Беатрис располагает (СИ) - Бэйн Екатерина - Страница 11

— Записка? — Рэчел приподняла брови, — что за записка? И почему шепотом, Дэнни?

— Потому что это тайна, — таинственно заявила горничная, — ее передал мне один красивый молодой человек, дал целый золотой соверен и велел передать ее вам. И никому ничего не говорить.

Рэчел глядела на нее во все глаза. Она пару раз моргнула. Записка? Ей никогда еще не передавали никаких записок. Как интересно!

— Дэнни, надеюсь, ты не кралась по дому на цыпочках с этим твоим загадочным видом? У тебя же на лбу написано, что тебе доверили что-то секретное и тебя просто распирает. Тебя никто не видел?

— Нет, мисс Вудвилл, я проскользнула тихо, как мышь. Уверяю вас, меня никто не видел. Возьмите, — она протянула девушке сложенный вчетверо листок бумаги.

— Спасибо, — поблагодарила ее Рэчел, принимая записку и рассматривая ее со всех сторон.

Дениза с любопытством смотрела на нее.

— Я никому ничего не скажу, — пообещала она, — вот вам крест, ничегошеньки.

— Да-да, я верю. Ступай, Дениза.

Горничная с таинственным видом вышла из комнаты и, упиваясь собственной значимостью, отправилась вытирать пыль.

Рэчел хихикнула, проводив ее взглядом, потом вспомнила о записке и развернула ее. От кого бы это могло быть? Что за таинственность? Какой-то молодой человек. Впрочем, она знает не так уж много молодых людей, чтобы гадать, кто мог написать эту записку. Но зачем? Зачем он это сделал? Но что гадать, сейчас она это узнает.

Девушка опустила глаза на записку и прочла:

"Мисс Вудвилл, — начиналась записка, — надеюсь, вы не сердитесь на то, что произошло в прошлый раз, потому что к вам это не имеет ни малейшего отношения. Но если вы все-таки сомневаетесь в этом, давайте обсудим. Я жду вас на прежнем месте у скамейки. Только на этот раз идите осторожнее. Фортенгейм".

Рэчел перечитала это еще раз и подняла голову. Опять этот Фортенгейм! Что-то он зачастил в их сад. Интересно, почему? Может быть, она ему нравится? Ну да, в прошлый раз он так и сказал. Сказал, что в этом доме живет девушка, которая ему нравится. Ну надо же! До сих пор еще никто не говорил Рэчел, что она кому-то нравится и это было приятно.

Теперь следовало подумать о том, что же ей делать. Спуститься в сад и поговорить с Фортенгеймом или остаться в комнате. Остаться, конечно, было бы правильнее, но, если Рэчел не пойдет в сад, она так и не узнает, что именно хотел сказать ей настойчивый гость. И потом, все равно об этом никто не узнает. Мамы нет дома, а Кэт сидит сиднем у себя в комнате и ни на что не обращает внимания.

Так что, Рэчел не думала слишком долго. Она поправила платье и волосы, посмотрела на себя в зеркало и фыркнула. Ну да, понравилась она ему, как же. С таким длинным носом и глазами непонятного цвета. Ну, у кого еще глаза имеют такой странный белесый цвет? Просто оторопь берет. Наверное, все совсем не так, как она себе представляет. Может быть, Фортенгейм хочет поговорить с ней о Кэт? Ладно, что гадать, надо идти.

Выйдя в сад, девушка на всякий случай осмотрелась по сторонам и обнаружила только то, что поблизости и правда, никого нет. Девушка неторопливо пошла вперед по тропинке, по пути размышляя, как следует себя вести с этим настырным человеком. Три раза ему говорили, чтобы он не смел сюда приходить таким варварским способом, а он все равно ходит и ему хоть бы хны. Безобразие просто.

Невдалеке уже виднелась знакомая скамейка. Рэчел приостановилась и огляделась вокруг. Как будто, никого нет. Но Фортенгейм должен быть где-то здесь, раз он умудрился найти Денизу и передать ей записку. Девушка подошла ближе и, расправив складки платья, села.

— Мисс Вудвилл, — услышала она и повернула голову.

Так и есть. Опять этот Фортенгейм.

— Вы снова здесь? — произнесла Рэчел, — это уже ни на что не похоже. Сколько раз вам говорить, что нельзя так проникать в чужие сады? Безобразие просто.

— Разве я делаю что-то дурное? — фыркнул тот, — просто зашел, вот и все. Я даже яблоки не рву, хотя самая пора, и цветочки тоже.

Рэчел подумала и признала, что хотя бы в этом он прав.

— Присаживайтесь, — пригласила она его, указывая на скамейку.

Фортенгейм сел, слегка поклонившись в благодарность за приглашение.

— Вы получили мою записку?

— Разумеется, получила. Но вообще-то, сэр, я бы попросила вас больше так не делать. Видели бы вы Денизу, которая кралась по дому с этой запиской! Я рада, что она хотя бы не несла ее на вытянутых руках. Она обожает всякие тайны.

Он фыркнул.

— То-то она постоянно таращила глаза. Я думал, что она меня боится.

— Да кого она боится? — фыркнула Рэчел презрительно, — это же было так загадочно, вот она и разошлась.

Она пожала плечами и слегка задумалась. А потом сказала:

— В прошлый раз вы нехорошо разговаривали с моей сестрой, мистер Фортенгейм. Я, конечно, понимаю, что у вас есть какие-то отношения, но это просто некрасиво.

— Нет у нас никаких отношений, — отозвался Фортенгейм.

— Значит, вы не хотите ее видеть?

— Мисс Вудвилл, разве я написал записку вашей сестре? Кажется, это были вы.

— Да? — Рэчел пожала плечами, — а зачем вы хотели видеть меня? Да еще и так таинственно?

— Просто поговорить. Вы против этого?

— В общем-то, нет, — признала девушка, — почему бы и не поговорить? Но…

— Я понимаю, вам не нравится, что я проникаю в ваш сад, как вор. Предлагаете другой способ для встреч?

— То есть, вы собираетесь со мной встречаться? — уточнила Рэчел, — я просто не знаю. Делать это так, как делаете вы, мне кажется не очень правильным. Но с другой стороны, в этом же ничего особенного нет. Ведь так?

Фортенгейм кивнул, пряча усмешку. Мисс Вудвилл казалась ему очень забавной со всеми ее высказываниями. Может быть, именно поэтому он и ходил сюда столь часто. Рэчел была еще слишком молода и ее слова были искренними. Когда она что-то говорила, это значило, что именно так она и думала.

В конце концов, Фортенгейму удалось сломить недоверие девушки, и они договорились о том, что будут встречаться один раз в неделю. Фортенгейм, правда, настаивал на двух, но тут уже Рэчел была тверда. Один раз — и точка. На этом и порешили.

Беатрис сидела за столом и задумчиво грызла кончик пера. На дворе был уже вечер. В подсвечнике ровно горели свечи, расплавленный воск медленно стекал вниз. В это время скрипнула дверь и в кабинет вошел муж Беатрис, Питер. Он отодвинул стул и сел рядом с женой.

— Трикси, — начал он, — мне нужно с тобой поговорить.

Беатрис мельком взглянула на него, покрутила в руках перо и спросила:

— Двадцать девять да семнадцать с половиной, сколько это будет?

Питер ненадолго задумался, а потом ответил:

— Сорок шесть с половиной.

— А сорок шесть с половиной разделить на три? Помоги, Пит, у меня уже ум за разум заходит.

— Разделить на три? Дорогая, это же очень просто. Пятнадцать с половиной. Все? Больше ничего не нужно разделить, умножить или сложить?

Жена отрицательно покачала головой и с довольным видом записала полученный результат.

— Брось ты эти счета, — сказал муж со смешком, — лишняя головная боль. Я потом на досуге быстренько все подобью.

— Да? Почка весом в полпуда уже полгода валяется в бюро. Он подобьет! Что ты там подобьешь, ленивец?

— Но меня вообще дома не было. Это ты себя спроси. Да, кстати, о моем вопросе.

— Что за вопрос?

— Это правда, что репутация Кэт подмочена?

Беатрис резко вскинула брови:

— С чего ты взял?

— От Кресси. Она с таким возмущением описывала мне все приключения этой негодной девчонки..!

— Она что, была при этом? — съязвила Беатрис, — что за чушь, Пит! Ты начал повторять то, что несет твоя пустоголовая сестрица! Сколько я ее знаю, она постоянно рассказывает абсолютно дикие, неправдоподобные истории, от которых волосы дыбом встают.

— Может быть, — не стал спорить Пит, — я бы и внимания не обратил на ее россказни, но что ты скажешь и лорде Карлтоне?