Веспасиан. Павший орел Рима - Фаббри Роберт - Страница 92

Украшенное полотнищами императорского пурпура судно с шатром на корме причалило к пристани на южной стороне недавно сооружённого деревянного моста через Тамезис. Авл Плавтий чётким шагом приблизился к сходням и, когда те были спущены, отсалютовал. Фанфары смолкли. Наступила напряжённая тишина, нарушаемая лишь пронзительными криками чаек и лёгким шелестом ветра. В строю на берегу реки замерли две когорты преторианской гвардии и четыре когорты Восьмого легиона во главе с Децием Валерием Азиатиком.

Наконец полы шатра раздвинулись, и в проёме появилась какая-то фигура.

— Император! — крикнул одинокий голос в рядах преторианцев.

Крик был тотчас подхвачен всеми присутствующими и, многократно усиленный, взлетел в небо, напугав чаек. Так над Британией впервые прозвучало слово «император».

— Он ещё не видел ни одного бритта, а его уже чествуют как победителя, — шепнул Сабин на ухо Веспасиану.

— А те, кто его чествует, даже не брали в руки меч, — заметил Веспасиан, прежде чем вместе с братом присоединиться к восхвалению Клавдия.

Под ликующие возгласы Клавдий проковылял вперёд в лавровом венке и облачённый в полную военную форму — пурпурный плащ, инкрустированную золотом бронзовую кирасу, поножи и пурпурный пояс. Под левой подмышкой он держал шлем с ярко-красным плюмажем. От волнения голова его подёргивалась, правая рука, которой он приветствовал легионеров, дрожала. По сути, это была пародия на императора.

Веспасиан с радостью влил свой голос в хор хвалебных возгласов, опасаясь разразиться при виде столь комичного зрелища хохотом. Он искоса посмотрел на Сабина. Тот перехватил его взгляд. Было видно, что брат подумал то же самое. Переглянувшись, они дружно принялись прославлять императора.

Затем из шатра появились Нарцисс и Палл и поспешили вслед за Клавдием, чтобы подхватить его под руки, прежде чем он попытается без посторонней помощи сойти на берег. Взяв императора под венценосные локти, они помогли ему сойти на причал. Авл Плавтий опустил прижатую к груди руку и, браво вытянувшись в струнку, присоединился к хору голосов. Клавдий подошёл к нему, обнял и слюняво облобызал.

Несколько секунд подержав генерала в объятиях, Клавдий повернулся к армии. Скандирование переросло в неразборчивый восторженный гул. Клавдий жестом потребовал тишины. Плавтий смотрел прямо перед собой, стараясь не замечать императорской слюны на щеках.

— С-с-с-олдаты Рима! — начал Клавдий, как только крики стихли. — М-м-мой х-храбрый генерал попросил п-п-помощи с-с-своего императора и совета в деле разгрома бриттов.

Он сделал паузу и указал на сенаторов.

— Сенат Рима умолял меня откликнуться на этот призыв, ибо генерал Плавтий столкнулся с яростным сопротивлением, которое по силам сломить только мне, вашему императору.

Сенаторы дружно и с притворным облегчением закивали. Пробежав их толпу глазами, Веспасиан с радостью заметил среди них дородную фигуру дяди Гая. Поймав на себе взгляд племянника, тот пожал плечами и продолжил подобострастно внимать императору.

— Так следуйте за мной, солдаты Рима, с-с-следуйте за мной, и я приведу вас к блестящей победе, победе, которую будут помнить многие поколения наших соотечественников как триумф вашего императора Клавдия над ордами варваров. Я пришёл, я вижу, я одержу победу!

Клавдий повернулся к Нарциссу, Паллу и сенаторам. Те льстиво рассмеялись напыщенному парафразу знаменитого изречения. Правда, Веспасиан заметил, как слегка поморщился при этом его дядя. Легионеры вновь разразились громкими криками — не иначе, как из опаски расхохотаться над убогим остроумием хромоногого Клавдия.

Веспасиан и Сабин в очередной раз присоединились к хору славословий. Молчал лишь Плавтий. Стоя прямо и неподвижно, как столб, он смотрел на квинкверему. Глаза его метали молнии.

Веспасиан проследил за его взглядом. У входа в шатёр застыл тучный Сентий Сатурнин. Впрочем, его появление Веспасиана не удивило. Зато удивил тот, кто стоял за Сатурнином, — Гета. Веспасиан подтолкнул Сабина локтем в бок и указал на шатёр.

— Каким ветром его сюда занесло?

— Так вот он где, этот кусок дерьма! — пробормотал Сабин. — Мне следовало бы догадаться. Вскоре после того, как ты отправился на юг, Плавтий послал за ним. Он так и не прибыл. Но лучше сказать, исчез. Скрылся, узнав о том, что Плавтий арестовал Корвина. Не иначе как нечистая совесть подсказала ему, что его ждёт такая же участь.

— И он бросился к императору, чтобы первым изложить свою версию.

— И конечно же героическую.

— Вот же ублюдок!

— Возможно. Но ублюдок, который держит нос по ветру.

Нарцисс дал знак трубачам. Снова пропели фанфары. Гул голосов стих.

Клавдий, сопровождаемый Нарциссом и Паллом, приблизился к братьям.

— А, мои верные Ф-флавии, вернувшие Риму Козерога Девятнадцатого легиона!

Братья почтительно склонили головы.

— Принцепс!

— Но в-в-вас затмил П-п-публий Габиний, который только что вернул мне орла Семнадцатого легиона. Но всё равно, ваш подвиг не был напрасным. Позвольте вашему императору обнять вас.

Братьев поочерёдно прижали к императорской груди, а на обеих щеках запечатлели влажные поцелуи. Веспасиан попытался не сморщиться.

— Вы последуете за мной, когда я начну изгонять врага из его крепостей? — спросил Клавдий, как только Сабин удостоился объятий и лобзаний.

— Конечно, принцепс.

— У нас б-б-будет славное времечко! — заявил Клавдий и, отступив назад, оценивающе оглядел братьев с головы до ног. Внезапно он нахмурился. — Что это?

Заметив, куда направлен императорский взгляд, Веспасиан положил руку на рукоятку меча.

— Это мой меч, принцепс.

— Мне знакомо это оружие.

— Да, принцепс. Это меч твоего деда Марка Антония.

Клавдий заглянул Веспасиану в глаза.

— Затем он принадлежал моему отцу, после чего перешёл к моему брату Германику.

— Верно, принцепс.

— Я з-знаю, что в-в-верно! Я знаю историю моего рода. Я также знаю, что, когда умер Германик, Агриппина хотела отдать меч своему старшему сыну, но моя мать Антония отказала ей в этом, сказав, что подумает. Но так этого и не сделала. Когда она умерла, я искал его, но нигде не нашёл. Я спрашивал о нём П-П-Палла, но тот уверял, что ничего н-н-не знает.

Веспасиан посмотрел через плечо Клавдия на Палла. Обычно бесстрастное лицо грека на этот раз выдавало лёгкую тревогу.

— Как он попал к тебе?

Перехватив взгляд Веспасиана, Палл едва заметно покачал головой.

Веспасиан проглотил застрявший в горле комок.

— Его вручил мне Калигула, принцепс.

— Н-н-неужели? А как он попал к нему?

— Не знаю, принцепс. Должно быть, ему дала его Антония.

— Сомневаюсь. Все в нашей семье знали, что Антония собиралась отдать его тому, из кого, по её мнению, выйдет лучший император. Она никак не могла дать его тебе, Веспасиан, верно я говорю?

— Да, принцепс, как я уже сказал, мне его дал Калигула.

Клавдий пристально посмотрел на Веспасиана. При этом лицо его дёргалось в тике, а из уголка рта стекала слюна.

— Он не имел на это права, — заявил Клавдий и вытянул трясущуюся руку. — Начиная войну, я имею полное право получить обратно мой фамильный меч. Отдай его мне.

Веспасиан без колебаний отстегнул от пояса ножны и протянул меч Клавдию.

— Спасибо, легат. Мне бы не хотелось думать, что этот меч дала тебе моя мать. В тебе ведь не течёт кровь Цезарей.

— Ты прав, принцепс, не течёт.

— Отлично. Б-б-больше не будем об этом, — сказал Клавдий и, вытащив меч из ножен, прочёл выгравированное на лезвии имя деда. — Благородный клинок вернулся к тому, кому он по праву принадлежит. — Император в смехотворно театральном жесте вскинул меч над головой и обратился к легионерам: — С этим мечом моих славных предков я поведу вас в бой!

Под крики «Аве, цезарь!» он направился к квадриге, запряжённой четвёркой белых лошадей, что ожидала его на мосту.

— Наш господин ловил тебя когда-нибудь на лжи, коллега? — спросил Нарцисс у Палла.