Праведники - Борн Сэм - Страница 89

Вокруг него стояли юноши, никто из них не улыбался. У всех были очень и очень серьезные лица. И на лбу у каждого было написано, что он студент Йельского университета и через десяток-другой лет будет править этой страной.

«И не просто править, а с Божьего благословения…» — мелькнула в голове Уилла злорадная мысль.

— Друзья, похоже, вам придется поторопиться, — вдруг подал от окна голос Том, занявший после Уилла место у шторы. — К подъезду подъехала машина, из нее вышли двое и очень решительным шагом направились к дому.

Увлеченный изучением фотографии, Уилл пропустил слова Тома мимо ушей. В это мгновение он как раз узнал одного из тех, кто был изображен на снимке, и, пораженный, откинулся на спинку кресла. Он никогда не догадался бы, что это он, если бы совсем недавно не видел другую фотографию, где заинтересовавший его человек был запечатлен молодым. Ее опубликовала «Нью-Йорк таймс» в заметке о назначении на должность нового главного редактора. Да, на обоих снимках был запечатлен Таунсенд Макдугал собственной персоной.

— Невероятно…

— Так это он? — тут же спросила Тиша.

Уилл нахмурился. Откуда она могла знать Макдугала в лицо?..

— О чем ты, Тиша?

— Я не хотела говорить, потому что не была уверена. Но теперь вижу — точно, он!

Уилл поднял на нее удивленные глаза:

— Ты о ком?

— Уилл! Пора сматываться! — крикнул встревоженный Том.

— Смотри! — Тиша ткнула пальцем в самый угол экрана. Крайним слева во втором ряду стоял худощавый красивый молодой человек, смотревший в камеру, напряженно сжав губы. — Конечно, может, я и ошибаюсь, но сдается мне, Уилл, что это твой отец.

Понедельник, 14:56, Бруклин

Том в буквальном смысле слова стащил Уилла со стула и выпихнул в распахнутое окно, под которым чернела пожарная лестница. Через десять секунд над Уиллом показалось лицо испуганной Тиши, которую явно подталкивал сзади все тот же Том. Сам компьютерный гений уже взлетел на подоконник, но в последний момент его остановила какая-то мысль, и он оглянулся. Мониторы! Они по-прежнему светились, удивительно напоминая в эту минуту вывернутые карманы разоблаченного разведчика. Нет, ну уж нет! Электронно-вычислительные устройства всегда служили ему верой и правдой. Он не допустит, чтобы они его предали.

Он снова подтолкнул Тишу к лестнице, а сам бросился закрывать на экранах оставшиеся открытыми окна. В тот момент, когда он сворачивал интернет-браузер, дверь с грохотом распахнулась.

Ему даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что в квартиру ворвались двое. Но он обернулся и столкнулся лицом к лицу с первым. Взломщик оказался худощавым, широкоплечим, с огромными кулаками — но не это было самым примечательным в его внешности. Глаза. Том никогда не видел таких глаз. Небесно-голубые, пронзительные, словно прожигающие насквозь все, на что падал их свет. Не в силах оторвать от них взгляда, почти зачарованный, Том все же дотянулся рукой до шнура питания и резко дернул его на себя — экран монитора тоненько пискнул и погас, умолк и вентилятор системного блока.

Резкое движение Тома было истолковано незнакомцами превратно. Один из них инстинктивным, тренированным движением выхватил из-за пазухи пистолет с глушителем и выстрелил. Пуля распорола одежду на груди Тома. Сдавленно охнув, он упал на колени…

Уилл не слышал звука выстрела. Ему было не до этого. Нога скользнула мимо очередной ступеньки, и он полетел вниз, едва успевая задерживать падение руками. Он не знал, что ему делать. Он больше не видел над собой Тишу. Не знал, куда подевался Том.

И тут он вспомнил о фотографии. Что, что помешало ему рассмотреть лицо того студента? Что за фрейдистский комплекс? Сходство было очевидным и бросалось в глаза. Тиша мгновенно узнала его. А он целых две минуты пялился на снимок и даже не догадывался, кто еще там изображен помимо Таунсенда Макдугала.

Факт оставался фактом. Уильям Монро-старший, завзятый рационалист и циник, чья критика в адрес религий могла соперничать, пожалуй, лишь с его честолюбием, член Верховного суда США, в юности был самым настоящим сектантом!

Чувствуя резкую боль в ушибленных пятках, Уилл бежал по Смит-стрит, неловко уворачиваясь от встречных прохожих. В какой-то момент сзади кто-то крикнул:

— Куда прешь, идиот?!

Он обернулся и понял, что его преследуют. Мгновенно покрывшись липким потом, Уилл свернул за угол и едва не выскочил на Четвертую авеню с ее шестиполосным движением. Машины шли сплошным потоком, прорваться сквозь который казалось нереальным.

И все же Уилл дождался «дыры» и нырнул в нее. Он замер на пунктирной полосе дорожной отметки, стараясь не обращать внимания на раздраженные гудки и оскорбления шоферов, которые неслись на него со всех сторон. Он снова оглянулся. И очень вовремя. Из-за угла как раз показался тот самый человек, который минувшей ночью убил мистера Битенски. Взгляды их встретились, и Уиллу стало по-настоящему страшно.

Улучив момент, он проскочил между машинами. Ближайший светофор по-прежнему горел зеленым для автомобильного потока и красным для пешеходов. Но сейчас все изменится, машины начнут тормозить, и тогда Уиллу несдобровать…

Охваченный паникой, он бросился бежать вдоль потока машин, выискивая между ними хоть небольшой зазор. В какой-то момент Уилл вновь оглянулся и увидел, что его преследователь движется параллельным курсом и карман его брюк подозрительно топорщится.

«Господи, мало того что пушка, да еще и с глушителем. Зачем ему здесь глушитель?..»

Светофор сменил цвет, и машины начали тормозить. Решившись, Уилл бросился между ними, с ходу преодолев четыре оставшихся полосы. Вылетев на противоположную сторону Четвертой авеню, он едва не сбил с ног ребенка, державшего в каждой руке по воздушному шарику, и не оглядываясь бросился дальше.

Вскоре впереди показалась станция подземки. Он слетел по ступенькам вниз, едва увернувшись от пожилой негритянки, загородившей дорогу. Уилл пронесся по мостику мимо двух платформ и как раз подбегал к третьей, на которую уже въезжал поезд. Позади раздавалась частая дробь шагов — преследователь по-прежнему не отставал.

Их разделяло не более десятка метров. Уилл спускался по лестнице к третьей платформе, грубо расталкивая шедших навстречу пассажиров. Поезд вот-вот должен был отправиться. Ну, еще секунду…

Уилл одним прыжком преодолел несколько последних ступенек и влетел в узкий полупустой вагон за мгновение до того, как двери захлопнулись. Точнее, почти захлопнулись. Преследователь успел просунуть между ними ладонь и теперь отчаянно пытался раздвинуть створки.

— Ты что делаешь?! Жди следующего поезда! Совсем обнаглел! — вдруг взвизгнула какая-то старуха и острым концом своего зонтика ударила неизвестного прямо по пальцам.

Преследователь отдернул руку, и поезд тронулся, быстро набирая ход. Человек с горящими голубыми глазами остался стоять на платформе, провожая Уилла неподвижным взглядом…

— Спасибо! — от всего сердца воскликнул Уилл, когда они уже мчались по темному туннелю.

— Не люблю, когда так наглеют! — как ни в чем не бывало, ответила пожилая дама.

— Вы правы… Господи, как же вы правы!

Отдышавшись и немного придя в себя, Уилл вновь вспомнил о той фотографии. Отцу на ней было чуть за двадцать, и он, как ни крути, был одним из «апостолов»… Был членом элитарной религиозной секты, которая претендовала на очень многое…

И все-таки кем были его отец и другие студенты, изображенные на том снимке? Христианами? Да. Но не только. Может быть, даже не столько. Они считали себя авангардом нового богоизбранного народа. Они полагали, что иудеи утратили право на все, что имели. И что это все отныне стало принадлежать им… Ветхий Завет стал их, а не иудеев, главной книгой. И обещания, данные Господом Аврааму, стали обещаниями, которые были даны им, а не иудеям…

Поезд начал тормозить. Уилл выглянул в окно: станция «Декалб-авеню». Он вышел и, побежав по переходу, пересел на другой поезд. Пусть теперь ищут…