Нам всем не хватает сказки (СИ) - Бриз Фреш - Страница 3

Света вспомнила, каких трудов стоило ей заставить Ника отрастить волосы нужной длины — сначала уговорами, затем требованиями, сменявшимися руганью, потом в ход пошли штрафы за несоблюдение условий контракта. Владиславу-то что, он сказал: «Нужно, чтобы у него была вот такая причёска», и всё. А ей минус год жизни из-за потраченных нервов. Зато сейчас, оценивая результаты, — и не только на голове Ника, — Светлана одобрительно хмыкнула вслух, чем вызвала удивление на лице парня, проявившееся слабым поднятием таких же золотисто-русых, лишь немного более тёмных, чем волосы, бровей.

Фотографии человека, которого они с Владом вылепили за пять лет из самого обычного, ничем, кроме голоса, не выделяющегося из толпы таких же парней, теперь можно смело публиковать на обложках глянца — и да потекут слюнки у доброй половины представительниц женского пола разных возрастов! «И всё-таки, — вновь не изменила себе Света, — кроме внешности, зацепить ему больше нечем».

С другой стороны закрытой двери послышался шум голосов, а также всё более приближающийся звук громких шагов, прерывая размышления Светланы и помешав Нику бросить в её адрес какую-нибудь гадкую фразу, какими они обычно обменивались.

Вот дверь кто-то дёрнул на себя, и она открылась, впуская в небольшую комнату, выкрашенную в серые оттенки для контраста с чёрной мебелью, мужчину невысокого роста, довольно сбитого, плотного телосложения.

— Готов? — вместо приветствия коротко спросил Ника вошедший.

— Да, — так же лаконично, но с облегчением — ведь пытка ожиданием окончилась — ответил Ник.

Светлана же, до этого довольно расслабленно сидевшая на диване, резко подсобралась, подобно Нику нервно вскочила с места и, разочарованная в очередной раз отсутствием должного внимания в её сторону со стороны Владислава, пошла за ним, деловито направившимся в комнату звукоинженера. При этом она всё же произнесла добросердечное приветствие:

— И тебе доброе утро, Влад.

Слегка обернувшись в её сторону, но не настолько, чтобы встретиться с женщиной взглядами, Владислав скупо отметил:

— Хорошая стрижка! Тебе идёт.

«Ну, хоть так!», улыбнулась его словам Светлана и поправила свои белоснежные волосы, уложенные в аккуратное каре. Дать полное представление о внешности этой женщины можно всего одним словом, что часто и делали некоторые из её друзей, перед тем, как представить новым знакомым — она была альбиносом. Чуть выше среднего роста, очень стройным, даже хрупким по своему телосложению альбиносом.

А позади их обоих с видом человека, которого это всё безмерно раздражает, в комнату звукоинженера вошёл и Ник.

— Чего ты тут стал?! — удивлённо прикрикнул на него продюсер, чем вызвал улыбку у Светы. — А ну, марш к микрофону!

Сам же Владислав уселся в кресло рядом с подошедшим к ним звукорежиссёром. Не вступая в полемику, Ник отправился туда, куда его послали, с мыслями о том, как ему всё это осточертело, но, чёрт, он готов ещё хоть десять лет петь дурацкие слезливые песенки о любви, добываемые ему Владом как у высокооплачиваемых маститых поэтов и композиторов, так и у тех, кто продаёт своё творчество по жалким для этого мира расценкам в надежде на будущие славу и признание. Десять лет, двадцать, если будет ещё к тому времени популярен и нужен, только бы Влад помог ему выпутаться из нелепой передряги, в которую Ник попал, пытаясь доказать себе самому, наверное, что годен на гораздо большее, чем пение.

Звукорежиссёр надел наушники, подал мужчине за стеклом знак сделать то же самое, подвинул рычаги на дорогостоящей аппаратуре и, предварительно спросив у Ника: «Готов?», повернулся к хваткому продюсеру, чтобы получить у последнего одобрительный кивок.

— Раз, два, три — поехали! — произнёс в свой микрофон звукорежиссёр, и вокруг разлились звуки современной музыки.

Ник то и дело сбивался, не вовремя вступал, забывал слова — ещё бы, ведь вчера ему передали слова Кривого о том, что если через три дня Ник не положит перед ним на стол пятнадцать лямов — естественно, не рублей — то на утро четвёртого дня он больше солнечного света не увидит. Никогда. Потому что его, Ника, труп закопают где-нибудь под свежей могилкой на одном из пригородных кладбищ. И Ник не сомневался в том, что именно так и будет. Он, в общем-то, не считал себя трусом — иначе не решился бы кинуть Кривого — однако вчера же, до того, как к нему пришли с посланием от авторитета, он понял и то, что его самого также кинули, поэтому возвращать ему было нечего, убегать бесполезно — найдут, а умирать — страшно. Вся надежда теперь на то, что Влад сможет задействовать свои связи и что-то придумает, чтобы спасти его, Ника, голову. И задницу, — потому что Кривой ещё, судя по всему, не знает, что Ник переспал с его несовершеннолетней племяшкой.

Поначалу Владислав терпеливо молчал, когда Ник сбивался и никак не мог попасть в ноты. Светлана также не подавала ни голоса, ни признаков того, что ей интересно всё, здесь происходящее. Её глаза были прикованы к тёмному, коротко стриженному затылку Влада. Взгляд женщины был подёрнут лёгкой мечтательной дымкой, а на губах играла нежная улыбка.

— Так, стоп! — наконец не выдержал Владислав.

Он встал со стула и с хмурым лицом вошёл в комнату с микрофоном.

— Ник, так отвратительно ты не пел уже очень, очень давно! Может, тебе до этого дела и нет, но я слежу за временем — мы потратили уже больше, чем полчаса. Или ты сейчас соберёшься, и мы запишем эту композицию, или следующую аренду студии я вычту из твоего гонорара, — довольно резким тоном, не предполагающим возражений, обратился продюсер к молодому человеку.

И будь это сказано в какой-нибудь другой день, Ник бы просто кивнул, соглашаясь. Однако сегодня ему не хватало выдержки и, уж тем более, было не до песен. Потому, сняв наушники и чуть прикрыв ладонью микрофон, он решил не оттягивать то, что всё равно хотел сделать сегодня — глядя прямо в глаза своему продюсеру, Ник кратко отчеканил:

— Влад, у меня неприятности.

Тот лишь хмыкнул, упираясь руками в бока. За годы сотрудничества из каких только неприятностей не вытаскивал он этого сорванца, вдруг дорвавшегося до славы и денег. Были лёгкие наркотики и протоколы ментов о взятии с поличным, были дебоши и погромы в дорогих, принадлежавших не последним людям в городе, ночных клубах. Даже однажды пришлось заминать не особо приятную ситуацию, когда юная поклонница Заревского обвинила того в изнасиловании. Очень замуж за парня хотела девчонка, а может, славы какой-то, если б улыбнулась ей судьба попасть на одно из многочисленных телешоу с громкой историей.

Поэтому сейчас слова Ника о неприятностях вызвали у Влада лишь ухмылку, пусть и усталую. Догадавшись, видимо, об эффекте, его словами произведённом, Заревский добавил, чтобы убедить своего продюсера в серьёзности ситуации:

— На этот раз очень крупные.

Их разговор был слышен отчётливо в комнате звукоинженера, ведь дверь за собою Владислав не прикрыл, но ни Светлану, ни человека, находившегося там же по долгу работы, очередные неприятности молодой звезды совершенно не интересовали — оба уже привыкли к скандальным выходкам отдельных представителей богемной тусовки. Звукорежиссёр лишь задумчиво вытянул губы трубочкой, сложив при этом руки в замок поверх внушительного животика, а женщина насмешливо закатила глаза к потолку. И только тогда, когда после сказанных приглушённым голосом Ника слов «…в этом замешан Кривой», Влад психанул и стукнул наотмашь рукой по дорогому микрофону, шестое чувство Светланы подсказало ей, что в этот раз всё не закончится легко и просто.

Звукорежиссёр же подпрыгнул в своём крутящемся кресле и даже потёр кулаками глаза, словно не веря в то, что с оборудованием одной из самых крутых студий звукозаписи можно творить такое святотатство. Но он не успел сделать никакого замечания дорогому клиенту, так как уже спустя несколько секунд после ещё пары фраз, тихо сказанных Ником вдали от упавшего микрофона, взбешённый Влад выскочил из комнаты, бросив на ходу: