Истории Раймона Седьмого (СИ) - Портнова Татьяна Анатольевна - Страница 63

-Его это,- авторитетно заявила Дунька,- потерял!

Я поднял зажигалку, внезапно вокруг потемнело, девчонки вцепились в меня… я открыл глаза. Какая полянка, какие камни? Мы стояли в незнакомом мне дворе. Ржавые конструкции очевидно когда-то были детской площадкой, сломанная лавка…мир серой безнадёги во всей своей красе. В кулаке у меня, по- прежнему, была зажата жёлтая зажигалка.

-Ну что, команда?- спросил я девчонок,- пошли зажигу хозяину вернём?

-А где он?- оглянулась Дунька.

-Моё совершенное чутьё подсказывает, что он где-то рядом!- безапелляционно заявил я, - и мы сейчас его найдём.

-А как?- Акулька нетерпеливо приплясывала на месте.

-В самом шумном доме,- сказал я. Я знал, что говорю, я вспомнил это место - было дело пришлось мне в этой бобровой хатке перекантоваться пару дней. Дом под расселение, пара квартир с непонятным народом, короче - притон. Тут варили, курили, кололись и занимались прочими непотребствами. Девкам там явно было делать нечего, да и мне не слишком хотелось снова там побывать.

-Ждите меня здесь,- скомандовал я,- я быстро.

-Нет,- они вцепились в меня,- мы одни тут не останемся! Страшно! Нас не увидит никто!

Я понял, что мне от них не отделаться, да и оставлять их одних, после слов деда про лягушачью шкурку, совершенно не хотелось.

-Тогда по сторонам не смотреть, ничего руками не трогать, никого тоже не трогать. И вообще, потом чтоб забыть напрочь это место.

-Хорошо, хозяин! – они так и пошли, уцепившись за мою куртку. Прониклись.

В нашем мире этот домик сгорел три года назад, о чём я лично ни разу не пожалел. Ну, мало ли, народец то там был неадекватный, а с керосинкой баловался…

В квартирке нумер один стояла специфическая вонь. Я велел девчонкам ещё и дышать через раз, чтоб мне лишних проблем не добавлять. Мне нужно было хоть одно относительно вменяемое тело. Наконец, такое нашлось. Я пнул жертву пару раз, незнакомый парень открыл глаза, и, поняв, что я не глюк, а порождение жестокой реальности поинтересовался:

-Чё за хрен с горы?

-Раймон Седьмой, граф Тулузский,- представился я,- а короче Покойник.

-Чего тебе?- он явно не въезжал, кто я .

-Владьку мне, Шестакова,- проинформировал я,- очень надо!

-Шестёрку,- понял он,- на лестнице ищи, кто ж Шестёрку к людям пустит!

-Пошли, девки ,- скомандовал я,- всё поняли?

-Где девки ?- заинтересовалась жертва.

-В рифме,- ответил я,- утухни .

Мы вышли на лестницу.

-Хозяин, вон там, вроде,- неуверенно сказала Дунька. Я посмотрел, точно, там. Он сидел , забившись в тёмный угол лестничной площадки между этажами, уткнувшись лицом в колени. Я подошёл и присел рядом на корточки. От парня вроде не пахло ничем криминальным, но в таком месте кто может за что ручаться? Я протянул руку и поднял его голову.

-Ты кто?- он смотрел на меня в упор, так, глаза вроде нормальные и вид вполне вменяемый. Уже хорошо.

-Раймон Седьмой, граф Тулузский.

Владька отдёрнул голову от моей руки, точно обжёгся. Видно решил, что я - очередной неадекват.

-Что,- сказал я,- папин бродяга, мамин симпатяга, допрыгался? А мы за тобой пришли.

-Зачем?- он попытался отползти от меня, но дальше была только стена. Я вытащил жёлтую зажигалку и показал ему.

-Твоё? Что ж ты, бестолочь такая, личными вещами разбрасываешься? – чего- то у меня прямо бабулины интонации проклюнулись, а что? Мне прямо понравилось.

-Моё…- он выглядел ошарашенным, точно вспоминал что-то важное. – откуда вы…

-Оттуда мы,- я встал, подал ему руку. Он вцепился в меня, как утопающий за соломинку. –Где ж ты, придурок, накосячил-то?- спросил я его.

-Я не знаю,- я пошёл к выходу, он плёлся за мной вплотную, боялся отстать,- я сам виноват, надо было тогда, а я струсил, ушёл, я знал, что она сама сможет, но надо было, и потом тоже…

Мы вышли на улицу. Девчонки наконец проявились. Владька было шарахнулся, но быстро взял себя в руки.

-Девки, пошли отсюда,- сказал я,- пора нам.

-А я?- Владька чуть не плакал,- я куда?

-А ты с нами, растеряха,- я взял его за локоть,- только не вцепляться, мы тебя и так не выпустим.

-Идём, хозяин,- девчонки схватились за меня…снова всё рушилось и звенело… наконец мы снова стояли на поляне. Владьки с нами не было.

-А потерпевший где? – спросил я.

-Так он это, ну, к себе ушёл, в туда!- туманно пояснила Акулька. Я её понял.

-Ну, вот, сам пришёл, дурачок,- ласково сказала мне Викторина, появляясь, словно из- под земли. - Так и знала, что приманка хорошая. 

Я оцепенел. Стоял и не мог пошевелиться. С трудом разлепил ставшие вдруг точно чужими губы и прошептал:

-Девки , бегите отсюда…

-Куда?- с издёвкой спросила Викторина,- нечего бегать, ещё приведут кого, а нам с тобой посторонние не нужны, мой хороший!

Она прямо светилась от удовольствия, вся белая, в белом платье. Белые волосы заплетены в косы, на белом лице белые, стылые глаза, как две ледышки. Викторина потянулась ко мне, она точно вымораживала меня изнутри…

Я слышал, как всхлипывают девчонки, им, беднягам, было страшно, и я чётко увидел картинку, как нас найдут, по весне, когда снег сойдёт. Две кучки ярких одёжек, под ними две высохшие лягушачьи шкурки, и мой полуразложившийся труп, который опознают по обручальному кольцу и остаткам одежды.

-Не бойся,- уговаривала Викторина,- больно не будет.

Я чувствовал, как внутри меня разрастается лёд, холодно…внезапно раздался визг, и к Викторине метнулась яркая, пёстрая птица. Белая женщина повела рукой, Акулька отлетела в сторону и упала, точно сломанная кукла, Дунька кинулась к сестре. Всё это произошло за несколько секунд, но мне этого хватило, чтобы сбросить с себя ледяное оцепенение. Я снова вспыхнул, как сверхновая, теперь я горел, и жёг своим огнём ледяную Викторину, черпая силы для своего пламени изнутри, из себя, выкладываясь целиком, до самого последнего донышка, и даже немного больше.

Где-то на периферии сознания я слышал плач Дуньки, я уже представлял, что увижу, когда повернусь в ту сторону - лягушачью шкурку под одеждой кислотного цвета. И поэтому я туда не смотрел, но я не мог допустить, чтоб девочка погибла зря из-за того, что я, дурак последний, не сумел вовремя собраться, и наконец-то упокоить гадину с концами. Белая женщина корчилась в моём огне, кричала и просила пощады ,обещала все земные блага… я её не слышал. В уши била музыка, снова Аччан пел о демоне приходящем в сны, демоне ледяной бесконечности. Она таяла, горела и таяла, наконец, от неё остался лишь крохотный уголёк, дотлевавший во влажном мху. Я наступил на него, он рассыпался мелкими искрами, выпустил струйку дыма и погас окончательно. Под щекой у меня вдруг оказалась мокрая болотная кочка… как хорошо, темно, подумал я, вот только плачет кто-то… дискомфорт.

Я открыл глаза. Хорошо-то как! Солнечный свет заливал комнату, отражался в боках трёхведёрного самовара, рассыпался тысячами зайчиков по белоснежной скатерти, играл на гранях хрустальной сахарницы и розетках для варенья… Гарднеровские фарфоровые чашки, конфетница из розового стекла… За столом сидели обе кикиморки, чистенькие, гладко причёсанные, с косичками, наряженные в сиротские серенькие платьица в старушечий фиолетовый цветочек. Я смотрел на них с удовольствием, предвкушая приятное чаепитие и хорошую компанию. На мне была белая рубаха, без воротника, с мелкими пуговками на груди и белые же штаны, с завязками у щиколоток. Появилась директриса шишигинской школы с большим заварным чайником в руках, и начала разливать чай. Я хотел было отхлебнуть из чашки, но она посмотрела на меня строго:

-Причесаться сначала надо и остальных дождаться!

Достала из кармана деревянный гребень и стала меня причёсывать, потом стянула мои волосы в хвост моей же резинкой.

Потом пришла группа BUCK-TICK в полном составе, мы пили чай, и мило беседовали. Я даже не удивлялся, в такое замечательное утро могло случиться всё, что угодно. То ли я вдруг заговорил по – японски, то ли они по –русски…только за окном плакал ветер, всхлипывал жалобно, звал кого-то. Я посмотрел в окно, но вместо солнца там была темнота.