Лунная охотница и Проклятый принц (СИ) - Рома Валиса - Страница 95

Сивер смотрел на меня не моргая, и его клыки опасно сверкали в вечерних лучах солнца.

— Ошибаешься, — наконец произнёс он. — Хозяин всё делает для нас… вы вторглись сюда. Запудрили мозги Светлейшему, что пошёл против собственного брата. Мы лишь защищаемся и…

Эрон, что до этого лишь молча слушал, вдруг хрипло рассмеялся, откинув голову назад и тяжело вдыхая прохладного воздуха. Сивер вновь зарычал.

— Молчи, человек! Твоё призвание — умереть!

— Не ты первый, кто мне это говорит, — выдохнул Эрон, поразительно спокойной взглянув на волка. — Но если бы это была ложь, то Усыпальница не раскрыла бы мне свои двери. И Светлейший вместе с Червём не признали бы меня своим.

— Что ты мелишь?! — гневно зарычал волк. — Ты лишь человеческое отродье, лишь…

Сивер умолк, сипло втянув в грудь воздух и блеснув глазами.

— Нет… не может…

Эрон резко вскинул голову, и сталь блеснула в его руке, впившись в жёлтый глаз волка. Я закричала от ужаса и неожиданности, смотря, как громадный зверь отшатывается в сторону, не своим голосом ревя от боли. В руках Эрона мелькнул маленький ножик, спрятанный в кармане, но ударить им Сивера я так и не дала, выбив из рук и оскалив клыки.

— Не смей! Не смей убивать его!

— Он сам нас чуть не убил!

Я хотела было возразить, но так и не нашла слов, взглянув на Сивера. Он вырвал из опустевшей глазницы стрелу, спотыкаясь на лапах и скуля.

— О боже, Сивер… — Я шагнула к нему, но волк лишь зарычал, прежде чем тяжело опуститься на землю. — Сивер!

Даже не осознавая, что делаю, я бросилась к громадному волку, упав на колени перед ним и взглянув на тяжело поднимающуюся и опадающую грудь. Из глотки могучего зверя послышался хрип, который я сначала приняла за рык, лишь потом поняв, что это смех.

— И снова… даже по ту сторону… ты печёшься обо мне… маленький ниит, — заслышала я сдавленные слова Сивера, и единственный жёлтый глаз уставился на мне. — Как это не похоже на вашу породу…

— Молчи, — попросила я, боясь, что голос отнимет у него силы. — Ты и так еле дышишь…

Сивер вновь захрипел, закашляв и выталкивая из глотки тёмную кровь. При виде неё у меня так и зашлось сердце.

— Сивер… — почти прошептала я, проведя пальцами по горячему меху и ощущая под пальцами стук чужого сердца. — Этого не должно было произойти… прости… прости…

— Не трать… на пустую… извинения… — через силу вытолкнул из себя слова волк. — Я и так всё думал… как умру… и не ожидал, что от рук нового владыки…

Я ощутила удушающий комок в горле, который не давал даже вдохнуть.

Грудь волка всё медленнее и медленнее поднималась, а тепло покидало его тело. Однако рыжий глаз всё ещё смотрел на меня, и в нём было столько мудрости, сколько ни в ком другом.

— Держись… подальше от него…

Глаза обожгли слёзы, и я дрожащими пальцами провела по голове волка между ушей, ощущая, как с ресниц что — то срывается. Сердце всё медленней и медленней билось под чёрной шерстью, но умереть Сивер так и не мог, хрипло вдыхая воздух и хрипя кровью.

— Это ужасная смерть, — раздался голос над головой, и напротив опустился Эрон. — Надо это завершить.

Я подняла на него глаза, но так и не увидела из — за белой пелены. Лишь почувствовала горячие пальцы, сжавшиеся на ладони с кинжалом. Лезвие упёрлось в рёбра, и медленно, сантиметр за сантиметр, начало впиваться в волчье тело. Я задрожала, уже не сдерживая слёзы. В какой — то миг Сивер вздрогнул, его хрип обратился в тихий вой, и всё замолкло. Сердце волка больше не билось в моих ушах, а от его дыхания не трепетали травинки.

Мои пальцы упали на ещё тёплый мех, и я опустила голову, тяжело дыша и содрогаясь всем телом.

Сивера больше нет. А воспоминания о нём обжигающим ветром проносились в голове. Волк так и остался верен своему хозяину до самого конца…

— Пошли.

Плеча коснулись обжигающие пальцы, и сглотнув, я заставила себя оторвать голову от тёплого меха. Эрон помог подняться на ноги, прижав к себе и прошептав на ухо:

— Прости… я не знал, что он тебе так дорог.

Я лишь всхлипнула, качнув головой и уткнувшись лицом в его грудь. Жар и запах мяты немного успокоили. Спустя пару минут слёзы высохли, и сглотнув, я взглянула на Эрона.

— Идём. Надо остановить весь этот ужас.

Он кивнул, уверенно сжав пальцы на моей ладони и поведя вперёд, через лес из пепла и тел.

Мы бежали почти не останавливаясь. Эрон успел подобрать у одного из павших воинов меч из проклятого металла, что теперь огнём сверкал в вечерних сумерках. Небо то и дело что вспыхивало рыжими точками, словно последний луч отражался в тысячах осколках. И среди них огненной лентой метался сам посланник света, источая столь жуткий жар, что враги на лету вспыхивали, совсем как спички.

Порой из тени нам являлись жуткие создания. Один из них успел меня даже повалить, и схватив осколок меча, я вогнала лезвие в ревущую глотку. Кровь тут же окропила лицо, и стараясь не дрожать так сильно, я вновь и вновь наносила смертельные раны. Наверное, это было моим персональным адом — ощущать кровь на языке и заносить каждый раз руку. Теперь я понимала, почему Эрон так не хотел войны, и насколько она ужасна. Фильмы и книги даже малую долю того ужаса, что происходит на самом деле, не передают. А мы ведь ещё не в центре боя!

Где — то со стороны донеслось ржание, и из деревьев, ломая грудью ветки, показалась лошадь без наездника. Вовремя отпрянув, Эрон схватил её за поводья, с лёгкостью запрыгнув в седло и потянув на себя. Перепуганное животное встало на дыбы, взметнув копыта и обрушив их на ствол сгоревшего дерева. В воздух взмыл пепел и красные огоньки.

— Хватайся!

Метнувшись к лошади, я схватилась за протянутую руку, тут же оказавшись позади Эрона и обняв его свободной рукой. Оглянувшись, я заметила из прикреплённой к седлу кобуры лук с несколькими стрелами. На наше счастье, наконечники тускло мерцали красным.

Кое — как успокоив лошадь, Эрон погнал её вперёд, заслоняя меня от веток и пепла. Я закашляла, сильнее прижавшись к тёплой спине и стараясь особо не смотреть по сторонам. В ушах клокотало от огня, криков, шума веток и стали. Сердце почти с отчаяньем билось в груди, разгоняя холодную кровь по венам и не давая лихорадке безумия взять меня с головой.

Сверху послышался неестественный треск, и мигом вскинув руки, я спустила с тетивы стрелу. Подкравшийся к нам сверху нелюдь, чья морда больше напоминала обтянутый чёрной кожей череп, противно заверещал, тут же захлебнувшись в собственной крови. Вильнув в сторону, он закружился в пепле, и алые искры огня тут же прилепились к его телу, прожигая крылья.

Деревья наконец отступили, и загнанная лошадь выбежала на ещё покрытый снегом холм. Он плавно спускался вниз, к извилистой речке, покрасневшей от крови, ведя к самой гуще сражения. Землю не было видно из — за тел, впрочем, небо тоже. Присмотревшись, я увидела тварей Светлейшего, среди которых были поистине страшные создания, возвышающиеся на пару добрых метров. Люди казались необычайно маленькими по сравнению с ними. Сверху кружились орлы, кошки с крыльями, нииты и прочие.

— Почему они не сгорают? — услышала я удивлённый голос Эрона, смотрящего в небо.

Приглядевшись к ниитам, что так спокойно переносили последние лучи солнца, не оставляющих на их телах следов, я вдруг поняла ответ.

— Их крылья и чем — то смазаны, — приглядевшись, ответила я.

Нииты были в полностью боевом облачении, не оставив даже полоски кожи, а их мощные крылья неестественно блестели в лучах заходящего солнца. Наверное, Ахамана применила свои чары, или же слуги Светлейшего нашли какие — то масла, защищающие кожу от палящих лучей. Как бы там ни было, это неплохо так помогало.

— Надо найти Тем'Аса и прекратить весь этот ужас, — заслышала я голос Эрона.

— И где же? — стараясь, что бы голос не дрожал, глухо поинтересовалась я.

Он не ответил, вновь обведя взглядом поле битвы и застыв.