала она.

- Сейчас вопрос стоит о его жизни и смерти, - жестко ответил Артур. – Вот будут первые результаты, пожалуйста, приезжай, адрес я тебе потом перешлю. А до тех пор ему меньше всего нужна истеричная подружка.

- Истеричная? – Маша разозлилась. Вообще, в последнее время перепады настроения были просто жуть. Чуть ли не каждый час. И в чем-то Артур прав, от любой мелочи она выходила из себя, прям напасть какая-то. Причем сама понимала, что это неправильно, и все равно, вот сегодня на таксиста наорала ни с того ни с сего.

- Да. – Артур примиряюще улыбнулся. – Давай закончим этот спор. Ты доешь эту пельменеподобную пакость, и разойдемся. У меня еще дела этим вечером, и вообще – я с девушкой познакомился.

- Врешь! – припечатала Маша. - Рассказывай.

Артур вырулил со стоянки. Все-таки мотоцикл гораздо удобнее, даже при такой погоде, сел и поехал. Никакие пробки не страшны. Он проскочил к зоопарку, выехал на Звенигородское шоссе, пересек МКАД и помчался по Новой Риге, преодолев несколько километров меньше чем за минуту, свернул направо и ушел на лесную дорогу.

Асфальт прямо посреди леса преграждал шлагбаум. Преграда не для мотоцикла, Артур уже собирался обьехать препятствие, как полосатая палка вздрогнула и поднялась. Широкая асфальтовая дорога петляла по лесу где-то с полкилометра, выведя мотоциклиста к небольшому поместью, обнесённому высоким кованым забором. Охранник в камуфляже, вооруженный автоматом с коротким стволом, молча отодвинул ворота на метр, сделал приглашающий жест, мол, заезжай.

Артур газанул, заехал на территорию поместья.

Дорога от ворот вела к небольшой стоянке с одиноким внедорожником. Оттуда, делая поворот на 90 градусов – к основному дому, двухэтажному большому строению с плоской крышей, обложенному клинкером. От стоянки шли неширокие подьездные пути к вспомогательным постройкам – конюшне, дому прислуги, зданию с панорамными немного запотевшими окнами и фонтаном перед входом.