Пузыри славы (Сатирическое повествование о невероятных событиях, потрясших маленький городок Яшкалу) - Гирфанов Агиш Шаихович - Страница 41

Альмухаметов удивился внезапному приступу директорской доброты: с чего бы это? Что за этим кроется?

— Не возражаю, давайте мне помощника по столярке.

Ибрахан наморщил лоб от напряжения:

— Кого бы вы посоветовали?

— Не знаю. Я, признаться, над этим не задумывался.

— Давайте вместе продумаем, обсудим, кто бы мог подойти.

Ибрахан стал загибать пальцы, перебирая на память возможные кандидатуры: этот хоть и способный, но малость заливает за воротник, тот не пьет, но не потянет. Этот еще молод, тот малоинициативен.

Все пальцы на обеих руках были уже загнуты, а ни одной подходящей кандидатуры не нашлось.

— Казалось бы, народу хоть отбавляй, а вот выдвинуть на руководящую работу некого. Не тот, так другой изъян, — сокрушался Ибрахан.

— А мы что — без изъяна? — спросил Альмухаметов, исподлобья наблюдая за директором.

— Да, да, — не стал перечить Ибрахан, — и мы не чистенькие, как стеклышко. Ну, и что из этого?

— Ничего. Констатирую факт, — спокойно ответил Альмухаметов.

— Констатировать, как видите, легко, а выдвинуть кого-то вам в помощники — не так-то просто.

— Надо подумать. Одним махом не решишь…

Но Ибрахан не собирался откладывать решение кадрового вопроса на отдаленное будущее. Как бы прижать Альмухаметова и подвести окольными путями к единственно верной кандидатуре — к Булату. Но главный инженер сам, видимо, не проявит инициативы.

— Не будь Булат моим родичем, — перешел Ибрахан в лобовую атаку, — порекомендовал бы его. Но опять же при непременном условии, что вы будете твердо руководить им, держать в ежовых рукавицах, не давая никаких поблажек.

— Вам виднее, — ответил главный инженер, глядя куда-то в окно, — вы директор, ваше слово решающее.

— Следовательно, вы не против?

— Возможно, я и ошибаюсь, но вроде бы рановато и не совсем удобно.

— Но вы ведь не станете отрицать, что за последние месяцы Булат показал себя с самой лучшей стороны. Да и вы сами его не раз хвалили.

— Хвалил, не отрицаю. Хвалил как кирпичника, вдумчивого столяра… При желании он может…

— Стало быть, вам надо только крепко держать его в узде. Вот и договорились.

На том и разошлись. На другой день Ибрахан заготовил на подпись Альмухаметову приказ о назначении Булата помощником главного инженера по столярке.

— Мне, сами понимаете, подписывать неудобно…

Припертый к стенке главный инженер нехотя подписал приказ, но добавил одну строчку: «С испытательным сроком».

Ибрахан криво усмехнулся и — делать нечего — отдал должное административному опыту Альмухаметова.

Так Булат Барыев вновь был запущен на руководящую орбиту по промкомбинату.

Новое назначение давало Ибрахану возможность чаще видеться в деловой обстановке с Булатом, при случае оперативно советоваться с ним.

В этих советах он испытывал все большую нужду…

Дополнительная приписка в приказе об испытательном сроке устраивала и Ибрахана, он сразу смекнул: Булат, бесспорно, выдержит испытание. И признать это придется не кому иному, как тому же Альмухаметову.

Совершенно излишне говорить о том, что так оно и случилось.

Светлая голова Булата, острый взгляд схватывали на ходу основные моменты и тонкости технологического процесса.

На что другому понадобился бы месяц, Булату достаточно было одной недели. Это стало очевидным для всех и для Альмухаметова — против истины не попрешь, и главному инженеру ничего не оставалось, как подписать приказ о зачислении Булата своим помощником по столярному цеху — окончательно и бесповоротно.

Читателя надо уважать. Иные писатели забывают, что перед ними не стрельбищный полигон, где производится опытная пристрелка нового оружия, а живой человек с сердцем, умом, памятью. Забывают эту простую истину и обрушивают на него сенсационные новости, невероятные ситуации, оглушающие и ошеломляющие неожиданности. Отсюда по меньшей мере нарушение сердечной деятельности, аритмия, стенокардия, бессонница, потеря аппетита и много других явлений, превращающих еще вчера нормального человека в полуинвалида.

Читателя надо беречь и щадить. Исходя из этих гуманных соображений, автор решил загодя подготовить читателя к появлению на горизонте старого знакомого Шагея.

Если читатель помнит, бабай дал слово, что ноги его не будет в комбинате бытового обслуживания. А Шагей-бабай — человек слова. В комбинате бытового обслуживания, хоть там и переменились действующие лица, старика мы больше не встречали.

Но при этом, прежде чем осуждать поведение Шагея, примите во внимание, что Яшкала — городок слишком маленький.

Так что, когда Шагей решил воспользоваться своим правом, правом пенсионера, и поработать два месяца в году, то учреждения, где он мог бы осуществить свой замысел, оказались буквально наперечет: раз, два — и обчелся. Поневоле, как бы этого Шагею ни хотелось, ему пришлось постучаться в промкомбинат.

Шагей долго откладывал визит к Ибрахану: то разросшийся у его дома цветник нуждался в подкормке, то у одной из своих хохлаток в солидном птичьем поголовье он обнаружил на левой лапке непонятную мозоль.

И вот однажды Шагей-бабай решился отправиться на поклон к Ибрахану. Встречен был без особого энтузиазма, да он на него и не рассчитывал.

Ибрахан принял его вежливо, но сухо.

— У меня для вас, бабай, легкой работы нет.

Старик возразил, что легкой работы не ищет, что может по старинке, по кузнечной части, может и по другой.

— Просто хочется кости поразмять. Руки по настоящей работе соскучились…

— Давно кляуз не писал? — поддел его Ибрахан.

— Напраслину возводишь… Клянусь седой бородой, никогда этим не грешил.

— Так я тебе и поверил. — И чтобы не было намека на злопамятство, Ибрахан предложил старику заглянуть через недельку. Может, что и появится.

Но обстоятельства сложились так, что Шагею не пришлось ждать недели — за ним прислали из комбината гораздо раньше.

К этому приглашению непосредственное отношение имели двое. Не удивляйтесь, не падайте в обморок!

Первопричиной вызова бабая в комбинат была Ямбика — боевая подруга Ибрахана. И уж на последующих этапах активную роль сыграл Булат.

Хронологически события развертывались так.

Однажды за обедом Ямбика в присутствии Булата, не вынимая рук из-под фартука, посетовала мужу на то, что у нее раскололась скалка, обыкновенная деревянная скалка — примитивное деревянное орудие домашней кухонной техники. Сунулась в магазин, а там скалки не оказалось и не помнят, когда она была в продаже.

Теперь Ямбика вынуждена раскатывать тесто для пирогов и пельменей бутылкой из-под «Столичной».

— И не стыдно тебе, дорогой муженек, смотреть в глаза домашним хозяйкам? — сказала она Ибрахану. — Директор такого комбината, а простой скалки не можете изготовить!

Ибрахан пропустил мимо ушей сетования жены: ему не впервые слышать ворчание Ямбики на нехватку того или другого. Хорош директор, если он на поводу у своей драгоценной супруги!

По-иному отнесся к исчезновению в торговой сети скалок Булат. Своим хищным носом он учуял здесь богатые перспективы.

От имени несуществующей домашней хозяйки он написал слезное письмо в яшкалинскую газету. Оттуда переслали письмо в торг. Вскоре пришел ответ: «Скалок действительно нет, когда будут — неизвестно. Завод, изготавливающий скалки, стал на ремонт».

Булат мгновенно смекнул, что тут пахнет жареным. Свято место пусто не бывает. Один завод выбыл из строя, его заменит с лихвой другой. Точнее, его заменит столярный цех яшкалинского промкомбината!

Надо только ковать, пока горячо…

Творческая мысль Булата заработала на полную мощность. Но тут же он поймал себя на том, что времена теперь другие и ему не так легко будет пробить свою многосулящую идею.

Главный инженер Альмухаметов встретил предложение Булата более чем равнодушно. «Новая спецификация — новые заботы, новые хлопоты. Хватит мороки с тем, что у нас уж есть… И вообще новый ассортимент — это компетенция директора»…