Участь победителей (СИ) - Moskwinian Андрей - Страница 16

Командир шелвидцев остался невозмутим, но магистр рыцарей Антинары Гвидо не был намерен проглатывать оскорбление. Человек огромного роста, способный голыми руками завалить на землю здорового быка, легко раздвинул широкими плечами ряды командиров и вышел к столу маршала. Его глаза уже налились кровью, а рука непроизвольно тянулась к рукоятке меча.

— Как ты смеешь, ублюдок, говорить подобное о лучших рыцарях недостойных земель Арондала?! — яростно выкрикнул он. — Что представляла бы из себя твоя жалкая страна, если б не славные подвиги наших воинов?!

— Я еще стерпел бы ваше отношение к себе, но молча слушать, как на словах и на деле унижают мое королевство, — Уильям незамедлительно снял с пояса железную перчатку и швырнул ее с такой силой, что едва не попал в лицо Гвидо. — Я вызываю вас на поединок!

— Господа рыцари, остановитесь, — попытался вмешаться Сагрий. — Не забывайте — мы на войне. А на войне вопросы чести не должны решаться подобным образом.

— Бросьте, Сагрий, — Гвидо брезгливо поднял брошенную перчатку. — Я принимаю вызов! Смерть этого мерзавца только облегчит всем жизнь!

— У храброго рыцаря еще есть шанс сбежать. Иначе завтра утром его бездыханное тело отправится в труповозке обратно в Антинару! — насмешливо сказал ему Уильям.

— Ну уж нет, наглец! Ты еще не знаешь истинную силу рыцарей герцога Антонио!

Антинарец схватился было за меч, но его вовремя остановили. Законы поединков чтили даже во время войны.

* * * *

Солнце сверкало на начищенных до блеска латах. Восторженно и с трепетом следили командиры и сержанты за сражением двух опытных рыцарей.

Они вновь сошлись уже пешими. И вдоволь назвеневшись сталью в очередной раз отступили. Их глаза настороженно изучали противника сквозь узкие прорези забрала, выискивая слабое место для нанесения решающего удара. Дважды воины сталкивались на лошадях и дважды безуспешно ломали копья друг о друга. По правилам вызова теперь им полагалось биться на своих ногах с мечом в руке, пока один из них не свалится замертво или не попросит пощады.

Вот в очередной раз сверкнули длинные мечи над головами и яростно столкнулись в воздухе, не уступая друг другу. Лязгали доспехи, эхом уходили в утреннее небо грохоты ударов, тонули в звоне оружия возгласы воинов. Оба устали, теперь каждое неловкое движение могло стать роковым. Все затаили дыхание, чувствуя близость развязки.

И они сошлись, нанеся чудовищные по силе удары практически одновременно. Словно лепестки цветка, что теряются под напором ветра, слетели срезанные с макушки шлема белые перья и не спеша закрутились в воздухе. И тут же их владелец после паузы величиной всего лишь в мгновение нанес свой удар по открывшейся груди противника.

Сдавленный крик раздался из-под шлема и рыцарь, шатаясь, выронил оружие. С грохотом он упал на землю, щедро поливая пожухлую осеннюю траву своей кровью. Когда оруженосцы подоспели к месту сражения, Гвидо был уже мертв.

На следующий день рыцари Антинары и Шелвида в траурном молчании покинули арондальскую армию. Лишившись их поддержки, маршал уже не мог больше рисковать, стараясь выдавливать мейлиндцев лишь численным превосходством. План молниеносной войны рухнул подобно трухлявому дереву под собственным весом. Наступившая зима заставила прекратить активные боевые действия.

В одну из зимних вьюг королевский гонец привез Сагрию приказ о снятии его с должности маршала.

* * * *

Солдаты походили на живых мертвецов. Все свое время они проводили у костров или в палатках, кутаясь в теплые пледы. Работы по укреплению лагеря почти прекратились. Большинство командиров проводили время с любовницами, пьянствовали, отлучались в близлежащие деревни, где играли на деньги.

С назначения маршалом армии Уильяма Твиллера для них настали тяжелые времена.

Первым делом лагерь был подвергнут внимательному досмотру. Куртизанки, торговцы, жрецы, барды — все были выставлены куда подальше. Созвав командиров и сержантов, Уильям приказал за нарушение дисциплины сурово наказывать провинившихся, начиная с вычетов из жалования и заканчивая ударами кнута. О смертной казни он не говорил, но все поняли, что и до этого не далеко.

— С завтрашнего дня приступаем к укреплению лагеря, — суровым тоном говорил он. — Через неделю необходимо взять крепость в плотное кольцо, чтобы ни одна мышь не проскочила мимо нас. Караул должен быть способен в любое время дня и ночи отбить вылазку противника. За пьянство — сурово наказывать кнутом. Самовольная отлучка из лагеря будет приравнена к дезертирству. Кого поймаю в палатке с блудницей — разжалую в рядовые стражники. Это касается всех здесь присутствующих.

Военный совет недовольно загудел, но маршал тут же обвел толпу пристальным взглядом и все смиренно замолчали.

— Через месяц снег сойдет, тогда я начну наступление на Холодные холмы. К тому времени здесь должна быть железная дисциплина, — добавил он. — За проступки ваших солдат буду спрашивать с каждого по всей строгости.

Несмотря на общее недовольство, армия быстро привыкла к новому порядку. Уже через пять дней после этого совета арондальцы успешно отразили отчаянную вылазку защитников крепости. Как оказалось позже, это была их последняя попытка укусить захватчиков.

* * * *

Мужчина невысокого роста с седой бородой и поредевшей шевелюрой, в изысканном костюме темных тонов, отвечающим веяниям моды нового времени, быстрым шагом прокладывал себе путь по длинным коридорам королевского дворца. Завидев его, дворцовая свита почтенно гнула перед ним спины, но он давно привык к такому повышенному вниманию. Легкого кивка в ответ для этих лживых улыбок было достаточно. Канцлер Виллей знал себе цену и не собирался растрачивать свое драгоценное покровительство на придворных вертихвосток и их молодых кавалеров.

Однако внезапно ноги его сами собой замедлили ход, оказавшись перед рыжеволосой красавицей с изящной стройной фигуркой в алом платье.

«Это Иона, — вспомнил мужчина последний королевский пир. — Ее красота действительно способна соперничать с самой королевой Алисией».

Канцлер поклонился даме, и та в ответ присели в реверансе.

— Как ваше имя, прекрасная незнакомка? — расплылся в широкой улыбке Виллей.

— Иона, милостивый господин канцлер, — ответила она ему своей соблазнительной полуулыбкой.

— Отчего же я никогда не встречал вас в этом дворце?

— Видимо у господина канцлера слишком много дел. Он так усердно трудится на благо королевства, что совершенно забывает о своем досуге.

И рыжеволосая красавица игриво подмигнула ему, совсем не стесняясь придворных, которые могли заметить такое вольное поведение.

— Вы правы, я действительно слишком много работаю, — подтвердил Виллей. — Но по вашему совету впредь постараюсь чаще прогуливаться по этому коридору. Но только при условии, что буду иметь удовольствие созерцать вас.

И он двинулся дальше, так как сегодня его ждала весьма важная встреча, которая совсем не позволяла задерживаться даже с такой красавицей как Иона.

— Лорд Розмунд Блейк.

— Канцлер Виллей.

Оба учтиво поклонились друг другу и перешли к разговору в уединенной восточной башне дворца.

— Почему я не вижу здесь наследника рода Болхов и вашего брата? — первым делом спросил канцлер.

— Лорд Мариус вынужден был покинуть Вермилион по важному делу, — ответил Розмунд. — Что же касается Робена, то принцу лучше не участвовать в таких тайных встречах. Мальчик хоть и достиг совершеннолетия, но все же слишком горяч и несдержан. А потому его неумение держать язык за зубами может стоить нам слишком дорого.

— Но он все же будущий король.

— Он и будет королем. Но первое время в его обязанности будет входить лишь роспись на указах и присутствие на королевских приемах. А об остальном позаботимся мы с вами. Вы тоже так думаете?

— О…хм…конечно, — только и смог произнести Виллей.

— Как поживают ваши печати? Все на своих местах?

— Эту обязанность я чту так же свято, как и нашего Бога.