Мыс Чёрных сов - Лобусова Ирина - Страница 50

Дома она допила остатки коньяка Бориса Рафаил-ловича Каца и буквально рухнула в постель. К счастью, сон пришел к ней почти сразу. И Зина провалилась в черную бездну, казавшуюся спасительной пуховой подушкой.

Она проснулась от страшного сновидения, буквально подскочив с кровати, и села, притянув колени к груди. Во сне на Зину смотрела сова. Огромная белоснежная сова из квартиры Маринова, но одновременно это была сова из лавки старика-таксидер-миста! Во сне сова казалась огромной, как гора. Она заслоняла все небо, возвышалась над городом, как многоэтажный дом, буквально раздавливала Зину своей тяжестью.

И, очнувшись, Крестовская вдруг поняла самое главное, что пытался донести до нее этот сон. Сова Маринова и сова из лавки старика были похожи! Не просто похожи — идентичны. Их явно делал один человек. А это означало, что Маринов был связан с таксидермистом. Возможно, хорошо его знал.

Зина задумалась. А что, если Анатолий вообще связан со всеми происходящими событиями? Маша пыталась пройти к нему. Он не мог не знать о судьбе корабля, на котором погиб ее жених. Знал и о других кораблях. Сам рассказал о пожарах. Проговорился, что сейчас работает в этом направлении.

Чем не шпион? Живет он богато, у него много денег. Откуда? Пополняет свою коллекцию, ходит по дорогим ресторанам, содержит такую алчную любовницу, как Лора Барг, — и все это на одно офицерское жалованье? А медикаменты в его квартире? Плюс рассказ о секретной лаборатории по военной фармацевтике? А что, если Маринов и есть тот самый шпион, которого ищет Бершадов?

В конце концов и она, Зина, сошлась с ним не из-за любви. Да и, если уж совсем положить руку на сердце и сказать честно, она его не любила. Она ведь познакомилась с Мариновым ради Маши, чтобы помочь найти ее жениха. И это действительно во многом помогло. Значит, вывод только один: надо посерьезней присмотреться к нему и попытаться узнать, с чем он связан.

Чем больше Зина думала, тем яснее ей становилось, что Маринов имеет прямое отношение ко всей этой страшной истории. До утра она больше не спала, пытаясь собрать фрагменты головоломки в одно целое. И когда первые солнечные лучи позолотили комнату ясным рассветом, в голове Зины более или менее отчетливо стала складываться картина. И в ней не хватало лишь нескольких фрагментов…

Самый первый недостающий фрагмент принес ей Саша Цимарис прямо на следующий день. Под вечер он пришел к ней в институт и выглядел достаточно оживленным.

— Ты узнал, — утвердительно сказала Зина.

— Боевые дельфины, — прошептал он.

— Я подозревала что-то подобное, — Крестовская переменилась в лице и повела Сашу прямо к себе домой.

— А знаешь, мы вляпались в очень опасную историю! — сказал Цимарис, когда Зина напоила его чаем, и он немного успокоился.

— Сейчас все опасно, — усмехнулась Зина, — кому это знать, как не нам. Так где находится секретный питомник?

— В Казачьей бухте, в Севастополе. Это строго засекречено. И курирует его МВФ СССР. Это секретный проект по обучению и использованию боевых дельфинов. Ты представляешь, единственные страны в мире, которые пытаются взять на вооружение боевых дельфинов, это СССР и США.

Саша начал свой рассказ, во время которого Зина напрочь забыла об остывшем чае да и обо всем на свете.

Боевые дельфины — это дельфины, обученные в военных целях. Но прежде, чем остановиться на дельфинах, Военно-морской флот проводил множество испытаний с различными морскими животными. Пытались определить, кто лучше подходит для обучения. Испытания проводились над 19 видами животных, в том числе над акулами и птицами. В конце концов, самым подходящим животным оказались черноморские афалины.

Преимуществом афалин являлась их высокоразвитая способность к эхолокации, которая позволяла им обнаруживать корабли, подводные лодки и находить подводные мины. Было доказано, что дельфины видят под водой. Поэтому обучение военных дельфинов включало обнаружение подводных мин, вражеских подводников, поиск и уничтожение подводных лодок.

Идея о превращении морских дельфинов в солдат возникла именно в России. Еще в 1915 году в Генеральный морской штаб императорского флота обратился дрессировщик Владимир Дуров, который предложил обезвреживать подводные мины с помощью дельфинов и тюленей.

Военное министерство заинтересовалось, и за три месяца в Балаклавской бухте были обучены 20 животных. Во время показательных тренировок они легко обнаруживали под водой муляжи пробивокорабель-ных мин и помечали их специальными буйками.

Однако применить дельфинов в боевых условиях так и не удалось. Немцы были очень обеспокоены появлением необычного спецподразделения. И однажды ночью все морские «саперы» были отравлены. Военная контрразведка начала расследование этого темного преступления. Но, к сожалению, завершить расследование не удалось. Началась революция, и дело об отравлении дельфинов закрыли.

А с приходом к власти большевиков возникла опасность того, что секретная методическая литература по подготовке дельфинов-диверсантов окажет-ся у врага, поэтому большая часть документов была уничтожена. Но не вся. Часть архива оказалась в Москве. Сначала у Ленина, а затем — у Сталина.

Ленин мало интересовался флотом. А вот Сталина очень заинтересовал необычный проект. Сталин грезил кораблями-гигантами, самым мощным в мире флотом, которого боятся все страны. Боевые дельфины отлично укладывались в эту схему.

Поэтому Сталин еще в 1936 году дал старт началу этого секретного проекта. В Казачьей бухте в Севастополе появилась секретная лаборатория.

В ней дельфинов и тюленей готовили по нескольким направлениям: охрана и патрулирование местности, уничтожение диверсантов, поиск и обнаружение подводных объектов.

Обучение происходило по давно наработанным шаблонам: действие — подкрепление. У животных вырабатывали навыки нужного поведения. За правильное выполнение задания они получали рыбку. Очень скоро, поняв смысл происходящего, дельфины сами стали проявлять инициативу и предлагать варианты такого сотрудничества. Вскоре удалось добиться очень неплохих результатов.

— Мой друг присутствовал на военных учениях, когда дельфины занимались поиском диверсантов в Севастопольской бухте, — говорил Саша, — он сказал, что это было нечто невероятное! Вход в порт там очень узкий, всего 700 метров. На берегу стояли вольеры, в которых содержались животные. Афалины при помощи своего природного сонара, даже сидя взаперти, способны замечать любой подводный объект на дальности в полкилометра. Так вот, обнаружив пловцов, они нажимали на специальный рычаг. В воздух поднималась ракета, и раздавался сигнал тревоги. Потом животное нажимало на другой рычаг, и вольер открывался. Дельфин несся к нарушителю и обезвреживал его!

Саша вздохнул и продолжил свой рассказ. Однако, по словам сотрудника загадочного питомника, очень скоро столкнулись с проблемой: дельфины были активны и хорошо видели только днем. Днем они способны были обнаружить нарушителей в 80 %. А вот ночью — всего в 26 %. Это было проблемой.

Скрыться от дельфина днем было невозможно. Справиться в открытом море человек с дельфином не мог. Постоянно проводились учения: выпускали пловцов, которые должны были проникнуть на охраняемую дельфинами территорию. В результате не было ни одного прорыва.

Дельфинов не обучали убивать людей — иначе было бы невозможно проводить учения, дельфины не отличали бы чужих от своих. Поэтому, настигнув в море диверсанта, дельфины просто срывали с него ласты, маску и выталкивали на поверхность. Этого было вполне достаточно — в море выходил катер, который и подбирал обезвреженного «диверсанта».

Тем не менее боевые средства поражения в арсенале спецподразделений имелись. Были ножи, игры с парализующими или отравляющими веществами и даже пистолеты, которые цеплялись на нос дельфина и срабатывали при ударе. Однако после атаки со смертельным исходом животные переживали сильный стресс и отказывались выполнять дальнейшие приказы. Ведь доброжелательность по отношению к людям — главная черта дельфинов. Поэтому оружие было решено не использовать.