Космогид (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 64

— Как успехи в освоении древних языков? — решил пошутить я.

— Прекрати, Влад! Ты не представляешь, как это мерзко, когда в твоих мозгах звучит непонятная речь! Я даже ни слова не разобрала!

— Но тем не менее он нас ведет куда-то!

— А как он нас понимает?

— Призраку ведомы любые языки, я думаю! — у меня поднялось настроение и хотелось шутить. Старик действительно вел нас упрямо в каком-то нужном направлении, не особо волнуясь за то, что мы можем отстать. Скорость была довольно-таки приличной. Прикинув в уме, что, придерживаясь такой скорости, мы можем пройти приличное расстояние, я воспрянул духом. Куда-нибудь, да и выведет кривая, то есть Монах!

Указующий перст Монаха упрямо показывал на большую расщелину, которой заканчивалось подземелье. Призрачный старик все время вел нас к какой-то только ему известной точке. И привел. Это было удивительно, потому что я до конца не верил, что не галлюцинирую. Призрак уверенно продвигался по запутанным ходам, прорытым в толще земли древними строителями, словно сам когда-то руководил этим проектом, и в голове его был единственно правильный путь.

Я не был приверженцем всяких метафизических теорий о потустороннем мире, и воспринимал Монаха как наследие канувшей в лета высокотехнологичной цивилизации, погибшей по непонятным причинам. Призрак старика, по моему мнению, был отголоском этой цивилизации. Возможно, и я не отрицал даже такого варианта, что раньше подземелье, по которому мы сейчас пробирались, было частью системы каких-то коммуникаций, и Монах оказался встроенным в эту систему в качестве проводника. Голограмма, как я и предполагал. Просто в какой-то момент шутники ввели в программу вот такой незамысловатый набор поведения и для будущих поколений Монах стал легендой, неким фетишем для любителей всякой экзотики. Единственное, что вызывало вопрос, где находится точка, откуда идет трансляция, и какая же мощь у автономного питания, что до сих пор позволяет проецировать образ старика.

Я посмотрел на свои часы и прикинул, что под землей мы пробыли девяносто восемь часов. Нехило. Если учитывать скорость обращения Формозы вокруг светила в пределах двадцати пяти часов, чуть больше, чем у Земли, выходило, что пешком мы протопали четверо полных суток и еще немного.

— Куда ты завел нас, безумный старик? Идите вы нафиг, я сам заблудился! — пробормотал я, прислонясь к стене.

— Что? — не поняла Элина, следуя моему примеру.

— Старинная молитва, — ответил я и улыбнулся в темноту. — Проговаривается в том случае, когда цель путешествия достигнута. Вроде как благодарение богам.

— А мы достигли цели?

— Монах утверждает, что мы должны войти вон в ту расщелину и покинуть его территорию. А там нас ждет яркое солнышко и счастье.

— Все прикалываешься? — нахмурилась Эл.

— Ну, что-то же надо говорить в этом случае. Давай, сделаем повязки на глаза, и если это выход на поверхность, то закроем их. Не хватало ослепнуть на пороге счастья.

Я подошел к расщелине, откуда ощутимо тянуло свежим воздухом, внимательно посмотрел на Монаха, оказавшегося совсем близко. Ничего похожего на нетленного старца. Ведь явно призрак. Вон, сквозь него моя напарница проглядывает. Или все же я в бреду? Я попробовал дотянуться до Монаха, потрогать его, но в моей голове раздалось недовольное ворчание старца. Ого! Не нравится ему мои телодвижения. Значит, Монах не совсем призрак.

«Это выход на поверхность?» — я попробовал наладить связь со старцем.

«Я тебе должен три раза повторять?» — вдруг что-то щелкнуло в моей голове и я стал понимать Монаха. Говорил он забавно, с каким-то акцентом, да еще со старческой одышкой.

«Да я просто проверял, мало ли куда ты завел нас», — смутился я.

«Совсем ополоумел! Я не хочу, чтобы вы тут бродили до бесконечности. Это моя территория, и живым здесь не место!»

«И кто из нас умрет? Есть поверье, что после встречи с тобой человек не проживет и месяца».

Мозг мой чуть не взорвался от смеха Монаха. Противный старикашка натуральным образом хохотал, а сама фигура корчилась и расплывалась в воздухе. Потом вдруг все стихло, а сам призрак исчез. Элина стукнула меня по плечу и раздраженно спросила:

— Ты еще долго будешь пялиться на этого дохляка? Выходим мы, наконец, или остаемся здесь? Нет, я-то выхожу, а ты как хочешь!

Или все же не голограмма? Эх, нет времени проверить свою теорию!

Путь через расщелину оказался недолгим. Мы протиснулись вперед и оказались в какой-то небольшой пещере, освещаемой едва пробивающимися лучами солнца через заваленный камнями выход на высоте около двух метров. Проблема была не в том, как подняться к выходу. Как раз это не представляло никакого труда. Выход был завален довольно крупными валунами. Я вскарабкался наверх, прикрыл глаза, привыкая к свету, потом внимательно осмотрел завал. Хорошо было то, что камни не лежали плотно друг к другу. Можно расшатать руками или использовать какую-нибудь палку вместо рычага.

— Эл! — крикнул я сверху. — Поищи рычаг в этой каменоломне!

Девушка кивнула, включила изрядно подсевший фонарь и внимательно осмотрела всю пещеру, благо она не была такой большой.

— Пусто! Одни камни!

— Тогда лезь наверх, будем работать ручками!

Элина вскарабкалась по осыпающимся под ногами камням ко мне, и мы вдвоем ухватились за самый близкий к нам булыжник. Как следует расшатав его, отпихнули в сторону. Взялись за следующий, пока не добрались до самого вредного, словно вросшего в осыпь, состоящей из песка и мелкого щебня. Ломая ногти, я стал голыми руками подкапывать под камень, проклиная все на свете. Я уж и не знал, что было бы лучше: лететь сейчас домой с сорванным заданием или работать на плантации Фелицио. Немного поразмыслив, решил, что гнев Анисьева я как-нибудь переживу, нынешнее будущее меня тревожило куда сильнее.

Валун зашатался, но все еще крепко сидел в своем гнезде. Элина с опаской поглядывала на него, но продолжала помогать. Ее руки тоже были покрыты ссадинами, губы плотно сжаты. Ситуацию она понимала не хуже меня. Дав знак девушке остановиться, я уперся спиной в камень и попытался хотя бы так сдвинуть его. Ноги мои разъехались в стороны, но валун качнулся и съехал с места, потом нехотя набрал скорость и рухнул на дно пещеры.

— Ура! — пискнула Элина и обняла меня. — Смотри, в эту щель мы сможем пролезть спокойно!

В лучах заходящего за горные пики солнца мы стояли на склоне какого-то холма и жадно дышали холодным воздухом. Я посмотрел на свою спутницу и засмеялся. Лицо девушки было похоже на гипсовую маску со следами потеков по щекам. Незабвенный Пьеро сейчас стоял передо мной и улыбался.

— Сам дурак! — в ответ захохотала Элина и снова бросилась мне на шею. — Мы вышли, Влад! Вышли!

— Перед нами великолепные виды на ледники Итугана! — простер я руки перед собой. — Горная гряда, тянущаяся на сто двадцать километров, огибает две префектуры. На склонах Итугана построено множество туристических баз и курортов, развлекательная индустрия подстроена как раз под эту отрасль экономики. Здесь много местных достопримечательностей. Но самое главное, как я уже однажды говорил — это таинственная цивилизация, которая погибла под ледяным щитом. Нет, цивилизация выжила, хоть и с большими потерями в сфере технологий, а вот города — погибли. Отсюда мы не увидим величественную картину ледников, покрывающих долины. Они находятся на той стороне, и нам туда не надо. Судя по местности, мы практически точно вышли в районе Класси. Туда, куда мы и стремились. Еще немного, уважаемые господа и дамы, и мы окажемся в эпицентре оживленной местности. Всего лишь километров пятьдесят.

— Вот понесло! — восхищенно произнесла Элина. — Точно гид! Не соврал.

— Я и не врал, — пожал я плечами. — Какой мне смысл? Я на Формозу рвался не ради личной корысти, а по заданию своего шефа. Мне нужно было заключить контракт с кайтанцами или же заручиться их словом о сотрудничестве. Здесь поле непаханое, а я болтаюсь в подземелье, разговариваю с привидением….