Во все тяжкие 3 (СИ) - Минин Станислав - Страница 43

На самом деле, паспортами, сделанными через Егорова, я и не собирался пользоваться ни в коем случае, понимая, что если удастся свалить за границу, в первую очередь придут к Матанцеву и Егорову. Надо было однозначно искать альтернативные варианты приобретения «чистых» документов. И делать это надо было в Москве, а не в Екатеринбурге. Соответствующие намётки в голове уже начали формироваться…

— Лёха, пойми! — тем временем продолжил Валера. — Ещё ничего не потеряно. Ну, появился ещё один желающий ручонки погреть… Не в первой. С Березовским же вон как чудно всё прошло! И с этими двумя получится! Не так быстро, конечно же, но мы, я уверен, что-нибудь придумаем! Главное, руки не опускать. Так что взбодрись, Лёха, ещё повоюем! — он хлопнул меня своей лапищей по плечу. — А сейчас для тебя самое выгодное поведение — затаиться, вести себя спокойно, демонстрировать уверенность, не давать повода для провокаций, и ждать подходящего случая для «сеанса» с этими двумя. Согласен со мной?

— Согласен. — кивнул я, понимая всю правоту Валеры.

— А сейчас пошли, выпьем. Хоть расслабишься. А то смотреть на тебя тошно! — хмыкнул он. — И лицо попроще сделай, Женьку не пугай.

— Хорошо.

Выпивать сели на кухне, попросив Женю порезать нам красиво сыр с колбасой. Как говорят психологи, улыбайся чаще, и настроение поднимется само собой. Именно это со мной и произошло — при попытке продемонстрировать Жене оптимизм и веру в завтрашний день, настроение моё постепенно улучшилось. Да и первая полная рюмка водки расслабила и дала лёгкое, приятное опьянение.

— Лёш, а почему Виктор Петрович с Володей не зашли? — спросила Женя.

— Они на секундочку заезжали. — ответил я. — Так, пообщаться по текущим делам.

— Ничего серьёзного? — девушка «дула на воду» после всего пережитого.

— Ерунда всякая! Мелочёвка… — отмахнулся я. — Не волнуйся.

Женя просидела с нами не больше получаса, утром ей надо было в институт, и, пожелав нам долго не засиживаться, ушла в спать.

— Вижу, успокоился? — разливая водку по рюмкам, хмыкнул Валера. — Ничего, Лёха, время лечит, а утро вечера мудренее. Завтра сам посмеёшься над своим паническим настроением.

— И совсем у меня настроение не паническое. — вяло возразил я ему, снова выяснять отношения не было никакого желания. — А точно отражающее соответствующие выводы из сложившейся херовой ситуации.

— Завтра, Лёха. Всё завтра. Давай. — мы с Валерой чокнулись и выпили.

К двум часам ночи мне уже совсем «похорошело», посидев ещё немного, застелил Валере диван в гостиной, а сам пошёл к Жене в спальню.

Как такового похмелья утром не было, пили всё-таки «Финляндию» совсем не отечественного разлива, но чувства беспричинного стыда и тревоги присутствовали. Вот и провалялся в кровати больше часа, заново переживая все вчерашние отрицательные эмоции. Потом, слава богу, отпустило, я умылся и расположился в кухне пить чай с бутербродами, где ко мне присоединился Валерой.

— Как состояние? — поинтересовался он, когда молчание затянулось.

— Нормально. Ты был прав, шансов на благополучный исход нашей безуспешной авантюры всё же много.

— И эта авантюра может превратится в весьма успешное предприятие, Алексей. Разговаривать, кстати, можем свободно. — хмыкнул он, доставая из кармана какой-то прибор, напоминающий рацию. — Рано руки опускать, рано. Побарахтаемся ещё. И ещё, вот что я вчера подумал. Постарайся теперь везде брать меня с собой, когда дело коснётся общения с этой троицей. Даже с Березовским. Настаивай, требуй, скандаль, но я всегда должен быть рядом. Понимаешь зачем?

— Поиск удобного момента?

— Точно. — кивнул он. — Кто-то где-то что-то сказал, упомянул вскользь, намекнул… А сотрудники охраны — это прекрасный источник информации о своём патроне. И ты тоже клювом не щёлкай, больше слушай, а не говори. И вообще, самый идеальный для нас вариант, если ты сам сумеешь спровоцировать подобную ситуацию.

— И как? — заинтересовался я.

— Да очень просто. — хмыкнул Валера. — Что Гусинский, что Смоленский, люди с завышенной самооценкой. И есть отчего — они, и ещё чуть больше десятка человек, сейчас контролируют, по самым скромным подсчётам, около пятидесяти процентов экономики России, а то и больше! Ты себе такое можешь представить вообще?

— Откуда, Валера? — сделал я круглые глаза, хотя «в прошлом» что-то такое слышал.

— Точно тебе говорю. Информация проверенная, со мной Матанцев как-то поделился. А с ним Егоров. Ты посмотри, как они с нами действовали, и Березовский, и Гусинский — нагло, дерзко, не взирая на любые последствия! Особенно, конечно, последний отличился, полный беспредел устроил, точно зная, что ему за это ничего не будет. Да и Смоленский, поверь мне, не далеко от своих корешков ушёл, все они одного поля ягоды. Так вот, Лёха, на этом их самомнении и чувстве своей исключительности можно попытаться сыграть. Аккуратно кидаешь прозрачный намёк одному из последних двух присоединившихся товарищей о своём желании поделиться чем-то особенно важным и исключительным, и ждёшь приглашения на встречу. Другой вариант — демонстрация желания работать только с ним. Всё по ситуации, Лёха, и в контексте беседы, чтобы выглядело естественно и правдоподобно. Именно из-за своего раздутого самомнения они могут и повестись, наплевав на предупреждения своих служб безопасности. Только, на всякий случай, и действительно надо будет что-нибудь придумать на тот случай, если ситуация сложится не лучшим образом. — Валера замолчал и серьёзно на меня посмотрел. — Для того, чтобы это всё у нас получилось, ты должен быть в форме. А не такой размазнёй, как вчера. Уяснил?

— Уяснил. — кивнул я. — Но ты же понимаешь, что в ближайшую встречу в Москве я не смогу это всё провернуть? Смоленский явно захочет сначала на меня посмотреть, а потом начнётся очередная делёжка пирога. Там не до прозрачных намёков будет. Да и время Гусинскому со Смоленским надо дать чуть ко мне привыкнуть… Понятно, что я, как и с Гусинским в прошлый раз, начну настаивать на личном участии в принятии решений, но в какой формат это, в конце концов, выльется, даже не представляю, Валера.

— Так спешить и не надо, Лёха. — пожал он плечами. — Будем исходить из того, что Гусинский со Смоленским сами напросились… — Останин хищно оскалился. — Сами и виноваты… Прозрачный намёк понял, Студент?

— Понял, но оптимизма твоего не разделяю. — всё же улыбался я.

На следующий день, прямо с утра, поехал к Светлане. Хоть и предупредил её о своём визите заранее, свою искреннюю радость девушка скрывать и не подумала, затискав меня прямо в прихожей. Для «настроения», а на самом деле, для «посторонних ушей», включил на музыкальном центре музыку максимально громко, но так, чтобы у Светланы не было проблем с соседями. Через пару часов, лёжа на разобранном диване, повертел пальцем, указывая на потолок, и потом приложил этот палец к уху. Света понятливо кивнула.

— Может в душе продолжим? — спросил я её.

— С большим нашим удовольствием! — радостным голосом ответила она, лицо девушки при этом осталось серьёзным.

В ванной плотно затворили дверь и открыли на максимум оба смесителя. Я улёгся в ванную, Светлана пристроилась на меня.

— Что, очередные неприятности? — тихонько спросила она.

— По мне так заметно? — так же тихо ответил я.

— Не без этого. Чувствуется некоторая напряженность. Поделишься?

Поделился, описав сложившуюся ситуацию. Не забыл предупредить и о очередном визите в Москву.

— Да… — протянула она, обнимая меня. — Жить бедной девушке становится всё страшнее и страшнее… Насколько я тебя знаю, Алексей, ты вот так просто это всё не оставишь? Я права?

Учитывая, что Светлана не была в курсе про «сеанс», проведённый с Березовским и начальником его службы безопасности, то и про всё остальное ей знать было ни к чему.

— Права, Света, права. — улыбнулся я. — Только о подробностях не спрашивай, всё равно ничего не скажу.

— Понимаю. — она и не подумала обижаться. — Но я точно знаю, у тебя всё получится!