Авантюрист и любовник Сидней Рейли - Семенова Юлия Георгиевна - Страница 16

Германия набирала мощь. Подготовка к войне началась задолго до четырнадцатого года.

В Берлине полно русских политических эмигрантов, которые якобы руководят из-за границы ходом революции в России. Мне рассказали о некоем Владимире Ульянове. Он пользуется особой популярностью среди революционеров, подолгу живет то в Англии, то в Швейцарии, строчит статейки в нелегальные газеты и совершенно серьезно уверяет, будто государством может управлять простая кухарка! По-моему, он просто болен…

Анекдотический случай произошел на приеме у русского посла, куда меня пригласили как советника английского посольства, под чьим статусом я путешествую. Дочь одного из присутствовавших на обеде русских, какого-то дальнего родственника Николая Романова, долговязая и некрасивая девица, завела со мною беседу о туманном Альбионе. Она влюблена во все английское, хотя говорит с чудовищным акцентом и путает Елизавету с Викторией. Барышня поведала мне о бесстрашном и ловком шпионе Джордже Рейли, у которого дня не проходит без подвига.

— Представляете, — захлебываясь от восторга, говорила девица, — во время войны Рейли работал на русскую разведку. Он проник в тыл к японцам и прямо на глазах у командования выкрал план расстановки военных кораблей в Цусиме. Отстреливаясь, он убил пятерых самураев. Благодаря ему русские в Цусимском сражении…

Не выдержав, я расхохотался.

— Не вижу ничего смешного, — надулась барышня.

— О, простите, — извинился я. — Но до вас дошли неверные слухи. Рейли никогда не работал на русскую разведку и никогда не убивал самураев.

Глаза у девицы загорелись:

— Почему вы так думаете? Вы с ним знакомы?

— Немного, — уклончиво ответил я.

Девица, запрыгав на стуле, захлопала в ладоши.

— О, расскажите, расскажите! Как это интересно! Какой он? Красивый?

— Аполлон, — ответил я, никогда не считавший себя красавцем.

Как это у русского поэта? Кажется, «слух обо мне пойдет по всей Руси великой»… М-да, мое имя приобретает всемирную известность…»

— Отчего же вы такой мрачный нынче? — супруга великого князя Николая Николаевича, Анастасия, которую за глаза называли Станой-Черногоркой, кокетливо стрельнула глазками в интересного англичанина, сидевшего за столом с непроницаемым лицом.

Рейли вежливо улыбнулся:

— Обстоятельства, которые сложились в России, не располагают к веселью…

— Ах, оставьте, — легкомысленно отмахнулась Стана. — Я уверена, все эти бунты скоро прекратятся. В конце концов, есть военные, полиция…

— Не могу согласиться с вашим высочеством, — сокрушенно покачал головой посол Великобритании Бьюкенен, мельком взглянув на часы. — Ситуация гораздо серьезней, чем вы ее представляете. Палочная дисциплина и террор могут лишь на время загасить огонь мятежа. Но вечно жить в напряжении нельзя…

Стана откровенно заскучала. Политика ее совершенно не интересовала. Гораздо больше занимал принцессу гость русского посла, приехавший недавно из Германии. Говорили, будто за плечами этого загадочного человека бурное прошлое и что он личность весьма известная.

Она снова посмотрела на Рейли. Тот оживленно обсуждал с Бьюкененом популярные в России работы немецкого философа Карла Маркса. Анастасия встала и лениво прошлась по комнате.

— Между прочим, сегодня прекрасная погода, — ни к кому не обращаясь, заметила она. — Грех не воспользоваться последними золотыми деньками… Господа! — она обернулась к мужчинам. — Я хочу прогуляться. Не составите компанию?

— С удовольствием, ваше высочество, — Рейли неохотно поднялся. — А вы, господин посол?

— Рад бы в рай, да дела не пускают, — щегольнул русской поговоркой Бьюкенен. — К сожалению, я должен откланяться. Счастлив, что повидался с вами, ваше высочество, — он галантно приложился к ручке великой княгини.

— Жаль, — фальшиво пропела Стана, — что вы не встретились нынче с Николаем Николаевичем. Он что-то задержался у государя…

— О, у нас еще будет возможность побеседовать с вашим супругом. Передайте ему мои самые добрые пожелания.

Бьюкенен откланялся и вышел. Джордж тоскливо посмотрел ему вслед. Черногорская принцесса безмерно раздражала капитана Рейли.

Они шли по широкой парковой аллее, и, беспрестанно хихикая, Анастасия сплетничала о нравах петербургского света. Рейли рассеянно слушал, время от времени вставляя какие-нибудь реплики.

— А ведь признайтесь, — вдруг сказала женщина, — у вас было немало романов…

Джордж удивился:

— Почему вы так решили, ваше высочество?

— Вы напоминаете мне лорда Байрона. Своею сдержанностью, загадочностью… Женщины должны с ума сходить по вас…

Рейли засмеялся:

— Вы несколько преувеличиваете значение моей скромной персоны. Уверяю вас, под моим балконом не толпятся поклонницы.

Стана лукаво прищурилась и махнула перчаткой перед самым носом Джорджа.

— Противный, — она шутливо надула губки, воображая, будто она девочка-подросток. По манере флиртовать супруга великого князя Николая Николаевича Романова напоминала недорогую даму полусвета. — Противный… Вы только притворяетесь скромником, на самом же деле — не спорьте! — топнула ножкой Стана, заметив, что Джордж хочет что-то возразить. — На самом деле вы можете вскружить голову даже самой неприступной твердыне…

Отступать было некуда. Рейли вздохнул, остановился, со значением посмотрел в глаза собеседнице.

— А вам? — спросил он, изображая голосом едва сдерживаемую страсть.

— И мне, — выдохнула Черногорка.

(Из шифровки, переданной в «Интеллидженс Сервис».)

«Стана была очень странной женщиной. Даже хорошее образование не смогло исправить природной лености ума и отвратительных замашек дешевой шлюхи. Мне не внушал симпатии супруг ее, Николай Николаевич Романов, грубый солдафон с вульгарными манерами, к тому же пьяница. Но, право же, он был достоин сочувствия. Черногорка вела себя весьма и весьма легкомысленно, мягко говоря.

Конечно, связь с нею помогала мне в работе. Через нее я узнал, что русская императрица за спиной у мужа посылает своим родственникам в Германии большие деньги; что кайзер Вильгельм, преследуя свои цели, использует царя, манипулируя его слабым знанием обстановки на окраине империи, любовью к августейшей семье и мягким характеров Стана познакомила меня с удивительно неприятным типом — неким Григорием Распутиным, кумиром истеричных дам петербургского высшего света. Этот неопрятный, неграмотный и полубезумный мужик, как уверяет Черногорка, вхож в дома к самым высокопоставленным персонам, даже к самой царице. Ко всему прочему, он любовник наперсницы Александры Федоровны Анны Вырубовой.

Да, слухи о загадочной русской душе преувеличенными не назовешь…

A propos, подозреваю, что постель со Станой делим не только мы с Николаем Николаевичем, но и мужик Распутин. Если это так, то я опасаюсь за свое здоровье. Не следует ли на всякий случай обратиться к венерологу?»