Хождение за три неба (СИ) - Языков Олег Викторович - Страница 117

— Надо голову… голову ему отрубить…

Дед повёл вокруг глазами и кивнул отмёрзшим кавалеристам.

— А ну, ребята, взяли этого дохляка и потащили в кусты. — Дед направился к трупам наёмников. Пленные в страхе засучили ногами, пытаясь на задницах отползти от него. Дед только коротко взглянул на них, мол, подождите, дело и до вас скоро дойдёт, наклонился и подобрал тяжёлый и широкий меч. Потом он не спеша пошёл за скрывшимися в кустах солдатами. Я закрыл глаза, весь обратившись в слух. В кустах раздался короткий и неприятный звук тупого удара, и дед вышел, спокойно неся голову магистра за длинные волосы.

— Куда её, архимаг?

Адельгейзе несколько суетливо стал чертить кинжалом прямо на каменистой почве какую-то пентаграмму.

— Вот сюда, в центр… но на земле будет низко и неудобно для вас, полковник…

Дед снова покосился на кавалеристов.

— Ещё один меч, сержант. Воткни его рукояткой в центр звезды… Вот так. — Дед шагнул к торчащему лезвию меча и насадил голову магистра на него. — Всем отойти! Начинайте, архимаг.

Мы с некоторым облегчением отошли от занятых чёрным делом стариков. Я сел на землю и взял голову Алессандро в руки. Прощай, Шурка… Ты был хорошим учеником. Да нет — другом! Прощай…

Со стороны головы магистра послышалось бормотание. Я сразу заговорил, несколько громче, чем надо, каюсь. Просто я не привык, что мёртвые могут говорить…

— Скажите, а как вас звала мама, граф? Я понимаю так, что титул графа Фенриз вы носите лишь до того момента, когда вы взойдёте на трон маркграфа Ниссурского?

Граф сумрачно кивнул головой.

— Вы правильно понимаете, милорд. Моё имя — Югварт. Мама звала меня Югги… Но я не взойду на трон маркграфов Ниссурских… Я хотел бы остаться с вами, милорд. Тем более — вы только что потеряли его… — граф кивнул на Шурку. Я непроизвольно кивнул в ответ.

— Сколько из наёмников ваших, Югварт?

— Двое… И оба трупы. А этих ранили лошадники сотника.

Я помолчал. Мыслей не было. Голова была пустой, и лишь бормотанье архимага неприятно давило на виски.

— Хорошо, Югварт. Это ваш выбор. Мне вы подходите. Я успел немного присмотреться к вам. И в бою вы себя вели очень достойно… Но все объяснения с вашим отцом и с королём вы возьмёте на себя, это не обсуждается. А титул маркграфа… не сожалейте о нём! Я дам вам нечто большее, я дам вам свою планету! Только ещё вот что… Я сейчас улечу за миледи. Возьмите архимага, солдат, пригласите полковника… Там, около водопада, на скале, архимаг сделает могилу. Укажите ему место… Приготовьте всё к похоронам фенриха Алессандро. Он заслужил воинские почести и наше уважение. А место хорошее, место бы ему понравилось. Я буду немного позже.

Граф с достоинством кивнул и встал. Бормотание со стороны допрашиваемого магистра прекратилось.

Дед небрежно махнул рукой, дескать, всё понятно, достаточно. Архимаг достал свой амулет с синей каплей, и голову магистра залил поток огня. Когда он иссяк, уже ничего на предвратной площадке не было. Ни отрубленной головы, ни стального меча, ни следов пентаграммы. Только исходящее зловонным дымом тёмное пятно. Я подошёл поближе. Дед поднял на меня расстроенный взгляд.

— Это были простые мародёры, Афоня… Наш маг тоже оказался мародёром. Точнее — книголюбом… Библиотека аббатства, — пояснил он, заметив мой недоумённый взгляд. — Маг пошёл на воровство редких инкунабул из библиотеки. Ну, и серебришко, понятное дело… Там всё, в узлах, за стеной. А тут вы, как снег на голову… А это ведь коронное преступление — ограбить аббатство, понимаешь… Так Шурка и погиб… Ты не знаешь, у него мать осталась? Впрочем, что это я… Выясним, всё выясним. Тебе эти пленные нужны? И без них всё уже ясно, а они простые бандиты, добавить им нечего. И видели много лишнего.

Я обернулся и махнул рукой.

— Сержант! Подойдите вдвоём. — Подождал, пока кавалеристы не подошли, печатая шаг. — Вы молодцы, ребята! Толково воевали, смело. Втроём на мага и четверых не самых последних бойцов… Вашей вины в случившемся не вижу. Получите от меня награду. Думаю, от короля тоже… Осталось последнее дело. Всех этих… всех этих крыс — повесить. И мёртвых, и живых. Прямо на воротах. Это нечисть, без неё дышать будет свободнее. И Шурке из своей могилы на них смотреть будет удобно.

— Э-э, милорд, повесить где?

— Вот здесь, прямо на воротах.

— Э-э-э, милорд, это же ворота святого аббатства?

— Для меня это просто ворота с крепкой перекладиной. Впрочем, наказывая зло, вы же делаете богоугодное дело? Вот и я о том же… Повесить! Потом примете участие в похоронах нашего фенриха. По воинскому артикулу. Всё ясно? Приступить!

А пока я подошёл к Леди. Голубая кошка, забытая всеми, так и лежала на месте своего последнего боя. В котором она победила, но который она не пережила… Я положил ей руку на голову, прощаясь с храбрым и преданным зверем. А где же Лорд? И наши лошади? Я оглянулся. Неподалёку от Леди в траве валялся автомат. Это пусть Олеся сама подберёт, её же оружие. И своей подруге отдаст последние почести. Думаю, надо везти Леди на Задачу. Там её и похороним…

Ко мне подошёл дед.

— Ты сейчас за Олесей? Как она там? Хорошо, что всё в порядке… Но такие приключения нужно прекращать. Есть у тебя планета — вот и вези её туда. Там безопаснее…

— Так и думал, дед. Завтра же отвезу. Заодно и демонов на Задачу заброшу, портал строить. Дед, я тут команду дал Фенризу — приготовить всё к погребению Шурки… Ты ему подскажи, если что. Я через пару часов буду.

От ворот аббатства раздался короткий крик. Я бегло взглянул, как в петле забился раненный бандит и вновь повернулся к деду.

— Пошли кавалеристов поискать наших лошадей потом. Там, рядом с ними, и Лорд крутится, я уверен. Ну, я погнал. Кошку не трогай, Олеся сама ей займётся…

Дед молча кивнул, а я пошёл к Шарику. В подвал к «Скафу» я вернулся в самое время. Минут через десять саркофаг реаниматора запищал и медленно поднял крышку. Я взял приготовленную «Скафом» простыню и подошёл. Олеся молча смотрела на меня, и из её глаз катились слёзы… Закутав своего найдёныша в простыню, я поднял её на руки.

— Не плачь, не плачь, девочка… Всё пройдет… Не плачь, ты же воин, Олеся.

— Кто? — судорожно выдохнула она мне в ключицу.

— Шурка… И твоя Леди… Она спасла тебя, девочка. Первая приняла удар на себя. — Я погладил Олесю по виску. Она спрятала мокрое лицо у меня на груди, и плечи её судорожно затряслись. Возле нас тихо висел «Скаф».

Наконец Олеся затихла.

— Я хочу это видеть. — Неожиданно твёрдо произнесла она. — Я должна проститься с ними.

— Мы вылетим, как только ты придёшь в себя, Олеся.

Тут неожиданно в разговор влез «Скаф».

— Кхм-м, Афоня, Олеся… Я должен вам кое-что сказать… Даже не знаю, как это у вас, у людей, делается… В общем, поздравляю тебя, Афоня! У тебя скоро будет ребёнок! — Олеся резко повернулась у меня на коленях. — Да-да, Олеся! Ошибки быть не может, я дважды проверял. Диагност говорит, что ты беременна! Вот так… Олеся! Что с тобой?

Мы сидели за столом у моих родителей. Счастливая мама всё кидала перед нами тарелки с копчёностями, салатами, соленьями, какую-то выпечку и фрукты. В центре стола исходил слюногонным парком кусок только что вынутой из фольги, запечённой в специях, фаршированной всякими вкусностями свинины. Отец вдумчиво звенел бутылками в баре. Наконец всё успокоилось, и все уселись вокруг такого знакомого и так любимого мною старого стола.

— А дед что же? Не приехал с вами из командировки? — спросила мама, пока отец разливал дамам шампанское, а нам «Соловецкую» водку.

Олеся только улыбнулась. Я взял рюмку.

— Дед занят. Учиться задумал на старости лет. Магию взялся изучать. Волшебником будет… Ну, будем!

Сорокадвухградусная водка с мягким можжевёловым послевкусием холодным комом провалилась внутрь. Только тут я заметил, что мама и отец так и сидят со своим хрусталём в руках, открыв в полном изумлении рот.