Сага о близнецах. Сторож брату своему (СИ) - "jenova meteora" - Страница 55

Оп! Сольвейг ловко перехватила его руку и вернула обратно на талию.

—Нет, мой дорогой, нам пора подниматься. Я даже отсюда чувствую, как нас ненавидит Мэд.

—Экой он непонятливый, — Дола недовольно закатил глаза. — Ну, хотя бы еще несколько минут... — иллириец потянулся к ведьме, но она, чмокнув его в нос, ловко вывернулась из объятий и вскочила с постели раньше, чем Дола успел ее поймать.

—Боюсь, нескольких минут нам не хватит. Мы и так задержались, ты знаешь? Впрочем, если тебе надо удовлетворить свои потребности, можешь пойти в угол и вершить там свое дело. — отрезала ведьма, облачаясь в платье.

—Сольвейг... — укоризненно протянул Дола, неохотно следуя ее примеру и натягивая штаны.

—Что — «Сольвейг»? Что такое? Тебе мало было? — обернулась через плечо ведьма. — Так большего ты пока и не заслужил. — довольно ядовито заметила она, приступив уже к шнуровке корсета.

—Помнится ночью ты совсем другое говорила, — фыркнул в ответ Дола, прыгая на одной ноге, и натягивая на другую сапог. — О женщины, как вы непостоянны!

Сольвейг, улыбаясь, разглядывала его и наслаждалась видом. Что сказать, настроение у неё было прекрасным — и оставалось таковым вот уже несколько дней. После памятного времяпровождения на сеновале Бес перебрался в комнату ведьмы, и теперь засыпал и просыпался рядом с ней. Иногда по ночам Сольвейг гладила спящего иллирийца по голове и тихо радовалась своей маленькой победе. С недавних пор он позволил ей сделать то, чего никогда не дозволял никому, кроме Лайе. Он разрешил ей сторожить свой сон, и это было знаком высшего доверия. Ведьма ликовала так, словно ей удалось приручить дикого зверя. Она помнила о том, что в жилах Долы течёт шеддарская кровь, а верность шеддара многого стоила.

Ведьма прикрыла глаза — в голове в очередной раз проскользнул разговор, случившийся несколько дней назад.

...—Я хочу, чтобы ты, наконец, разобрался с тем бардаком, который сейчас у тебя в голове. — говорит ведьма, когда они идут обратно в богадельню. — Своими метаниями ты не поможешь Лайе. Я занимаюсь им, но не могу исцелить все и сразу. Немного терпения, Бес. Твой брат не умрет — уж это я тебе обещаю.

—Меня бесит, что я не могу ему помочь. — цедит сквозь зубы Дола, буравя ведьму тяжелым взглядом. — Я ему обещал, что буду его защищать. И... не смог. Я не могу даже исправить это.

Сольвейг тяжело вздыхает, встает на цыпочки и обхватывает его лицо ладонями.

—Мы не Первозданные, Бес. Мы не можем исправить случившееся, но можем уменьшить последствия. Выбрось все это из головы, Бес. Забудь о Лайе — ему уже ничего не грозит. Я сделала все, что могла. Почему он не приходит в сознание, мне неведомо. Быть может это связано с его Даром. И здесь, мой милый Бес, мы с тобой бессильны. Пойми и прими это.

Дола шумно втягивает воздух сквозь зубы и выдыхает.

—Ради Лайе я бы отдал многое. Я бы сделал все, чтобы обладать силой Первозданных. Я бы мог тогда его спасти. Он нужен мне, понимаешь?

Нет, не понимаю, — раздраженно думает ведьма. — И не хочу понимать, если честно.

Но в ответ она лишь кривит губы в неискренней улыбке. Заметив это, Дола непривычно тихо добавляет:

—Так же, как нужна мне ты.

Ведьма смягчается, слыша эти слова.

—Он придёт в себя, нам остаётся только ждать. — повторяет она, беря нелюдя за руку.

Сольвейг вздохнула и поправила непослушные волосы.

—Бес... Вчера вечером Лайе пришёл в себя ненадолго.

—Что?! — Дола резко обернулся, совершенно забыв про сапог. — И ты мне ничего не сказала?!

—Тебя не было здесь. Это во-первых. А во-вторых, он действительно пришёл в сознание лишь на короткое время. Мне хватило, чтобы напоить его отваром, а потом он снова отрубился. — спокойно пояснила ведьма. — Ты все равно бы ничего...

—Можно было и сказать, когда я вернулся! — Дола запрыгал на одной ноге в сторону двери, натягивая на ходу застрявший в голени сапог. Толкнув дверь, он буквально вывалился в небольшой коридор, врезался в Мэда и окинул его мимолетным взглядом.

—Тут как тут, — буркнул Дола. — И почему я не удивлён?

—Не знаю, что ты подумал, — холодно отозвался лекарь, — Но я шёл сюда сказать, что твой брат снова очнулся.

Не став слушать его дальше, Дола ломанулся в сторону комнаты для больных. Мэд проводил его неприязненным взглядом и осуждающе покачал головой. Затем перевёл взгляд на замершую в дверном проеме Сольвейг и криво усмехнулся.

—Что у тебя с лицом, Сольвейг? Сожалеешь о том, что Ласка так быстро пришёл в себя?

—Не пори чушь, — отрезала ведьма. — Злоба тебя не красит, Мэд.

—А мне полагается радоваться? Если я и рад чему, так это тому, что вы сумели избавить Ресургем от чумы. К слову, Юриона говорит, что торговый путь возобновил своё движение. А значит — Ресургем вновь открыт для въезда и выезда. Девочка просила найти Беса, они с отцом скоро покинут город. Возможно, хочет предложить вам отправиться с ними.

—Какой чудесный способ сказать «я хочу, чтобы ваша троица выметалась отсюда к чертям собачьим», да, Мэд? Ещё несколько дней назад ты был готов умолять, чтобы я осталась, — фыркнула Сольвейг. — Поразительно, до чего изменчив человек.

—Ещё несколько дней назад у тебя хватало мозгов не тащить нелюдя к себе в койку. — буркнул Мэд.

—Ты, наверное, никогда этого не поймёшь, «мой милый Мэд», — издевательски протянула ведьма. — Ты ничем не отличаешься от всех остальных мужчин, с кем я была. Вы, люди, так любите цепляться за прошлое.

—И мы хотя бы помним, что это такое — быть человеком. — отозвался лекарь, внимательно разглядывая ведьму. — А ты похоже, забыла, что и сама родилась одной из нас. Тесное общение с остроухими не пошло тебе на пользу, Сольвейг.

—Завидуй молча. — ведьма отмахнулась от лекаря, точно от назойливой мухи. — В отличие от тебя я собираюсь жить вечно.

Лайе слепо щурился, пытаясь привыкнуть к яркому свету. Лучи солнца падали на его постель и приятно грели окоченевшее от неподвижности тело. Иллириец всеми силами цеплялся за реальность, чтобы не соскользнуть обратно в беспамятство, когда до его ушей донёсся топот ног, а затем в поле зрения появилась ушастая голова брата.

—Ли! Ты пришел в себя! — широко улыбаясь, Дола склонился над близнецом.

Лайе поморщился.

—Не так громко, братишка. Ох, как голова болит... И спина.

—Тебя так долго не было с нами. — уже тише добавил Дола. — Я боялся, что ты... Что ты не проснёшься больше.

—Не могу вспомнить, когда в последний раз мне было так хреново. — прошептал Лайе.

—Когда ты перебрал тёплого вина на одном из приемов, — тут же отозвался Дола. — И долго блевал с балкона ночью. Утром ты был в схожем состоянии.

—Это все, что ты можешь вспомнить? — из груди Лайе вырвался булькающий звук, отдаленно напоминающий смех. — Минутку позора из нашего отрочества? Я был о тебе лучше мнения, малой.

Он замолчал, переводя дух — слова давались с огромным трудом. Затем, внимательно разглядывая близнеца, безжалостно резюмировал:

—Скверно выглядишь.

—Уж кто бы говорил, — буркнул Дола.

Лайе снова помолчал, словно не решаясь задать интересовавший его вопрос. И все же, разглядывая донельзя радостное выражение на лице близнеца, словно между прочим поинтересовался.

—Как... ты? С тобой все нормально? Все эти...

—...Голоса. Знаю, что ты хотел узнать. — Дола вздохнул. — Их нет. Уже нет.

На лице Лайе отразилось нескрываемое облегчение, и он смог заставить себя улыбнуться.

—Как долго я... вот так?

—Достаточно долго, чтобы все мы успели перепугаться, — иллириец скривился, услышав бойкий голос ведьмы.

Бесцеремонно отодвинув Долу, она захлопотала над его близнецом. Голосом, не терпящим возражений, ведьма приказывала ему то сжать пальцы в кулак, то попытаться поднять руки, то пошевелить ногами. С кислым выражением лица Лайе покорно исполнял ее указания ровно до тех пор, пока не пришёл черёд попытки согнуть ноги. Если с одной проблем не возникло, то колено второй ноги неприятно хрустнуло и иллириец вытаращил глаза, изо всех сил стараясь не взвыть от боли.