Несчастные девочки попадают в Рай (СИ) - "Kerry" - Страница 8

— Ох, Цветкова, ну и повезло же тебе. Ты можешь целыми днями разглядывать его, а мне осталось гулять несчастные часы. Ой! Только глянь! Он улыбнулся! В жизни не видела ничего красивее!

Только вот улыбались оба парня, и улыбка обоих казалась мне очаровательной. Но, вопреки собственным желаниям, мой взгляд тормозил только на Саше.

— Да уж, — опустив плечи, выдохнула я, — Сашка красивый, но очень странный.

Подруга тут же скривилась в лице.

— Кто? Сашка? Нужен мне этот дохляк! Я про Сему говорю, — она по-кошачьи улыбнулась, словно досыта объелась сметаны.

— Никакой он не дохляк, — надув губы, заступилась я. Это была правда. Он вовсе не походил на хиляка, наоборот, был вполне жилистым.

— Ну, не знаю. Бледный, как смерть. Вечно хмурый. И взгляд ледяной. Брр, — содрогнулась Нинка. — Аж мурашки по коже.

А вот в этом я была с ней полностью согласна. Мурашки. Я не переставала покрываться ими, когда Саша находился рядом. Даже смешно, ведь я видела его только пару раз, но это было так.

— То ли дело Сема, — продолжала Нина, испытывая невероятное блаженство от одного только имени. — Горячий, как вулканическая лава. Наверняка он тот еще любовник. Что ж, в этом мы похожи.

Не сдержавшись, я хохотнула на всю улицу. Было смешно слышать это от Нины, которая плевалась при одном лишь виде ребят в плавках.

— Тоже мне нашлась сердцеедка, — с язвой в голосе пропела я. — Ты быстрее карбюратор на тракторе поменяешь, чем платье наденешь.

— Ой, ой. С каких пор ты такая умная стала? Когда сад на голове развела? Или это букашки тебе мозги расшевелили?

— Пусть так. Зато я их не ем.

— Я была молодая, — наигранно оскорбилась Нина. — И очень голодная.

— И бессердечная, — добавила я, вспомнив, как десятки черных муравьев хрустели на ее зубах. Во рту набралась слюна, когда я снова представила ту отвратительную картину. Густой сгусток сразу же оказался на земле.

— Фу, — поморщилась Нина, будто это было противнее того, что делала она.

Пронзительный лай Каштанки заставил меня обернуться.

Такую злостную реакцию у собаки вызвал только Рыбин. Хулиган стремительно приближался к нам, угрожающе размахивая самодельной дубинкой.

— Злата, убери псину, пока я ей по морде не настучал! — приказал он, словно пришел на свою территорию.

Подскочив с лавки, я бросилась к Каштанке, дабы утихомирить, но, не потому что так сказал Васька — был страх, что овчарка разорвет его в клочья.

— То-то же, — самодовольно вскинул подбородком Рыбин и облокотился на свое орудие. — Пусть каждый знает свое место.

К нам подошла Нинка. Девочка деловито стряхнула с себя шелуху от семечек и наградила Рыбина пренебрежительным взглядом.

— Ну и чего тебе надобно? Твоих «шестерок» здесь нет. Вали-ка отсюда.

Его лисьи глаза сверкнули, а это означало только одно: он задумал очередную подлость.

— Я Златке подарок принес.

Нинка отмахнулась.

— Нужны нам больно твои мертвые птицы.

Беспокойная Каштанка не переставала скалиться, а я боялась отпустить ее, ведь был риск, что собака кинется на задиру.

— Рыбин, шел бы ты отсюда, — посоветовала Нина. — Как видишь, тебе здесь не рады. Побереги себя.

— Думаешь, я боюсь? — огрызнулся он. — Я все продумал. У моего отца есть много средств защиты, особенно от таких мерзких шавок, как эта, — на этих словах он нагнулся к Каштанке.

Не выдержав близкого контакта, собака схватила Рыбина за штанину.

А потом все полетело к чертям.

Глаза Рыбина округлились от страха. Достав из кармана черный баллончик, парень направил его на собаку и брызнул непонятной жидкостью прямо в морду.

Громко взвизгнув, Каштанка вырвалась из моих рук, только вот куда она побежала, я уже не видела — мне досталось тоже. Я инстинктивно закрыла лицо руками, но было слишком поздно.

Глаза резало так, как будто в них высыпали целую перечницу. Но больше меня пугало то, что воздух отказывался попадать в легкие. Я задыхалась.

— Что ты натворил?! — беспокойный голос Нины навел на меня еще больший ужас. — Ты совсем из ума выжил?!

— Пустяки. Через полчаса пройдет, — видимо Рыбин совсем не сожалел о том, что вытворил.

— Пустяки? Пустяки?!

— Ты видела?! Она мне чуть ногу не откусила! Собака должна сидеть на привязи, а не на людей кидаться!

Я чувствовала себя слепым кротом, в горло которого натолкали стекловаты. Мне хотелось кричать от боли, но я не могла произнести ни звука. Казалось, меня ткнули лицом в костер.

Только вот слуха я не лишилась.

— Ты влип, Рыбин! Конкретно влип!

— Да пошла ты! Сами виноваты!

— Ей даже мандарин нюхать нельзя, а ты ей перцовкой в лицо! Даже у меня в горле першит!

— Я в собаку метил! Это была самооборона!

— Воды, — прохрипела я, подвигая их хоть на какую-то помощь.

— Сейчас, родная! Потерпи немного! — голос Нины ушел на второй план. Она убежала.

В этот момент я почувствовала дыхание возле своего уха.

— Ляпнешь хоть кому-нибудь, и хана Каштанке, — холодно предупредил Рыбин. — Ты ведь понимаешь, что мне ничего не будет? Еще как понимаешь.

От злости, мои пальцы вонзились в щебенку, и если бы я могла, то плюнула бы ему в харю. Безнаказанность — она превращала его в настоящего монстра. Но, обиднее всего было то, что никто не мог найти на него управу. Четырнадцатилетний хулиган чувствовал себя хозяином деревни, а может и целого мира.

— Это он? — за спиной послышался посторонний голос. Рассерженный голос.

— Да, он! — отвечала Нина, не скрывая свой радости. — Задай ему, Сема!

Сема? Я не ослышалась? Неужели вместо того, чтобы принести мне воды, Нина… Проклятье!

Лицо обдало холодной водой, а следом на щеках почувствовались не менее холодные руки. Ох, это было не просто облегчением, это было сравнимо с блаженством.

— Ты как? Встать можешь?

Откинув страх и собрав всю волю в кулак, я приоткрыла распухшие веки.

Саша. Саша Соколов.

Он сидел на корточках, рядом со мной, так близко, что едва восстановившееся дыхание снова прервалось. И пусть его лицо не было обеспокоенным, я была благодарна ему за помощь.

На мгновение мне показалось, что его руки обладают целительной силой.

— Слышь, а если в глаз? — угрожающе спросил Сема Рыбина, закатывая рукава рубашки. — А если не баллончиком?

Золотистые брови Васьки сошлись на переносице, но не от страха. Наоборот, он демонстративно положил дубинку на плечо.

— А ты кто вообще?

Губы Семена изогнулись в лукавой улыбке.

— Я? По всей видимости, я тот, кто лишит тебя зубов. Ведь такому сосунку, как ты, они явно ни к чему.

— А вот в этом я не уверен, — Рыбин оскалился, но не растерялся. — Подойдешь и…

— И что? — усмехнулся Сема. — Что мне может сделать гнида, которая с девчонкой разбирается?

— Да не с ней я разбирался, а с собакой!

— Что еще хуже, дурень, — теперь влез Саша, и что-то мне подсказывало, что он не любитель долгих разговоров. А еще его перочинный ножик, угрожающе болтающийся на ремне, был немалым поводом для опаски. Опаски за Рыбина.

Пелена перед глазами полностью растворилась. Я должна была прекратить начинающийся конфликт, потому что отчасти, Рыбин прав, даже если настоящим провокатором был именно он. В любом случае, закон был на его стороне, учитывая, что закон — это его отец.

— Уходи, Рыбин, — приказала я, встав на дрожащие ноги. — Уходи, пока дед не вернулся. Ты знаешь, что у Федора свои законы, как и меры борьбы с беззаконием, — мои разбухшие губы едва шевелились.

— Да ладно тебе, Златка, — не унималась Нина, — пусть получит по таблу! Он заслужил!

— Хватит, — отрезала я. — Или мы расходимся, или я в этом не участвую. Мне не нужны проблемы. Тем более, когда летние каникулы только начались. Впрочем, я думаю, ты со мной согласишься, Вася. Так ведь?

Самодовольно усмехнувшись, Рыбин не спеша пошагал по дороге. Что ж, это было правильным решением, учитывая, что на моей стороне было двое крепких парней. Да и деда он боялся. Да и каникулы были не резиновыми, а вот провести пол лета в своей комнате, было не самым заманчивым предложением для нас всех.