Фантастическое приключение городского лучника (СИ) - "Сергей serdobol" - Страница 23

— Даня! Как ты думаешь, где мы?

— В началах! — Серьёзно ответил мне Данил.

— В началах чего?

В ответ приятель пожал плечами.

За поворотом реки показался водопад. В ста метрах от нас, с высоты второго этажа, по всей ширине потока, низвергалась вода, создавая сверкающую, радужную дымку и неся на встречу челну завихрения с водоворотами.

… Чёлн, шурша днищем о каменисто-песчаное дно, ткнулся в берег. У борта раздался гулкий всплеск и огромный плавник рыбины, скрылся в речных струях. Мы вытащили челнок подальше на сушу и двинулись берегом, вверх по течению и преодолев порог отдались от реки по звериной тропе.

Идти в тоннеле из высоких трав и видя над головой лишь кроны деревьев, с редкими проблесками яркого, туманно-перламутрового неба, было не привычно. Шли сторожко. Иногда, пропуская животных, сходили с тропы в травяные заросли держа оружие наизготовку, я лук, а Данила рогатину. Животные, проходя мимо, останавливались, принюхивались, рассматривали нас сквозь высокую поросль. Зверюга, высотой около двух моих ростов, похожая на безрогую корову, заставила нас изрядно понервничать. Ей не хватило простого созерцания двух человек, и она двинула с тропы к нам. Мы начали пятиться, но запутавшись в травах становились. Я выставил лук и приготовился умереть. Животное опустило морду, шумно сопя обнюхало лук, потом руку и лизнув шершавым языком пялец, дотянулось влажным носом да моего лица, потом до Данилы.

— Как порты? — Шепнул курянин, глядя с низу в верх зверюгу.

— В них со спины течёт. — Выдохнул я, чувствуя дрожь в коленях.

— Вот и у меня, токмо не пойму, со спины ли. — Хохотнул хохмач, отворачивая лицо от длинного «коровьего» языка, медленно приседая.

У меня забегали на щеках желваки. Это ж надо, нас могут раздавить в лепёшку, а он шутит. Не исправимый!

Данила, прошуршав сумой, медленно выпрямился и протянул зверю сухарь:

— Зоря, Зорька, — тихо приговаривал дружок, — угощайся.

Животное схрумкало засохший хлеб, коротко, по коровьи, мукнуло и принялось, шумно сопя, заботливо вылизывать Даньку, а оставив его в слюнях принялось за меня, потом ещё раз мукнув ретировалось.

— Да тут рай. Переводя дух проговорил я, — зверьё миролюбиво.

— Ой ли? — Утираясь бросил хохмач.

… Мокрые в слюне с головы до пояса, мы продолжили путь, не рискнув вернуться по тропе к реке для купания. Путеводный «клубок» всё сильнее нагревался, а значит мы двигались в нужном направлении. На пути часто попадались ручьи, под ногами иногда шныряли небольшие, по местным меркам зверьки, похожие толи на мелких двуногих обезьян, толи на хвостатых человечков. Когда мы сделали привал, эти существа окружили нас прячась в травах. Данила поймал одно за хвост и нам удалось его рассмотреть. Росточком оно было 55–60 сантиметров, имело гибкий подвижный хвост, нижние конечности оканчивались четырьмя пальцами, каждый из которых оканчивался маленьким коготком, как у собаки, верхние конечности были похожи на беличьи лапки. Головка, размером с теннисный мяч, была шишковата, поэтому казалось, что на ней растут четыре рожка. Мордашка была скорее более человечья нежели обезьянья, но заячья губа придавала лику вид грызуна. Всё тельце было покрыто буроватым мелким мехом, похожим на кротовый.

Животное издало жалобный звук, похожий на «аш-чуш-ка».

— Ха! — Воскликнул Данила, — да это анчутка, бесёнок придорожный.

— Ты видел их раньше? — Удивился я.

— Не, бабка сказывала. Только она баяла, што рыло у них поросячье, а тут как у зайца.

К вечеру лес начал редеть, растения несколько уменьшились в размерах, начали попадаться поляны, а Буреев шар-навигатор был уже терпимо горячим. Нужно было позаботится о ночёвке, и мы начали собирать сушняк. Данила зашёл в густой кустарник. Через некоторое время я услышал зычный призыв друга:

— Влад, сюда, скорее-е!

С оружием в руках я бросился на голос. Продравшись сквозь дебри, я вылетел на огромную поляну, поросшую высокой, почти в человеческий рост травой. Данила стоял, задрав голову и зачарованно смотрел на стоящее вертикально деяние разума. В центре поляны стояло тело похожее на космический корабль из фантастических рассказов.

— Не может быть. — Прошептал я и зажмурив глаза тряхнул головой. Видение не исчезло. У меня захватило дух. — Вас ищут в будущем, а Вы в прошлом.

Космическое тело, частично лишённое обшивки, обросшее различными лианами, стояло слегка накренившись, как Пизанская башня. В корпусе, зияли чёрной пустотой открытые, огромные люки.

— Что не может быть? — Встревожено спросил Данил.

— Я никогда в это не верил, но это небесная колесница, на которой прилетели боги. — Произнёс я трясущимися губами.

— Прадеды значит? — Вытаращил глаза курянин и перекрестился. — Вот это, да-а!

— Может быть. — Медленно кивнул я и заглянул в суму. Шар был слегка тёплым, но светился ярким голубоватым сиянием. — Нашли мы Даня дуб железный, на котором сундук должен висеть, в котором цель нашего путешествия хранится. С Бурея магарыч!

— Тык стребуем. Пошли сундук искать.

— Нет дорогой. Я пойду один, ибо (замялся я) … Ибо детишек у тебя ещё нет, а у меня есть. Хотя если тут есть радиация, то мы оба изрядно её получили.

— Что получили? — Крутя головой, спросил мой спутник.

— А, не вникай. Давай-ка к ночи готовиться, а то уж темнеет. А завтра уж будет видно.

… Глядя в темноте на огонь, я размышлял об этом мире, о животных, о тех, кто прилетел на космическом судне. Где они, куда делись, живы ли? Не ужель это наши предки, или создатели? Мысли путались и заходили в тупик. Данила спокойно спал, он был уверен, что попал на землю во времена своих предков-богов.

Ночь была очень долгой. Мне показалось, что она раза в два длинней нашей привычной, впрочем, как и вчерашний длиннющий день.

Когда расцвело мы перебрались к космолёту.

… Открытая «рампа» заросла толстыми мхами, и мы ступали достаточно тихо, как по ковру, поднимаясь внутрь корабля. Почему-то мне казалось, что небесное судно, очень, очень давно, совершило скорее аварийную, чем намеренную посадку и объяснить эту версию я не мог. Впереди, из темноты трюмов послышался шорох. Данила шедший впереди поднял руку и приготовился. Каким-то шестым чувством я ощутил опасность и отпрянул. Данька быстро семеня спиной, встретил нападение выставленной вперёд рогатиной. Поджарое животное, размером поболе нашего медведя, летело в прыжке из мрака отсека на курянина, выставив когтистые лапы. Мой товарищ принял его грудь на рогатину, подсел и выпустив из рук оружие откатился. Хищник тяжело приземлился и вогнал себе копьё ещё глубже.

Казалось, зверь был удивлён своим промахом и начал медленно поворачиваться для новой атаки на непрошеных гостей. Данила дёрнул меч.

Я, не дожидаясь повторного нападения, вскинул лук и вогнал, в шею зубастой громадине, две стрелы подряд. Медлительное существо взревело, пустило кровавую пену и разглядывая нас кошачьими глазами начало оседать, на качающихся лапах, заливая траву кровью из пробитой груди.

— Похоже ты рогатину в легкие вогнал. — Обратился я к другу.

— Похоже. А ты говорил рай…

Мы простояли наготове, пока зверь не затих, около пяти минут, потом занялись изготовлением факелов, для дальнейшего исследования тёмных недр корабля.

… Исследуя помещения космического судна, мы поражались их размерам. Здесь всё было огромно, дверные проёмы, трапы, кнопки… Я не успевал удивиться одному, как на глаза попадалось другое. В одном из отсеков с оплавленными стенами была зияющая рваная дыра. От останков какого-то пульта, в дыру, по наружной обшивке, свисали рваные жгуты проводов, на которых висели остатки оборудования, обросшие лианами. Шар в сумке начал вибрировать. Вот и цель путешествия.

— Вот он, сундук на дубе висящий. — Облегчённо промолвил я и указал Даниле.

Курянин взялся за топорок и принялся рубить жгуты удивляясь их материалу. Обрубленные провода скользили за борт и уносились к земле с высоты тридцатиэтажного дома. Последний жгут распался под топорком и за бортом раздался треск ломающихся лиан. Остатки пульта, ломая и разрывая растения, опутавшие корпус корабля, полетели вниз.