Фея Бориса Ларисовна (Повесть) - Русакова Татьяна - Страница 10

Юнька энергично помотал головой. И даже кулаки сжал. Понял.

— Что ж… иди, — кивнула Бориса Ларисовна. — А это… Это и не письмо вовсе.

Она подошла и бросила записку в корзину для мусора. Лутиков проводил её растерянным взглядом.

Глава 8

СПАСИТЕ ПТИЦ

А с третьей — Бориса Ларисовна просто выбросила записку, как ненужную бумажку! Это мучило Лутикова больше всего. Учительница, похоже, не собирается ничего предпринимать. Но это же неправильно! Елена Сергеевна наверняка хотела сказать что-то важное! Значит, придётся действовать в одиночку на свой страх и риск. Но тут Юнька зашёл в тупик. Он никак не мог понять, что означает непонятный призыв спасти птиц?

На всякий случай Лутиков выскреб все орешки и семечки, которые сумел отыскать в кухонном шкафу, и сгонял в парк рядом с домом. По выходным они с мамой часто там гуляли. Юнька добросовестно рассыпал всё по кормушкам, но, кроме белки, ловко спустившейся по стволу, никто не прельстился его припасами.

Было уже совсем тепло, наверное, птички были не голодные.

Впустую прождав полчаса, Юнька побрёл домой. Значит, Елена Сергеевна имела в виду вовсе не кормёжку птиц. А что же тогда? Лутиков промаялся ещё с полчаса. За это время ему четыре раза позвонил Лёвка, но Юнька не отвечал. Он чувствовал себя разведчиком, хранящим военную тайну. Потом Лёвка наконец угомонился — видимо за уроки сел. Юнька тоже достал дневник. К завтрашнему дню нужно было подготовить пересказ сказки. Лутиков открыл нужную страницу, посмотрел, вздохнул — и закрыл учебник. Без мамы он всё равно ничего пересказать не сможет. Здесь же до завтрашнего дня читать!

А что, если в интернете поискать, как можно птиц спасти? Юнька включил компьютер и начал гуглить. Сначала ему ничего не попадалось, только время зря потерял, медленно разбирая слова. А когда нашёл, мама с работы пришла и погнала Юньку от компьютера. Ну ничего! Он уже успел прочитать, что делать.

Утром Лутиков снова встал рано. Мама уже начала к этому привыкать. Юнька попросил у неё большой пакет.

— Зачем он тебе? — удивилась мама.

— Мамочка! Очень-очень нужно! — горячо воскликнул Юнька.

— Сын, — серьёзно сказала мама, — я так понимаю, что это твой большой секрет?

Юнька кивнул.

— А если я никому-никому! — И мама закрыла рот рукой. — Ты можешь мне рассказать?

Юнька помотал головой.

— Надеюсь, ты не принесёшь мне в этом большом пакете большие неприятности, — вздохнула мама, но пакет дала.

К сожалению, мамины надежды не оправдались. В школу Лутиков опоздал. И не просто на десять минут, а на целых полтора урока! Он и не думал, что дело, которым он занялся, потребует столько времени.

Бориса Ларисовна, конечно, попыталась выяснить, что с ним случилось, но Юнька только смотрел на неё несчастными глазами и молчал. Урок прервался. Ребята глядели на него кто с сочувствием, кто презрительно — это, конечно, Анька, — а кто и злорадно, как Владимирский.

— Эх, Лутиков, Лутиков, — вздохнула Бориса Ларисовна, повернула вверх ладонями грязные Юнькины руки, ужаснулась и сказала: — Придётся позвонить твоей маме.

«Не надо!» — хотел попросить Юнька, но увидел Петькину усмешку и не стал.

Его мучения продолжились на перемене. Как только прозвенел звонок, Юньку обступили ребята.

— Ты чего опоздал? — шёпотом спросил Лёвка. — Проспал, что ли? Письмо с тобой?

Лутиков покраснел. Этого он боялся больше всего. Врать он не умел.

— Какое письмо? — фальшиво спросил Юнька.

Лёвка оторопел.

— Ты же сам! Вчера! — задыхаясь от волнения, произнёс он. Потом вдруг осёкся и вытаращил глаза. — Ты что, наврал?

— Не наврал, а разыграл, — пробормотал Юнька, едва не умирая от стыда.

— Ничего себе! — ахнул Джамик. — Разыграл?! Мы же все волновались!

Лутиков потерянно кивнул. Он и не представлял, что будет так трудно. Почему он не придумал чего-нибудь другого?! Но теперь уже было поздно отказываться от своих слов — всё равно никто не поверит. Поэтому Юнька только носом шмыгнул, когда Аня сказала презрительно:

— Эх ты! Я думала, ты нормальный, а ты… А ещё друг! Пошли, ребята! Пусть он тут один сидит!

И все развернулись и вышли из класса.

Юнька остался один. Бориса Ларисовна что-то писала на доске и не обращала на него внимания. Лутиков сел на своё место и опустил голову. Кажется, он не плакал, но на столе почему-то расплылось мокрое пятнышко. Юнька торопливо стёр его ладонью. Получилась грязная полоса. Юнька покосился на учительницу и спрятал руки под стол.

— Лутиков! — Бориса Ларисовна будто спиной увидела. — Иди-ка помой с мылом руки, пока перемена.

Юнька горько вздохнул и отправился к раковине.

Бориса Ларисовна положила мел и неожиданно спросила:

— Ты голодный?

Лутиков торопливо помотал головой.

Учительница взглянула на Юньку и распорядилась:

— И лицо помой хорошенько. Я так понимаю, ты не из дома в школу пришёл?

Лутиков молчал и хлюпался в раковине.

Бориса Ларисовна полезла в свою сумочку и достала бутерброд, завёрнутый в хрустящую бумагу.

— Держи.

Юнька испугался и снова только головой помотал, но учительница вложила бутерброд ему в руку.

— Даже не спорь! Завтрак ты пропустил. А так… хоть что-то, — сказала она.

Растерянный Лутиков сел на своё место. Бутерброд был очень аппетитный. Но как он его будет есть, если вот-вот прозвенит звонок и в класс войдут ребята? Они же подумают, что он совсем бесчувственный!

А Бориса Ларисовна опять будто подслушала его мысли:

— Я закрою кабинет. Пять минут у тебя есть, позавтракай спокойно.

И учительница вышла. Юнька посмотрел на бутерброд, не выдержал и принялся торопливо есть.

Он и не думал, что так проголодался.

Когда пять минут спустя прозвенел звонок и в класс вошли ребята, Лутиков уже успел не только дожевать бутерброд, но и вытереть грязную полосу на своём столе влажной губкой.

Он немного успокоился. Жаль, конечно, что ребята на него обиделись. Но ведь он всё равно не может им сказать правду. Значит, придётся подождать, пока они его простят.

Однако неприятности на сегодня ещё не кончились.

После школы Лутиков достал из раздевалки свой пакет и снова отправился в парк. Обиженные Лёвка с Джамиком ушли вместе. Лутиков проводил их тоскливым взглядом. Эх, если бы друзья могли ему помочь! Вместе они бы столько не возились.

Он облазил кусты, проверил все дорожки, безнадёжно измазал новую куртку и уже собрался идти домой, когда вспомнил про беседку. Юнька направился туда бодрым шагом, но тут из-за поворота навстречу ему вышла школьная гардеробщица, Марь Ванна. Наверное, вторая смена закончилась, и она с работы шла. Лутиков застыл на месте. Может, не узнает? Хотя надежды на это не было никакой. Марь Ванна, или баба Маша, как называли её старшеклассники, знала в лицо и по имени каждого ученика в школе. Вот и сейчас она увидела Юньку и всплеснула руками.