Сага о близнецах. Сторож брату своему (СИ) - "jenova meteora" - Страница 25

Невольно наследный принц раскрыл рот, жадно озираясь вокруг. Виды здесь открывались потрясающие. Подойдя к краю башни, он искренне восхитился увиденной красотой: до самого горизонта простирались, посеребрённые лунными лучами, земли Колыбели Лета. Лилайе мог разглядеть крошечные, словно на картинке, дома разбросанных то тут, то там иллирийских деревень, видел он и живописные зеленые холмы, и озеро Иной, что в ночи казалось белым из-за окутывавшего его тумана. И посреди этого великолепия тонкой, серебристой змейкой извивалась река Халлэ, разбивавшаяся на десятки маленьких ручейков, что насыщали Вечную Землю жизнью и дарили ей плодородные урожаи. Лилайе зажмурился от восторга и вдохнул свежий ночной воздух полной грудью. Внезапно, он осознал, что нестерпимая головная боль ушла, как исчезли и чужие голоса и мысли. От наступившего облегчения наследный принц рассмеялся.

—Нравится? — оглянувшись назад, Лилайе увидел Долу, прислонившегося к одной из колонн.

Близнец несколько самодовольно улыбался, и это была искренняя улыбка, совсем не похожая на его привычный, диковатый оскал.

—Виды прекрасные. — улыбнулся Лилайе. — Потрясающее место.

—Я часто здесь бываю. Иногда выбираюсь на озеро Иной, иногда прихожу сюда. — Дола наклонился и Лилайе увидел, что он достаёт из неприметной ниши в колонне небольшую суму.

Покопавшись в ней, Дола с довольным видом вытащил огниво. Затем, он подошёл к пьедесталу, и, после пары неудачных попыток, разжег огонь на алтаре. Лилайе вновь обратил свой взор на простиравшуюся до горизонта панораму. Только сейчас он начал в полной мере понимать, насколько была прекрасной Вечная Земля. Пока он любовался видами, Дола примостился рядом с ним, сев на самый край крыши, и свесив ноги. Увидев это, наследный принц поёжился. Он не боялся высоты, но сидеть на краю не рискнул бы. Дола, тем временем, приглашающе похлопал по камню рядом с собой.

—Садись, в ногах правды нет.

Помявшись, Лилайе осторожно присел рядом. Последовать примеру брата он не решился и потому просто пристроился рядом, прислонившись спиной к колонне. Некоторое время близнецы молчали, размышляя каждый о своём. Дола то и дело косился на брата, и было видно, что его прямо-таки распирает от вопросов. Наконец, он не выдержал:

—Ты всегда такой сдержанный?

Лилайе удивлённо уставился на него и непонимающе вскинул брови.

—У тебя всегда такое выражение лица, будто ты нюхнул жухлую капусту. — пояснил Дола. — Смотришь на всех, как на... капусту и почти никогда не улыбаешься, не смеёшься. Самого не раздражает?

—Сам ты капуста! — обиделся Лилайе, — Я улыбаюсь.

—И смотришь на всех, как на... — поддел его Дола.

—...капусту, ты уже говорил. — насупился близнец. — Наследный принц должен быть сдержанным, ибо не подобает ему показывать эмоции, точно вахлаку.

Дола возвёл очи горе.

—И эти дурацкие правила тебя не раздражают?

—Раздражают. — Подумав, честно ответил Лилайе. — Но по-другому я не умею.

—А ты попробуй. — улыбнулся Дола. — Все равно мы здесь одни, и никто не увидит твою минутку позора.

—Мы одни, и нас, наверное, уже ищут. — скривился наследный принц.

—А когда найдут, Иса в очередной раз прочтёт тебе лекцию о том, что «наследный принц должен быть...» — фыркнул Дола, внимательно наблюдая за близнецом.

—Как мне надоела эта идиотская присказка «наследный принц должен быть...» — неожиданно прошипел этот самый наследный принц и, сорвав с головы тиару, в сердцах швырнул ее на пол.

Она звонко брякнулась о каменный пол, и укатилась подальше с гневных очей будущего императора.

—Наследный принц должен это, наследник должен то, наследный принц должен быть! — и Лилайе неожиданно добавил пару крепких выражений на шеддарском, подцепленных у Долы и недостойных звучать в устах принца.

На задворках сознания мелькнула мысль, что услышь Иса подобные выражения из уст Лилайе, он бы уже давно отхлестал его по губам, и заставил бы вымыть рот мылом. Дола же лишь в глубокой задумчивости поднялся с пола, подошёл к слегка погнувшейся тиаре, деловито ее разогнул, и заметил:

—Красивая.

—Вот сам и носи ее! — раздраженно огрызнулся Лилайе, потёр вновь занывший висок и машинально начал грызть ноготь на большом пальце.

—Э, нет. — Дола осторожно, словно она была какой-то зараженной, отложил тиару в сторону. — Предпочту любоваться со стороны. Создает иллюзию красоты и богатства.

Он заметил, что Лилайе, кажется, вознамерился сгрызть ногти вместе с пальцами, и, подойдя к нему, осторожно взял за страдающую руку.

—Наследному принцу не пристало... — издевательски протянул он, и синева в глазах близнеца опасно сверкнула, — грызть пальцы, будто маленькому ребенку. Наследный принц должен воплощать в себе суть хорошего воспитания и сдержанности, не рычать и не кусаться... — Дола ловко увернулся от острых зубов близнеца, опасно клацнувших в сантиметре от весело отопыренного уха, — А еще наследный принц обязан уважать и возлюблять ближних своих, ибо...

—Сейчас, — недовольно засопел Лилайе, и сосредоточенно попытался выкрутить близнецу руки, — ты у меня получишь!

А Дола знай себе, весело хохотал и уворачивался от цепких рук близнеца, не забывая при этом, в перерывах между смехом и сосредоточенной борьбой, менторским тоном цитировать высказывания Исы. Он так увлекся, что пропустил чувствительный тычок кулаком в бок. А потом Лилайе изловчился, и все-таки укусил близнеца за нагло торчащее ухо. Деморализованный грязным приемом Дола тут же оказался задницей на полу.

—Это было подло!

—Сам виноват, — почти что ласково буркнул Лилайе и с победоносным видом уселся сверху. — Родись ты на пару минут раньше, носить бы тебе эту тиару и изучать распределение столовых приборов! А так же... — тут он оказался схвачен за волосы самым непочтительным образом, и тихо взвыл.

—...изучать грязные приемы, ибо без подлости на троне не удержаться, — закончил за него Дола и ехидно осклабился. — Я быстро запоминаю уроки.

—Я понял, — жалобно протянул Лилайе, — Гриву только отпусти!

Пальцы немедленно разжались и Дола лукаво уставился на близнеца:

—Ты больше не злишься, о, мой венценосный брат! — не вопрос, а насмешливое утверждение.

—Злиться и быть страшным в гневе — твоя прерогатива, мой вредный братец, — огрызнулся Лилайе.

И смех, звонкий смех разнесся по башне. Глядя на весело хохочущего близнеца, Лилайе подумал, что быть может, вот оно — перемены в их жизни. Быть может, теперь все изменится, и Дола перестанет быть диким.

Дола вдруг резко замолчал, словно вспомнив что-то неприятное.

—У вас здесь не очень-то жалуют полукровок, — сказал он. — Никогда не думал о том, что тебя не примет иллирийский народ?

—Императрица... — Лилайе запнулся. — Мама старается сделать все, чтобы вражда между народами исчезла. Она постепенно открывает Вечную Землю для других. Она хочет исправить то, что натворили Совершенные. Хочет помирить нас с шеддарами. И я хочу увидеть новый мир, в котором нет предрассудков, нет войны. Нет ненависти к Совершенным.

—У неё не выйдет, — возразил Дола. — Слишком много боли, слишком много ненависти. Многие из шеддаров, сражавшихся с Совершенными во время Периода Исхода, живы до сих пор. Они не забудут. Они помнят. И у императрицы не хватит всей жизни, чтобы все изменить. Даже наш отец не сможет ей помочь, понимаешь? Редо хоть и Первый Полководец, но всегда найдётся тот, кто сильнее, кто сможет его победить. И тогда императрица останется одна.

—Я знаю, Дола. Но после неё буду я и продолжу дело, — не согласился Лилайе.

—Ты не исправишь, — Дола качнул головой. — Тебя убьют гораздо раньше, если попробуешь это сделать.

Лилайе поднял на него взгляд.

—Я смогу. Я исправлю все. Ты мне поможешь?

—Как?

—Ты обещал меня защищать. Так защити меня от ненависти всех тех, кто не захочет идти за мной в лучшее будущее.

Брови Долы удивлённо поползли вверх, а губы расползлись в недоверчивой улыбке.