Альбом (СИ) - Ляликов Алексей Владимирович - Страница 15

— Я вообще-то здесь работаю. Плачу арендную плату за эту комнату. Здесь лежат мои личные вещи, ценные документы. Здесь должна была находиться моя напарница, в конце концов! Ключи от двери есть только у неё, меня и хозяина здания. Как вы-то здесь оказались?!

— Ну и молодёжь… Ему сделаешь замечание, а он огрызается. Вашим родителям должно быть стыдно. Наверняка же они воспитывали вас, старались вырастить из сына достойного человека. А вы их позорите. Конечно, я уже привыкла, что мне хамят наглые юнцы. Сейчас встретить вежливого молодого человека или девушку трудней, чем инопланетянина. Все дерзят, язвят, пререкаются. Ты ему слово, он тебе десять. Вот мы в молодости никогда себе такого не позволяли. Почтительность и уважение к старшим — вот чему нас учили сызмальства. И ведь мы слушались. И не потому, что боялись наказания за непослушание, а потому, что старшие были авторитетами. А теперь?… Даже посетителей обхамят без тени зазрения. Куда катится этот мир?! — пожилая дама уставилась в экран Сильвиного компьютера и даже принялась одним пальцем тыкать по клавиатуре. Хотя, судя по отсутствию отсветов на её лице, машина была отключена, и тыканье было просто демонстрацией пренебрежения.

— Если… — начал было он, собираясь продолжить словами «…вы умеете читать», но вовремя осекся, — я не ошибаюсь, у входа должна быть табличка «Ник Слотер и Сильвия Жирар, частное сыскное бюро». Так вот, Слотер — это я, а Жирар — моя напарница, на стуле которой вы сейчас сидите. Надеюсь, это она привела вас сюда, ибо в противном случае мне придётся расценивать ваше появление, как незаконное вторжение на частную территорию. И принять адекватные меры, вплоть до нейтрализации вторгшихся и препровождения их в полицейский участок.

— Нет, вы посмотрите, он ещё и угрожает. И каким это способом вы собираетесь меня нейтрализовать… к-хе… юноша? Я ж и на стуле-то с трудом сижу.

— Так как же вы сюда попали? И где, всё-таки, Сильвия?

— Если вы детектив, то должны осознавать, какую нравственную ответственность налагает на вас ремесло. Человек, стоящий на страже добра и справедливости, — продолжала разглагольствовать старуха, игнорируя его вопросы, — обязан служить примером во всем, в том числе и в отношении к старикам. К тем, кто создал, для вас, молодежи, этот мир изобилия и благоденствия. Создал своим тяжким, иногда непосильным трудом…

Ник махнул рукой на бесконечное словоизлияние. Сейчас ему больше всего хотелось пить. Он шагнул мимо бабульки к кулеру. Тот встретил его радостным бульком. Воды осталось совсем немного, у горлышка бутыли, но охладитель был включен, и ледяная жидкость устремилась в стаканчик.

— За водой надо бы сходить, Ник. Это последняя наша бутыль, — раздался за спиной голос Сильвии. Ну, слава богу, объявилась. Он обернулся, держа пластиковый сосуд у рта, да так и застыл. Бабушка по-прежнему сосредоточенно осматривала клавиатуру, медленно водя указательным пальцем в поисках нужной клавиши… а больше в комнате никого не было. Пару секунд Слотер поразмышлял над увиденным… Потом подошёл к ней, сел на корточки рядом. Она удивлённо воззрилась на него через толстые выпуклые стекла. А за ними Ник увидел большие синие глаза. Очень синие. Понятно. Очки увеличивают, линзы уменьшают, глаза кое-как видят.

— Здесь клавиша «С» западает, мэм, — Ник осторожно протянул левую руку к клавиатуре, показывая какую именно кнопку он имел ввиду, — её периодически надо отщелкивать… — бабушка машинально перевела взгляд на его пальцы, и тогда он мгновенно метнул правую ладонь к её голове и, что есть сил, дернул за седую шевелюру.

— Ах! — только и смогла воскликнуть она.

Белый парик довольно легко соскочил с головы, оставшись в пальцах Слотера. Под ним обнаружились густые рыжие волосы, плотно уложенные по поверхности черепа.

— Да что вы позволяете себе, хулиган! — воскликнула Сильвия старушечьим голосом и хлопнула рукой по столу.

Ник смотрел на её лицо и не мог скрыть восхищения. Морщинистый лоб, дряблые обвислые щеки, бородавки на носу, сморщенные, потрескавшиеся губы, седые волоски на подбородке — всё это выглядело так натурально.

— Обалдеть! — только и нашёл, что сказать он. Сильвия отобрала у него парик и кинула в сумку. Ник только сейчас понял, что даже уши и шея были загримированы. — Обалдеть… — повторил он, совершенно ошеломлённый. Перевел взгляд на её кисти, грим был и там. Не удержавшись, Ник схватил ладонь Сильвии и потрогал подушечки пальцев. Так и есть! Там были ложно-папилярные нашлёпки. К чему же она так тщательно готовилась?

— Ну, ты даёшь! Надеюсь, этот маскарад не для меня?

— А тебе не приходит в голову, что он для кого-то, кто вот-вот придёт? — сварливо поинтересовалась она, но уже своим нормальным голосом.

— Да?… — ошарашено спросил он. Такое ему в голову не приходило… Но отключённый телефон мог значить именно это. А поведение Сильвии говорить: «Узнай меня, но не подавай вида, подыграй мне. Сейчас придёт зритель нашего спектакля». Ведь она и в обычной жизни его пилит. — Прости, если я…

— Да не переживай, я просто только вошла. За пару минут до тебя. И переодеться не успела, и телефон включить. Хотела одну идею проверить по компьютеру, — она вытащила телефон из сумки и включила.

— Но я бы тогда тебя видел. Я как раз подъезжал и смотрел на наш дом издалека.

— Я сзади вошла, через черный вход, у нас же есть ключ.

— По-прежнему ничего не понимаю. Может, ты объяснишь всё быстренько? Или я пойду в бар пообедаю?

— Объясню, объясню. Дай только минутку передохнуть и вернуться в исходное состояние, — она расслабленно откинулась на спинку стула и прикрыла глаза старческими веками в пигментных пятнах. — Ты-то что-нибудь полезное обнаружил?

— Почти ничего, — виновато вздохнул Ник. — Я узнал, кто не мог украсть этот альбом. И расширил круг своих знакомых ещё на полтора десятка человек. Или даже на два. Соседи и прохожие ничего не видели, и сами, кажется, не причастны. И никаких конкретных наводок на следы воров. Хотя я всё внимательно осмотрел. Может, теряю хватку? Стòит, конечно, проверить новых хозяев прежнего жилья Даймлера, или старых друзей его предков. Но без тебя я долго буду возиться, да и чую, бессмысленно это.

— А ты не хочешь, случайно, поработать на лейтенанта полиции Фрэнка Грегори?

— Дурацкий вопрос! Не хочу, конечно! Ни случайно, ни закономерно. Ни на лейтенанта полиции, ни на Фрэнка Грегори.

— А он, ведь, нам помогал.

— Ну, была пара действий, которые можно, с натяжкой, назвать помощью. А сколько раз он пытался нас засадить?! И не только меня, но и тебя, между прочим.

— В полиции работают и другие твои друзья. Эйдриан, например. Ты, кстати, знаешь, что она беременна?

— А я-то здесь причём?

— Ну, когда-то ты с ней гулял…

— Я с ней гулял, как ты выражаешься, несколько лет назад, ещё до нашего с тобой знакомства, а беременна она от силы месяца три.

— Старые чувства иногда вспыхивают с новой силой…

— Если уж на то пошло, там и твои друзья работают. Надин, например. Она, кстати, не беременна?

— Ну и пошляк вы, Слотер.

— Я не пошл, я предельно циничен.

— Когда-нибудь ты объяснишь мне разницу.

— Когда-нибудь ты повзрослеешь и поймёшь её сама.

— Когда-нибудь я побью тебя за такую манеру речи.

— Ну, это ещё когда-нибудь… — он хлопнул себя по лбу. — Ну, конечно! Ролли! Как же я не догадался, чьи это уши торчат из-за забора…

— Что Ролли?

— Это он предлагал работать на полицию?

— Ну, не предлагал… Так… деликатно интересовался, как мы к этому отнесёмся. Грегори просил его закинуть удочку. У них, видать, совсем туго с раскрываемостью.

— А как Грегори будет платить? Из собственного кармана, или из какого-нибудь резервного фонда полиции?

— Такие бывают?

— Иногда.

— Тогда, думаю второе.

— Жаль. А то, ободрали бы его догола.

— Ник!

— Шучу. Но почему Ролли звонил тебе?

— Ну не тебе же!

— Я имею в виду, это, ведь, он в тебя влюблён, а не ты в него.