К черту любовь! (СИ) - "Nogaulitki" - Страница 62

— Значит так, — начала я, вышагивая по номеру, в точности, как мой, — если вы не поняли вчера, то повторяю – я в вас НЕ ЗАИНТЕРЕСОВАНА. И свои шуточки, ухаживания и намеки прошу прекратить. Иначе я засужу вас за домогательство. Если вы хотите себе проститутку, а не ассистента, скажите мне – я напишу «по собственному желанию».

Градовский стоял в халате, который еле на нем сходился, а вид его говорил только о том, что вчера он явно перебрал.

— Ирочка, я…

— Меня зовут Ирина Николаевна, — перебила я его. Господи, да я прямо как Волжак! Общение с ней определенно положительно на меня влияет.

— Да-да, простите, Ирина Николаевна, я просто… Больше этого не повторится. Вы прекрасный сотрудник, а я вчера немного… был не в себе, — промямлил Градовский.

— Хорошо. Извинения принимаются, — холодно кивнула я. – Хорошего дня.

Я направилась к выходу, как услышала в спину:

— Ироч… Ирина Николаевна, не могли бы вы сказать Екатерине Александровне, что… ну, наша договоренность с ней в силе, и я все понял?

Я остановилась на середине шага, замерев. Что это значит?

— О какой договоренности? – я повернулась к нему лицом.

— Ну, она знает. Это… рабочие тонкости.

— Артур Борисович… — начала я.

— Ирина Николаевна, я вам обещаю, то, что было вчера – не повторится. Я вам клянусь, — мужчина подошел ко мне и подтолкнул к выходу. – Извините, мне нужно собираться, у меня еще личная встреча назначена.

Я вышла из его номера, ничего не понимая. О какой договоренности шла речь? О чем она там с ним договорилась?

Вернувшись в свой номер, я, недолго думая, написала Волжак:

Я: Градовский просил передать, что ваша договоренность в силе, и он все понял. О какой договоренности речь?

Сучка-босс: Это по работе.

Я: Екатерина Александровна, врать – нехорошо.

Сучка-босс: Вы обвиняете меня в нечестности, Ирина Николаевна? – смайл с поднятой бровью.

Я: Я просто хочу понимать, что происходит.

Сучка-босс: Ты поговорила с ним насчет вчерашнего?

Я: Поговорила. Ответь на вопрос.

Сучка-босс: И что он?

Я: Ты издеваешься?!

Сучка-босс: Что он сказал?

Я: Что все понял и извинился. Ты мне ответишь?!

Я начинала терять терпение. Она не мой начальник, почему ведет себя все так же?

Сучка-босс: Я в самолете. Напишу, как доберусь.

Сука!

Глава 50

Я вытрясла правду из Градовского. Я уверена, он меня теперь боится. Это странно, но это так. Теперь я с нетерпением ждала возвращения на нашу малую Родину Волжак, потому что крайнее мое сообщение было:

Я: Какого хрена ты ему угрожала?!

Градовский раскололся под моим напором и признался, что Волжак пригрозила ему лишить его должности, рассказав обо всех делишках Семенову – главе «Канта» в Москве. Я не понимала, как она, работая в совершенно другой организации, может иметь влияние на Градовского. Но я была взбешена. Она снова вмешивалась в мою работу, не спросив у меня не то что разрешения (оно-то ей вряд ли требовалось), а даже не поставив меня в известность. Это меня возмутило.

С одной стороны, я понимала – она, может, хотела меня защитить, но меня совершенно не устраивала мысль, что теперь Градовский будет ходить на цыпочках и вести себя достойно по отношению ко мне не потому что уважает меня, как сотрудника, а потому что боится Волжак.

Был уже вечер, но от моей бывшей начальницы не было вестей. Сообщение не было прочитано. Я начала волноваться. Мало ли что могло произойти. Я даже позвонила Оксанке. Проболтала с ей почти полтора часа, рассказывая последние новости. Подруга хихикала надо мной, но, к слову, была рада, что у нас, кажется, с Волжак начинает налаживаться. Я не рассказывала ей, что Маша думает о переезде – это было не мое дело, и вмешиваться туда я не собиралась. Оксанка рассказала свои новости, и мы посмеялись, что находимся в одинаковой ситуации – наши дамы сейчас в других городах.

Пока я болтала с Оксанкой, стало немного легче. Но когда я положила трубку, а в диалоге с Волжак все еще горели две бледные палочки – информируя о том, что сообщение так и не прочитано, волнение вернулось.

В девять вечера раздался звонок. Увидев незнакомый номер, я не знала, что думать. Паника накрыла с головой.

— Алло? – я уселась на кровать, сделав тише звук телевизора.

— Привет, — голос Волжак был довольно усталым.

Я не знала, чего во мне больше – радости от того, что она жива или все же негодования, что она где-то пропадала.

Я решила, что сначала выслушаю ее объяснения, а потом уже решу – ругаться мне или нет.

— Привет. Почему ты звонишь с другого номера? – выдохнула я все же с облегчением. Хоть живая.

— Так получилось, — как всегда, ничего не понятно.

— Что получилось? – не унималась я. — Я думала, ты доберешься раньше. Часов на несколько, — все-таки не удержалась. Я ворчливая гадкая баба.

— Я добралась вовремя, — вздохнула Волжак. – Какой-то идиот толкнул меня на выходе из самолета, и я уронила телефон.

— Оу, — протянула я.

— Дома нашла старый, со старой симкой. Которая средняя, не маленькая, как в Айфонах. Но все контакты у меня в телефоне, а он даже не включается. Поэтому пришлось постараться, чтобы найти твой номер.

— И как же ты его нашла? – улыбнулась я. Было приятно, что она думала обо мне, а не «забила».

— У меня есть связи, — деловито потянула Волжак, а я засмеялась.

Успокоившись, я выдохнула:

— Я скучаю по тебе.

Сказав это, я закрыла глаза. Ну, почему я всегда сначала говорю, а потом думаю?! Волжак совершенно не нужна эта информация! Любой намек на близость ее пугает, как оленя свет фар, а я тут со своим «скучаю», идиотка.

Я уже хотела перевести все в шутку после почти минутного молчания, как Волжак ответила:

— Правда?

В ее голосе была… неуверенность. И меня это удивило. Она что, думает, что я шутила, когда говорила, что испытываю к ней чувства? Но я не шутила. Более того, после всех событий последнего времени мои эмоции к ней только усиливались.

— Да, — просто ответила я, стараясь говорить уверенно. Если она в этом сомневается, то я собираюсь сделать все, чтобы она в это поверила.

— Это… Это непривычно, — тихо сказала она, а мне жутко захотелось оказаться рядом с ней.

— Почему? – также тихо ответила я в трубку.

— По мне уже очень давно никто не скучал, — пробормотала Волжак.

— Ну, — вздохнула я, пытаясь сделать голос бодрее, — теперь у тебя есть тот, кто будет по тебе скучать.

— Это хорошая новость, — усмехнулась Волжак.

— Я тоже так думаю, — улыбнулась я в ответ.

Я не ждала, что она скажет мне что-то подобное, честно, не ждала. Для Волжак было услышать-то это проблематично, что уж говорить о том, чтобы произнести что-то такое вслух. Но я была уверена, что рано или поздно мы это сделаем.

— Я тебе писала, между прочим, — решила я перевести разговор в более безопасное русло.

— Да? Мне ждать завтра утром кучу гневных сообщений, когда я куплю и включу телефон? – усмехнулась Волжак.

— Нет, только одно.

— И какое же?

Через пару мгновений тишины, я сказала, вздохнув:

— Градовский мне вcе рассказал.

Волжак несколько секунд молчала, а потом произнесла:

— Чертов болтливый придурок.

— Да. А теперь расскажи мне поподробнее об этом? – проговорила я и уселась поудобнее, готовясь слушать.

— Знаешь… Мне завтра вставать рано, давай потом? Я еще вещи не разобрала… Я позвоню тебе завтра. Я очень устала, — Екатерина Александровна показательно зевнула в трубку. Слишком показательно, чтобы я поверила.

— Нет, никаких потом. Говори, — настаивала я.