Праведники - Борн Сэм - Страница 49

— Я не могу рисковать, поймите меня правильно. Мне очень жаль, мистер Монро… Но я ведь сделал то, о чем вы меня просили. Вы услышали голос вашей жены и уверились в том, что она жива и с ней пока ничего не случилось.

— Пока?! Я требую гарантий в том, что с ней вообще ничего не случится!

— Я вчера уже подробно обрисовал вам сложившуюся ситуацию, Уилл. С тех пор ничего не изменилось. Не все в моей власти. В этой игре задействованы силы, которые неизмеримо могущественнее нас с вами, вместе взятых. Речь идет о том… чего род людской боялся в течение тысячелетий.

— О чем вы говорите?! Вы что, бредите?!

— Вы просто не понимаете… Но я не имею права упрекать вас. Мало кому дано это понять. Отчасти именно потому мы и не можем никому довериться. Даже полиции, хотя, поверьте, я лично был бы счастлив искать помощи Управления полиции Нью-Йорка. Но мы не встретим там понимания. Точно так же, как не встречаем его и с вашей стороны. Ха-Шем предоставил это только нам.

— Поставьте себя на мое место. С какой стати я должен вам верить? Откуда мне знать, может, вы просто морочите мне голову? Со стороны все именно так и выглядит! Где гарантии, что вы не поступите с Бет точно так же, как поступили с тем бизнесменом в Бангкоке?!

Пауза. Затем:

— Мне больно говорить о том, что там произошло. Все иудеи безмерно скорбят о случившемся. — Снова пауза, на сей раз более длительная. — Пожалуй, я рискну, мистер Монро. Считайте, что с моей стороны это жест доброй воли, обращенный персонально к вам. Я доверю вам тайну, которую вы легко можете использовать против меня. Это знак доверия. Я очень надеюсь на то, что вы оцените это. В ответ я попрошу у вас только одно — ответное доверие. Договорились?

— Допустим.

— То, что произошло в Бангкоке, было просто несчастным случаем. Действительно, мы планировали укрыть у себя мистера Самака. Точно так же, как сделали это с вашей женой. Уверяю вас, у нас не было намерения лишать его жизни… — Тиша подсела к Уиллу и склонилась к нему, чтобы тоже слышать разговор. — Для нас стало полной неожиданностью, что у мистера Самака оказалось слабое сердце. Внешне он производил впечатление исключительного крепкого и здорового человека. Никто не мог предугадать такого поворота… Его сердце не выдержало.

Уилл чисто по-журналистски отметил про себя, что ему удалось-таки вытянуть из этого скрытного человека серьезное признание. Пусть и в непреднамеренном убийстве. Он готов был биться об заклад, что ничего подобного полицейским детективам выудить у ребе сегодня не удалось. На краткий миг Уилл испытал прилив профессиональной гордости.

— Я говорю вам правду, мистер Монро. Возможно, вас это удивит, но я до сих пор не сказал вам ни одного слова лжи. Повторюсь, сказанное мной может быть легко использовано вами против меня. Но мне почему-то кажется, что вы все правильно поймете и доверитесь мне также, как я доверился вам. Доверьтесь мне, Уилл! Это будет ради вашего же блага. Я действительно приложу все силы к тому, чтобы с вашей супругой ничего не стряслось. И я снова хочу обратить ваше внимание на то, что перед нашими глазами разворачиваются события древние и непостижимые… И они могут обернуться воистину гибельными последствиями… Я понимаю, как вы боитесь за вашу супругу, мистер Монро. Поверьте, я понимаю ваши переживания. Но поверьте также, что на кону сейчас судьба всего этого мира. И я переживаю за него, возможно, гораздо сильнее, чем вы переживаете за Бет.

Ребе надолго замолчал. И Уилл наконец понял, чего тот ждет.

— Чего вы от меня хотите?

— Ничего, мистер Монро. Вот именно — ничего. Я хочу, чтобы вы не предпринимали никаких шагов и запаслись терпением. Я говорил это вчера, я повторяю это сейчас. Через пару дней наша судьба — судьба всего человечества — определится. Я знаю, как ваша душа рвется сейчас к Бет, но я прошу вас еще немного подождать. Я очень вас прошу. Ничего не делайте, никому ничего не рассказывайте. Просто ждите. Уверен, что вы поймете меня и сделаете правильные выводы, Уилл. Спокойной ночи, и да пребудет со всеми нами Господь.

Связь прервалась. Уилл оглянулся на Тишу и заметил, что ее бьет озноб.

— Так странно…

— Что?

— Так странно было услышать его голос… Голос человека, о котором мы с тобой так много говорили.

Во время разговора Уилл пытался вести стенограмму. Но дело было не в словах, а в тоне ребе. Если бы это было обычное интервью и если бы ему пришлось обсуждать его с Харденом, Уилл уделил бы главное внимание тону собеседника. И даже обыграл бы это как-то в заголовке. Мало того что в голосе ребе сегодня не было слышно инквизиторских ноток… В нем было что-то другое, чему Уилл сейчас не мог бы дать названия… Но заголовок интервью, пожалуй, звучал бы так: «Разговор с грустным человеком».

Они оба вздрогнули, когда телефон на столе снова ожил. «А CHAIN IS NO STRONGER THAN ITS WEAKEST LINK» («Крепость цепи равна крепости ее слабейшего звена»).

И почти сразу же: «SAFETY IN NUMBERS» («Один в поле не воин»).

И снова: «NO MORE» («Это все»).

Глаза у Тиши загорелись, дрожь мгновенно унялась. А Уилл между тем не мог сосредоточиться. Он все вспоминал голос Бет, ее дыхание в трубке…

— Итак, примем за гипотезу, что его последнее сообщение было действительно последним и им он хотел сказать, что других сообщений не будет. Что это значит?

— Что?

— То, что он наконец выговорился и у нас на руках полная колода.

Она положила перед Уиллом вырванный из блокнота листок с десятью строчками.

«Промедление смерти подобно».

«Не сомневается тот, кто ничего не знает».

«Шанс выпадает только однажды».

«Друг познается в беде».

«Все лавры достаются победителю».

«Добро сильнее красоты».

«С кем поведешься, от того и наберешься».

«Большое всегда начинается с малого».

«Крепость цепи равна крепости ее слабейшего звена».

«Один в поле не воин».

Тиша и Уилл долго и напряженно вглядывались в эти строчки. При этом Тиша задумчиво хмыкала, а Уилл — нервно барабанил костяшками пальцев по коленям.

— Ну что сказать… — наконец пробормотала Тиша. — Все послания разные и четко делятся на три группы. Призывы к действию — это раз. Предупреждения — два. И загадки — три. Согласен?

— Допустим… — машинально буркнул Уилл. Мысли его разбегались, и он был не в силах анализировать то, что видел.

Тиша вновь хмыкнула, придвинула к себе блокнот и стала что-то быстро в нем чертить. Не прошло и пяти минут, как чистый лист покрылся записями. Тиша перетасовала присланные сообщения, отдельные слова и даже буквы в них всеми мыслимыми и немыслимыми способами.

«Опять акростихи…» — с мрачной ухмылкой догадался Уилл. Насколько он мог видеть, все перепробованные Тишей варианты расшифровки давали на выходе полную бессмыслицу.

Когда на листке не осталось свободного места, Тиша бросила на него последний, сожалеющий взгляд, перевернула и продолжила свои магические вычисления. Через несколько минут в ход пошел третий листок, затем еще один. Тиша все больше мрачнела, а Уилл, философски подперев кулаком подбородок, ждал, когда она наконец сдастся. Он был благодарен своей бывшей подруге за ее тяжкий, хоть и тщетный труд. И не представлял себе, что бы делал без Тиши.

При этом факт оставался фактом. Полученные им загадочные сообщения, несмотря на все усилия Тиши, не стали более понятными. Десять коротких строчек, десять лаконичных фраз — и ни одной зацепки!

Вдруг Тиша швырнула карандаш на раскрытый блокнот, откинулась на спинку стула, шумно вздохнула и покачала головой:

— Знаешь, Уилл… Поверить не могу, что я такая тупая…

— О чем ты? — устало пробормотал он.

Тиша нервно хихикнула, тут же прикрыла рот рукой и устремила смеющийся взгляд в потолок, словно и вправду дивилась собственной несообразительности.

— Я тупая как пробка! Как пенек!

— Успокойся, я еще тупее… — ответил Уилл, но что-то в лице Тиши заставило его очнуться и вглядеться в лицо подружки внимательнее. — Что, Тиша? Ты что-то поняла?