Сага о близнецах. Сторож брату своему (СИ) - "jenova meteora" - Страница 37

—Мертвецкая... Кажется... — Сольвейг никак не могла откашляться и отплеваться, ей казалось, что отвратительный запах мгновенно въелся в кожу и осел на языке.

—Смотри, брат, к чему приводит неумеренное любопытство. — невозмутимо прокомментировал ее поведение Лайе. — Не повторяй ошибок нашей спутницы.

Наверное, ему просто повезло, что под рукой у ведьмы не оказалось ничего такого, что можно было бы швырнуть невыносимому иллирийцу в голову.

—Это не похоже на обычную лекарскую лавку, — пробормотал Дола, — Судя по звукам сверху, мы в... лазарете?

—Какого, собственно, демона? — поинтересовался Лайе.

Дола не успел ему ответить: на пороге подвала появился хмурый, сельского вида мужичек, нервно сжимавший в руках вилы. И даже на расстоянии можно было учуять исходящий от него аромат дешевого пойла.

—Кто вы? — все трое разом обернулись на неожиданного гостя.

Несколько секунд селянин недоуменно разглядывал нежданных готей, пока до его проспиртованного мозга не дошло, что перед ним стоят два иллирийца, что он и озвучил.

—Нелюдь! — селянин набрал полную грудь воздуха. — На по...

Сольвейг и Лайе ударили своим Даром одновременно, и мужик, выронив вилы, беззвучно рухнул лицом в пол. Ведьма и иллириец уставились друг на друга с откровенной неприязнью.

Что, зубы решила показать? — вспыхнуло в голове ведьмы.

Попридержал бы ты свой норов, синеглазик. — на губах Сольвейг мелькнула усмешка.

—Эй, вы! — оглянувшись, ведьма и Лайе увидели, что Дола присел на корточки и с осуждением переводит взгляд то на них, то на скорчившегося на полу человека. — Вы ему мозги выжгли.

И в самом деле, когда он перевернул мужика, их случайная жертва открыла глаза и теперь блаженно улыбалась в потолок, пуская кровавые сопли.

—Я хотел его оглушить. — как можно более невозмутимо сообщил Лайе.

—Я тоже. — одновременно с ним ответила Сольвейг.

Дола мрачно уставился на них.

—Я, конечно, абсолютно глух к зову духов и вашему Дару, но я не слепой. Долго ещё будете мериться, у кого больше?

—Мы не меряемся! — хором ответили Сольвейг и Лайе, и тут же снова встретились злобными взглядами.

—Вижу. — вздохнул Дола.

Контуженный человек сфокусировал взгляд на Лайе. Его лицо озарилось поистине счастливым выражением.

—Мама! — ткнул он пальцем в Лайе и радостно замычал.

Лицо иллирийца вытянулось и скривилось в попытке вернуть нейтральное выражение. Поодаль негромко хохотнула Сольвейг. Дола укоризненно покосился на своих спутников и, взяв селянина, который в этот момент надувал кровавый пузырь и безмятежно радовался данному действию, за ноги и довольно бесцеремонно оттащил его в угол. Впрочем, чтобы уменьшить несправедливость, иллириец осторожно придал мужику видимость сидячего положения и прислонил его к стене.

—Чтобы не мешался под ногами. — буркнул Дола, чувствуя на себе насмешливые взгляды ведьмы и брата. — Подведём итог. Мы в подвале...

—Звучит как «мы в дерьме». — поддел его Лайе.

—Собственно так и есть. — не купился на насмешку Дола. — Наверху больные, внизу пещеры, а здесь мертвецкая. Как будем выбираться?

—Может просто подняться и выйти наверх? — пожала плечами Сольвейг.

—Не уверен, что это хорошая идея. Мы даже не знаем, что там в лазарете. Может там ещё парочка батраков с вилами.

—Этот Мэддок, про которого говорил корчмарь, если он лекарь, может он здесь? — Лайе окинул подвал долгим взглядом. — Ненавижу мертвецкие. И эти... банки. Какое-то мракобесие. Кто вообще занимается подобным?

—Когда-то я знала одного молоденького студента из Хавильярского университета, увлекавшегося изучением тел. — вздохнула Сольвейг. — Это был потрясающе одарённый мальчик, но его одержимость смертью отталкивала. Он очень любил препарировать и изучать тела. А потом особо понравившиеся экземпляры заспиртовывал в такие же банки.

Дола, тем временем, выглянул на лестницу, которая вела наверх, и Сольвейг видела, как он прижал уши, принюхался, недовольно сморщился. К нему подошёл Лайе, положил руку на плечо, как бы задав немой вопрос. Наверху послышались шаги и ровный, успокаивающий голос. Судя по всему, кто-то обходил больных. Шаги стали громче и приблизились к лестнице, а затем Дола увидел худощавого мужчину неопределённого возраста. Он был облачен в чёрную, испачканную грязью лекарскую рясу, а его спутавшаяся, всклокоченная борода, судя по всему, давно видала лучшие дни.

Мужчина уставился на близнецов, близнецы уставились на него. После непродолжительного поединка взглядами, бородач каким-то безнадежным голосом поинтересовался:

—Где Мика? Я отправил его сюда за лекарствами.

Дола неожиданно смутился, замялся и бросил быстрый взгляд на своего брата. Лайе неловко, то ли фыркнул, то ли кашлянул, пытаясь найти наиболее мягкое объяснение происходящему. На помощь близнецам пришла Сольвейг. Подойдя к ним, она беспечным голосом сообщила, что селянин Мика был столь сильно удивлён появлением незнакомцев, что на некоторое время потерял способность здраво мыслить и на данный момент приходит в себя. Бородач, судя по всему, бывший лекарем, изумлённо разглядывал ведьму, и недоумение на его лице сменилось узнаванием.

—Сольвейг? — неожиданно сипло пробормотал он.

—Мэд? — не менее удивлённо вопросила ведьма. — Мэд... Рада видеть тебя снова!

—Я тоже... рад. — кислая физиономия Мэда говорила об обратном. — Вижу, ты нашла себе новых... спутников.

Близнецы с интересом наблюдали за этой сценой, пытаясь понять хоть что-то.

—Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — нарушил затянувшуюся паузу Дола.

Сольвейг виновато на него покосилась.

—Мэд, это Бес и Ласка, наёмники из Аль-Хисанта. Бес, Ласка, это Мэд, мой... м-м-м...

—Бывший любовник. — закончил за неё лекарь.

—О, портки Махасти, есть ли в Джалмаринене хоть кто-то, с кем ты не трахалась? — закатил глаза Лайе.

—О, мы все прекрасно знаем, что это ты. — тут же ответила ведьма, ослепительно улыбнувшись.

Пока Лайе хлопал глазами, пытаясь подобрать достойный ответ, Дола весело хмыкнул и хлопнул близнеца по спине.

—Она тебя сделала, признай это.

Затем он окинул лекаря долгим, оценивающим взглядом и, подойдя к ведьме, положил руку ей на плечо.

—Мэд... Мэддок, верно? Сванре отправил нас по этому ходу, сказал передать тебе, что мы от него.

—Кто же ещё мог разболтать о шахтах под Ресургемом. — кивнул Мэд. — Как он?

—Когда мы уходили, был жив и здоров. — подал голос Лайе.

—Что значит «когда вы уходили»? — подозрительно сощурился лекарь.

—В Вороньем Грае тоже чума. Ведьма исцелила некоторых заражённых, но болезнь слишком глубоко там укоренилась. — невозмутимо объяснил Лайе.

—И ты ничего не сказал? — Сольвейг задохнулась от возмущения.

—Считаешь, что могла бы что-то изменить, jalmaer? — фыркнул иллириец. — Совершила бы акт альтруизма?

—Я бы попыталась, Ласка. Моего Дара хватило бы на многих. — ведьма с открытой неприязнью разглядывала Лайе.

—Бедняга Сванре. — вздохнул Мэд. — Твой спутник прав, Сольвейг. Пройдемте за мной, я вам кое-что расскажу.

Он повёл их наверх, лестница жалобно скрипела прогнившими досками под их ногами, словно грозя обвалиться в самый неподходящий момент. Мэд вывел наёмников в не слишком большую комнату, явно видавшую лучшие годы: старое, прогнивающее дерево, замызганный пол, местами дырявый потолок. И все свободное пространство здесь было занято людьми. Многие бредили, на коже виднелись отвратительного вида нарывы, почерневшие шишки. У некоторых больных они были прижжены, и обработаны. Сольвейг подметила, что эти больные выглядели лучше остальных.

—Здесь лазарет? — поинтересовался Лайе, внимательно разглядывая чумных людей.

—Скорее, богадельня. Почти всех лекарей отозвали в Верхний Город. Насколько мне известно, туда чума не успела добраться, а если и появилась, то лекари с ней борются.

—Если всех отозвали, почему ты остался? — подал голос Дола.