Участь победителей (СИ) - Moskwinian Андрей - Страница 48

Шаг, другой, третий…

Он не знал сколько прошел. Густые кроны надежно скрывали солнце, показывая лишь иногда маленькие клочки неба. Но все хорошее рано или поздно заканчивается. В глазах помутилось, и Аллард даже не почувствовал, как рухнул на ковер из листьев.

Конец пути?

Зрение не восстанавливалось, оставляя лишь расплывчатые образы. Как во сне размытая фигура отделилась от дерева и двинулась к нему. Когда она была совсем близко, Алларду показалось, что лес вокруг наполнился ярким зеленым сиянием. Ее лицо было ему знакомо и в то же время слишком нереально, не из этого мира.

А может…

«Это и есть моя смерть. Только слишком красива для такого, как я».

Потом была только темнота — неизбежная участь и победителей и побежденных.

Глава 14. Великий завоеватель

Одинокие снежинки, завершив свой безумный танец, присели на его сухие потрескавшиеся губы и тут же сгинули под силой горячего дыхания. Морозный воздух щипал смуглую кожу грубого лица, заросшего густой черной бородой. Холодный северный ветер почтительно обдувал его огромное тело, закованное в сверкающую броню, развивая небрежно накинутую на плечи шкуру медведя.

Из-под козырька рогатого шлема светились ярким голубым светом глаза воина, еще не знавшего в своей жизни поражений. Это был взгляд властителя, перед которым цепенели даже самые мрачные и опытные воины. И сейчас этот взгляд был направлен на вздымающиеся над горизонтом Железные горы, чьи вершины много лет назад облюбовал сверкающий снег.

Достаточно насмотревшись на открывшиеся просторы, он опустился на колено и, приложив ладони своих ручищ к стылой земле, зашептал старинную молитву милостивым богам. И они, словно услышав его, разогнали на небосклоне белые тучи, обнажая на западе чистую синеву неба.

Весь мир принадлежал ему и только лишь на том краю за горной цепью жалкие создания мнили себя хозяевами судьбы. Пришла пора показать им, кто вправе называть себя властителем всех земель. Они склонятся перед потомком древних богов севера. Или умрут, как тысячи и тысячи других неразумных существ, что смели оспаривать его могущество.

Выбор сделан — только вперед! Навстречу своей судьбе! Навстречу мечте всех его былых поколений!

Вождь воздел над головой сжатую в кулак руку и громогласным криком нарушил притаившуюся вокруг тишину.

— Сэйла-а-а!!! — пронесся над полем не то крик человека, не то вой дикого животного.

И тут же тысячи голосов позади него подхватили зов войны.

— Сэйла-а-а!!!

Огромная рука махнула в сторону Железных гор и гигантская армия, теряющая края вдали восточного горизонта, сотрясая поступью землю, двинулась в свой последний поход.

* * * *

Несколько дней шел Меинхард по бесконечным подземным тоннелям, вымощенным камнями. Их стены то сходились до узких проходов, в которых и двое не разминулись бы, то расходились настолько, словно были построены для марша целой армии. Иногда они переходили в обширные долины со своими реками и озерами, а затем внезапно ныряли куда-то вниз в темноту бездны на нижние уровни. Посол императора Виндланда давно сбился со счета, сколько дней он уже шел на прием к горному королю в сопровождении десятка гномов. Иногда ему казалось, что подземные жители умышленно водят его кругами, лишь бы он не запомнил дорогу к Хильду, главному городу в недрах земли под Железными горами. Сами гномы об этом упорно молчали, предпочитая разговаривать на любые другие темы. Стоило же послу хотя бы попытать расспросить их про устройство тоннелей, и они организованно замолкали.

Наконец, отряд остановился у массивных каменных ворот такой высоты, что у горбуна даже перехватило дух.

«Сколько же нужно приложить сил, чтобы отворить такие врата, — думал он. — Не тысячи же гномов налягут на них с той стороны».

Со страшным гулом плиты дрогнули и поползли в стороны, приведенные в действие скрытым от глаз механизмом. Только когда врата остановились, сопровождение Меинхарда двинулось вперед, увлекая за собой и его.

Хильд был огромен и мрачен. Никаких оттенков радости не было даже в больших колоннах, изрисованных золотыми рунами, а множество жилищ, врезанных в скалы, совершенно не располагали к гостеприимству. Казалось, гномы ценят лишь долгий и упорный труд, но никак не жизнь в роскоши, хотя об их богатствах ходили слухи по всей империи. Всюду по стенам были развешены знамена с изображенными на них символами горного народа — молотом и наковальней. Пройдя большой мост, под которым текла лава, процессия добралась до резных ворот королевского зала, охраняемых знаменосцами со штандартами.

Король не стал заставлять гостя ожидать слишком долго и вскоре ворота торжественно отворились. Размерами и роскошью этот зал превосходил все помещения, что до этого удавалось увидеть Меинхарду. На его стенах не было свободного места: все было увешано множеством щитов, секир, молотов, флагов и странных деталей к неведомым механизмам. На высоком помосте возвышался отделанный драгоценными камнями трон. В нем посла империи уже ожидал длиннобородый король Неруб. По бокам от трона стояло множество гномов в дорогих одеждах. Некоторые носили кольчуги и бросали на горбуна недоверчивые взгляды.

— Добро пожаловать в Хильд, что лежит во владениях моего народа, — поприветствовал низким голосом посла Неруб. — Представители Виндланда редко посещают этот город. Впрочем, здесь редко бывают отличные от гномов создания.

— Благодарю, легендарный король Железных гор, — польстил правителю Меинхард. — Твои владение так же прекрасны, как и этот чудесный город.

Оба еще некоторое время обменивались любезностями и восхваляли чужие королевства, пока посол, наконец, не принял решение, что время дипломатического церемониала подошло к концу.

— Император Зигфрид задумал со своей армией перейти Железные горы по Поясу Торка. Надеюсь, великодушный король не будет чинить ему в этом препятствий, — молвил Меинхард, и добродушное лицо Неруба налилось суровостью.

— К великому сожалению мой народ не сможет пропустить твоего императора, — ответил он. — Впрочем, я не буду препятствовать, если ваша армия захочет перейти Железные горы в любом другом месте.

И все гномы невольно усмехнулись, потому как еще никому не удавалось совершить подобный подвиг. Меинхард же предпочел оставить негодование от подобного ответа внутри себя.

— Что заставит короля изменить свое мнение? — спросил он, широко улыбаясь властителю подземелий.

— К сожалению, уже ничего. Я дал клятву на священном камне, а значит, ничто не сможет поколебать моей воли.

— А если император Зигфрид заплатит за проход солидную плату? Кроме того, он может сделать так, что племена орков покинут твои горы и никогда больше здесь не появятся, — в глазах посла блеснул хитрый огонек. — Что скажешь на это, великий Неруб?

Король молчал, как и его окружение, которое свято чтило традицию сохранения клятвы.

— Позволь узнать, посол, как же император Зигфрид намерен изгнать орков, когда за триста лет никому, даже нам не удалось сделать это? — неожиданно подал голос один из гномов в кольчуге с внушительной седой бородой.

Остальные его собратья одобрительно загудели, признавая справедливость такого вопроса.

— У императора огромная армия. Он готов лично возглавить поход против этих тварей, — уклончиво ответил горбун.

— Значит, готов вторгнуться в наши владения? — не отставал седобородый.

— Только с разрешения великого Неруба.

— Гномы знают эти горы куда лучше, чем люди. И все же мы можем лишь на время вытеснить орков, а потом они снова возвращаются. Как твой император намерен их извести? — продолжал напирать гном.

Меинхард не успел открыть рот, как еще один гном с гневом обратился к нему:

— А что ты скажешь на отряды орков в рядах армии Виндланда? Думаешь, если мы тут под землей сидим, так и не знаем ничего? Одной рукой, значит, воевать с ними собрались, а другой на службу зовете?

— Это правда, посол? — с неприязнью спросил Неруб под возмущенный говор гномов.