Перекрёсток (СИ) - Харт Райли - Страница 31

— Давай сядем. — Он кивнул на диван, и они уселись. — Я гонял весь день. Изумительные окрестности. Хочу как-нибудь тебя прокатить.

Ник покачал головой. Брюс понял, что отвлекся от темы.

— Я ездил к родителям. Знал, что они будут дома. Так получилось, что там оказались Митч, Эбби, Хоуп и Джейми. Я сознался матери о Кристи. Понятное дело, она обиделась, почувствовала себя преданной и обманутой. И... — Сердце разбилось из-за того, что он причинил матери боль.

— Ты не хотел ее обижать, — прочитав его мысли, сказал Ник.

— Но все равно обидел. — А еще она боялась, что Брюс обидит Ника. — Я рассказал о тебе. Не хотелось и дальше скрытничать.

Отчасти хотелось, чтобы они знали про Ника. Знали, что он нашел человека, который ему небезразличен. И этот человек не Кристи, а Ник.

Ник, дергая ногой, опустился на спинку дивана. Брюс вспомнил, что точно так же дергал ногой дома у родителей.

— И?

— И в каком-то смысле все прошло лучше, чем я рассчитывал. Их не волнует, что ты парень. Придется привыкнуть, но они в состоянии это принять. Хоть я и врал родителям, но я знаю, что они желают мне счастья. — Только вот они сомневались, что Брюс сумеет хоть к чему-то отнестись серьезно. — В общем, проблема не в тебе. А во мне.

— В каком смысле? — Ник свел брови к переносице.

Ник хотел взять его за руку, но Брюс от него отмахнулся. Содрогаясь всем телом, он поднялся на ноги и принялся мерить шагами гостиную.

— Я очень много лажал, Ник. Никогда не относился к жизни серьезно. О профессии я уже тебе рассказывал. Плюс я перетрахал столько девок, что и не сосчитаешь. Родители очень часто меня выручали, хотя и не должны были выручать. К болезни я тоже отнесся несерьезно, и это могло стоить мне жизни. Они решили, что я наконец-то очухался, раз начал отношения с Кристи. А теперь узнали, что серьезностью там и не пахло. Узнали, что я врал. А я такой: «О, кстати, теперь я с парнем. Уж к нему-то я точно отношусь серьезно». Врубаешься, почему они мне не верят?

Не услышав ничего в ответ, Брюс остановился. Мысленно он молился, чтобы Ник был не согласен с его родственниками. Молился, чтобы они ошибались. Брюс смотрел на мужчину, что перевернул всю его жизнь вверх тормашками.

— Они считают, что я развлекаюсь. А может, и нет. Но они считают, что это очередной элемент легкомысленной жизни. Считают, что я не хочу взрослеть и начинать серьезные отношения. Считают, что мы вляпаемся в эту историю, наша жизнь изменится, а потом я просто пойду дальше. — «Я боюсь, что они правы...»

Казалось, заговорил Ник спустя целую вечность:

— Ты сказал, что относишься ко мне серьезно?

Да чтоб его. Нику опять удалось вызвать у Брюса улыбку.

— Это все, что тебя зацепило из сказанного?

— Ты когда-нибудь говорил, что серьезно относишься к Кристи? Или они сами так решили?

Брюс пожал плечами.

— Этих слов я не произносил.

По сути, до байков — и Ника — он никогда не говорил, что относится к чему-то серьезно.

— По-твоему, ты пытаешься избегать серьезных отношений?

— Нет. — Ответил он быстро и легко.

— Ты этого хочешь? Хочешь меня? — шепотом спросил Ник.

Этот ответ дался еще легче:

— Настолько сильно, что чаще всего не могу ясно мыслить. Будто ты заполнил место в моем мире, о заполнении которого я даже не думал. Черт, до твоего появления я о нем даже не знал. Я хочу тебя — это единственное, в чем я уверен. Понятия не имею, как и почему это случилось. Но знаю, что так есть.

Рядом с Ником Брюс чувствовал себя уютно — ни разу в жизни он не испытывал ничего похожего. Все происходило естественно и безотчетно. Брюс не мог представить себе жизнь без Ника.

— В этом месте ты говоришь, что тоже хочешь меня, Ник.

Он улыбнулся, многозначительно глядя на Брюса глубокими зелеными глазами.

— Я тоже тебя хочу, чокнутый сукин сын. Я понял, что в жизни нет гарантий. Думал, мы с Джилл будем вместе всегда, но не сложилось. Всякий раз, когда ты кого-нибудь встречаешь, есть вероятность, что тебе сделают больно. Я хочу тебя. Я тебе доверяю. И я готов рискнуть.

Господи, как же он любил Ника. Любил? Да, кажется, да. Это не пугало и не подбивало сбежать. Это подбивало вцепиться в Ника крепче.

— Ты единственный риск в моей жизни, Ник. Только ты сможешь причинить мне боль. Больше никто.

Это не означало, что все сложится легко. Им предстоит разобраться с кучей всего. Но они оба этого хотели, а остальное не имело значения.

Брюс опустился перед Ником на колени. Они впились друг другу в губы. Он обожал мятный привкус Ника. То, как он действовал, — жадно и нетерпеливо. Его аромат — мужской и пряный. Он хотел всего, каждую его частичку. Хотел отдаться Нику.

Брюс оторвался от Ника и собрался высказаться, но вдруг заурчало в животе. Ник захохотал.

— Ты ел?

— Весь день во рту крошки не было.

— У меня тоже. Давай я что-нибудь приготовлю.

Он попытался встать, но Брюс не позволил. На хер еду. Он хотел, чтобы Ник его взял.

— Не хочу есть. Хочу, чтобы ты отвел меня в спальню, раздел и трахнул.

Нет, не совсем так. Он не хотел, он в этом нуждался. Нуждался в том, чтобы Ник присвоил его себе и показал, что все будет хорошо.

Глава 29

Хренова гора вопросов, требовавших решения, никуда не делась, но логичные мысли покинули Ника, как только Брюс произнес последнюю фразу. Они целовались, обжимались и отсасывали друг другу. Но это? При мысли о том, чтобы трахнуть Брюса, войти туда, где так тесно было пальцам, Ник чуть умом не тронулся.

— Ты уверен?

Член у Ника немаленький... и наверняка будет больно. Он понятия не имел, может ли анальный секс доставить удовольствие. Особенно первые несколько раз.

— Господи, не задавай мне таких вопросов. Это же секс. Да, я уверен.

Они одновременно поднялись на ноги и по дороге в спальню целовались. После развода Ник ни разу не занимался сексом. Да он вообще ни с кем не занимался сексом, кроме бывшей; а скоро в список добавится Брюс. Он хотел этого так сильно, что словами не выразить. Смазка уже капала, сердце колотилось от волнения и нервов.

Он и раньше чувствовал нечто похожее. Скоро Брюс будет принадлежать ему.

Как только они добрались до комнаты, не разрывая поцелуя, они скинули ботинки. Он мог бы целовать Брюса всю ночь. Он обожал страсть и жадность, что крылись за поцелуями. Грубость прикосновений, колючие волоски на лице и подбородке.

Он покрывал шею Брюса поцелуями, расстегивая кнопку на его джинсах.

— Не могу поверить, что мы это делаем. А ты? — Да, надо проговорить то, что он пытался сказать.

— Мы справимся. Не переживай. Но, как по мне, ты продвигаешься слишком медленно.

Ник, захохотав, опустил молнию и просунул руки в джинсы, схватил Брюса за мускулистый зад и притянул ближе.

— Поскорее бы уже войти в тебя.

Он пробежался пальцем вверх-вниз по складке между ягодиц, отчего Брюс вздрогнул.

— Ты прикончишь меня своим толстенным концом. Но я его приму. В жизни ничего не хотел так, как тебя и твой член.

Ник стащил с Брюса кофту. Возникло ощущение, что он вот-вот свалится в обморок, — настолько сильна потребность.

Ник поцеловал его в грудь. Погладил по щеке, облизал левый сосок.

— Знаю... Знаю, рано или поздно ты захочешь меня. Мы до этого дойдем, обещаю. Потребуется время, но...

Несмотря на нервозность, он этого хотел.

— Завали и сними с меня шмотки, Ник.

Эти слова подтолкнули Ника упасть на колени. Брюс как-то говорил, что поставит его на колени, но Ник еще не ублажал его таким способом. Он стащил с Брюса джинсы и нижнее белье и уткнулся лицом в жесткие волоски на промежности.

— В тебе нет ничего мягкого. Ничего женственного. И от этого сносит башню. Я обожаю в тебе все.

Вобрав член в рот, он ощутил солоноватый привкус. Втянул его как можно глубже, жалея, что не удавалось добраться до основания, что не удавалось коснуться губами волосков на лобке.