Волшебство с ведьминым настроением (СИ) - Алексина Наталья - Страница 47

— Понятно. Кстати, а вы знали, что господин Хельсон употребляет тот самый порошок, из-за которого весь сыр бор?

— Что сказать, подозревала, слишком наш целитель был суетлив, да и магический долг такая штука, появляется только когда нечем заплатить за что-то незаконное. Но ты не переживай, мы его вылечим. Полистаем гримуар и вылечим, как бы он не сопротивлялся.

— Угу, — что в гримуаре написано на эту тему боюсь представить, но целителю уже не спастись, так что придётся ему принимать удар судьбы раньше. — Кстати, знаете, это он рекомендовал меня магу, как проводника, рассказал, что я очень люблю лес.

Моя старуха резко остановилась и прошипела.

— Старый пьянчуга. С него и начнём.

Двери целительского дома радушно распахнулись после третьего удара сухим, но как показывает практика по-мужски крепким кулачком моей старухи. Заспанный господин Хельсон, даже успел набросить плащ и в руках сжимал медицинский саквояж. Думал, его позовут к больному, но целителю откровенно не повезло. Сощуренные глаза госпожи Блакли и моё кислое лицо сказали ему многое. Возможно, больше, чем следовало, я даже забеспокоилась за его здоровье прямо сейчас, ещё до того как госпожа Блакли шагнула внутрь дома.

Всё произошло стремительно. Сначала крик моей старухи, те самые эпитеты, которые раньше были только для градоначальника. Потом оправдания целителя и примирительные стаканы с виски. Это недолгое время я сидела на табуреточке и ждала. Примерно за час целитель и госпожа Блакли помирились окончательно и теперь говорили за жизнь. Господин Хельсон начал, как обычно с лести.

— Мариша, ну вот кто мы такие без вас ведьм? — говорил он, разливая остатки праздника в два стакана. — Мясники и всё. Ногу отпилить — это, пожалуйста, заштопать раны, вправить вывихи, да и то без вашего зелья забвения ничего мы толком не можем сделать. А чуть кто чихнет, мы им выписываем ваши настойки, и спрашивается, зачем мы после этого нужны?

— Затем, что ведьме не с руки помогать всем подряд, много чести, — грозно проговорила моя старуха. — Учу, Маришу, учу этой премудрости, а она опять за своё, помогает всем, даже магу с этими наёмниками. С твоей лёгкой руки, между прочим.

— Не гневайся, нельзя было по-другому. С этими наёмниками принц Эдвард.

Старуха задумчиво отпила из стакана и бросила косой взгляд в мою сторону. Да, про принца я и забыла сказать, а это действительно весомый аргумент. Пока госпожа Блакли задумчиво пила, осторожненько подала знак господину Хельсону и он выставил ещё одну бутыль, на этот раз элитного коньяка. Нехорошо, конечно, спаивать свою нанимательницу, тем более, когда сама читаешь ей мораль о вреде алкоголя, но на большее меня сейчас не хватало. Как представила, что мне с ней спорить полночи, потом отговаривать и в конечном итоге вытаскивать из какой-нибудь канавы, так сразу алкоголь перестал казаться таким уж вредным. Но, что удивительно моя старуха посмирнела после известия о принце. И, возможно, я поторопилась подавать знаки.

Целитель довольно быстро заболтал мою старуху, и они принялись обсуждать всё подряд и начали, конечно, с градоначальника. О чем бы мы, в нашем Эстексе говорили, не будь его?

С лёгким сердцем я подцепила сумку своей старухи и вышла. Госпожа Блакли слишком откровенно не смотрела в мою сторону, и я поняла, что месть отменяется. Возможно, принц стал решающим аргументом. А, возможно, передышка дана только на один вечер, потому что целитель слишком красиво говорит и правильное количество подливает. Но я всё равно была довольна, через день-два наёмники уедут, и наступит спокойная жизнь. На этой мысли я споткнулась и уже не так быстро пошла вперёд. Они же, в самом деле, уедут. Осознание этого простого факта выбило из колеи.

Вернулась в лавку, расставила все флаконы из сумки госпожи Блакли и задумалась. Благодаря зелью спать не хотелось, и не сказать, что я была полна сил, но требовалось чем-то занять руки. Все-таки не умею я по-человечески грустить. Нет бы, посидеть в комнате может быть поплакать или как там ещё грустят? Но у меня так никогда не получалось. Так что грустила, как умела.

Зашла на кухню и погладила печку.

— Ну, что дружочек, покулинарим? — ответом был ласковый огонёк, и на душе стало значительно теплее.

Город спал и, стоя на пороге лавки, с кружкой в руке, я в очередной раз удивлялась насколько у наших жителей крепкие нервы. С самого утра по главной улице проскакало с два десятка военных. С прямыми спинами, при полной экипировке и на великолепных лошадях. Загляденье. Проскакали сначала в одну сторону, а теперь неслись в обратную. С разницей всего в полчаса. Но жители даже не выглянули из окон. Внучки точно должны были высунуть нос, ну, в крайнем случае, сама госпожа Маклас. Но, как бы это ни выглядело, рассвет сегодня встречала только я.

Зелье старухи мне ужасно не нравилось. Оно и, правда, придавало сил. Но было ощущение, что ты хочешь спать, но не можешь, и тело как-то само живёт. Вот и сейчас стояла, смотрела и не хотела шевелиться. Даже когда в мою сторону резко повернула голову фигура, закутанная по самую макушку в плащ. Показалось, что на меня дыхнули сонным порошком, но, кроме очередного зевка, организм никак на это не отреагировал. Колдует, что ли?

Фигура замерла, а спустя мгновение взмахнула рукой в сторону спешащих военных, и они растаяли. Взяли и растворились прямо на дороге, а изящная фигура повернула коня и направилась к моей лавке.

Пребывая в лёгком ступоре после исчезновения солдат, я во все глаза смотрела на фигуру. По мере приближения стало понятно, что это мужчина. Худой, закутанный так, как будто сильно болеет. Из-под шарфа еле видны глаза, которые, в свою очередь, почти спрятаны под надвинутым капюшоном. Но что действительно привлекало внимание — лошадь. Я не поклонница, но отвести взгляд от светло-коричневой переливающейся гривы и тонких ножек в белых носочках было невозможно. Она как будто источала тепло и, несмотря на вполне обычный коричневый окрас, выглядела удивительно.

Пока разглядывала лошадь, мужчина подъехал к калитке. Я кожей чувствовала его взгляд на себе, что совсем не пугало. Слишком спокойно он сидел, да и выглядел неопасным, возможно, потому что был чересчур худым. Как только он остановился напротив, я заметила шевеление в окнах ближайшего дома. Выходит, уже не спят.

— Ведьма? — прозвучал мягкий удивлённый голос.

— Ведьма.

Мужчина расправил плечи и спрыгнул на землю. При своём немаленьком росте проделал он это с танцевальной грацией. Остановился в нескольких шагах, опустил шарф, снял капюшон и улыбнулся. Не знаю, как я выглядела со стороны, но изнутри, как дурочка с открытым ртом. Белые волосы, серебрились в лучах восходящего солнца, а немного хитрая улыбка делал зеленовато-серые глаза мужчины безумно трогательными. Ошибиться было невозможно. Передо мной стоял самый настоящий эльф.

— Пригласите уставшего путника на кружечку чая?

Под его взглядом я окончательно растерялась и слова слышала, как будто через толщу воды. А он вдруг наклонился к моей кружке и, закрыв глаза, втянул воздух.

— Великолепный запах, сами собирали?

— Да, — пролепетала я и по-прежнему невежливо таращилась на него, отчего он ещё шире улыбнулся.

— Забыл представиться — Галатэль. А, вы, наверное, Мариша?

— Да, — даже не удивилась, что он знает, потому что само присутствие эльфа меня настолько шокировало, что ни говорить, ни думать уже не получалось.

— Безумно приятно. Джеймс, вас именно так и описывал. Только не упомянул, что вы настолько очаровательны, — он уже улыбался лишь краешками губ, а я все ещё таращилась на него.

Впервые в жизни так близко видела эльфа. Нет, не так, вообще, впервые видела живого эльфа. Он еле заметно улыбался, а я смотрела не моргая. Чуть наклонившись ко мне, заговорщики проговорил:

— Без плаща я ещё лучше.

Наконец-то я моргнула. Мы смотрели друг на друга так долго, что старшая из незамужних внучек госпожи Маклас успела дважды пройти мимо лавки. Когда она добежала сюда с другого конца главной улицы? Загадка.