Пустышка (СИ) - Кенборн Кора - Страница 62

— Будущее?

Она же не серьезно? Как можно не понимать?

— Ты, Шай, — говорю ей, рискуя всем. — Мое будущее — это ты.

Единственный физический признак того, что она меня услышала — это ее учащенное дыхание. Ее грудь поднимается и опускается в ускоренном темпе. Она поворачивается ко мне спиной, проходит мимо кровати, проводя рукой по подушкам. Я собираюсь повторить, но она останавливается, и, все еще стоя ко мне спиной, оказывается около деревянного комода.

— Я называла ту ночь своей любимой ошибкой, но теперь я понимаю, что она была роковой.

Наблюдая, как она смотрит на комод, в груди возникает тревожное чувство.

— Наша история не должна на этом заканчиваться.

Она тяжело вздыхает, прежде чем взглянуть на меня через плечо.

— Наша история никогда не начиналась, Кэри. Разве ты не видишь? Я разрушаю все хорошее в своей жизни. До меня ты был хорошим человеком. — Бросив еще один широкий взгляд по комнате, она опускает глаза. — Именно той ночью я начала разрушение твоей жизни, а не когда тебя подставила. Мой яд попал в твои вены той ночью и превратил милого мальчика, которого я знала, в того, кем он никогда не должен был становиться.

— Полная хрень!

— Это правда. Посмотри, что ты наделал с тех пор, как я вернулась! Дело не в тебе. Старый Кэррик никогда бы не позволил Тарин управлять им. Ненависть, с которой я тебя бросила, съедала тебя семь лет, и теперь, знаешь что? Ты превратился в меня. Поздравляю.

Мне нужно что-нибудь швырнуть, но в пределах досягаемости нет ничего, кроме долбаной подушки. Но все равно хватаю ее и бросаю в стену.

— Черт возьми, Шайло, я не позволю тебе снова уйти от меня.

Шайло смотрит на глупую подушку с кисточками, упавшую у стены, а затем медленно подходит ко мне. Какой бы безумной не была эта ночь, я понятия не имею, собирается она меня ударить или пнуть коленом в пах, так что готовлюсь к обоим вариантам. Грустная улыбка поднимает уголок ее рта, когда она кладет руку на мое плечо и поднимается на цыпочки. Как только ее нежные губы касаются моей щеки, я понимаю, что она собирается сделать.

— Я больше не разрушу тебя, Кэри, — шепчет она рядом с моим ухом. — Ты заслуживаешь лучшего, и ты его найдешь. Как только снова найдешь себя.

И, опустившись на полную стопу, она поворачивается, чтобы уйти, но затем резко останавливается. Не проронив ни слова, она подходит к комоду. Не думаю, что кто-то из нас дышит, когда она его изучает. Взяв с него фигурку ангела из чистого серебра, она кидает ее в зеркало. Расколовшись, осколки стекла разлетаются повсюду.

Я наблюдаю за ее уходом. Моим прошлым. Моим настоящим. Моим будущим. И когда я больше не могу это терпеть, перевожу взгляд на разбитое зеркало. Оно уничтожено. Его невозможно починить.

Мне знакомо это чувство.

Я хочу разбить все в комнате и стереть в порошок. Так же, как она поступила с моим сердцем, но здесь больше ничего нет. С другой стороны комнаты на меня смотрит мое треснувшее отражение. Оно разделилось на десяток частей, образуя человека со шрамами.

Зеркала.

Они никогда не лгут.

***

Семь лет назад

Апрель. Выпускной бал

Она смотрит на меня, как будто удивлена, что я все еще здесь торчу, но мы оба понимаем, что все это игра. Мы с Шайло усовершенствовали наш танец. Я преследую ее. Она притворяется, что мы просто друзья. Я веду себя так, словно принимаю то, что она говорит. Так мы и движемся по кругу. Снова и снова.

Все твердят, что я сумасшедший, если думаю, что у меня есть с ней шанс. Может, они и правы, но меня это не останавливает. Я люблю Шайло Уэст, и, признается она себе в этом или нет, она тоже любит меня.

В ее комнате гаснет свет, но я никуда не уйду. Я обещал ей, что останусь здесь до утра, чтобы убедиться, что она в безопасности, а я человек слова. Не важно, знает она, что я здесь или нет. Я знаю, и это самое главное.

Десять минут спустя начинается ливень. Когда я промокаю насквозь, задняя дверь дома распахивается и Шайло выходит из него в крошечной майке и узких шортиках. Дождь сразу же обдает ее, пропитывая тонкую одежду, пока она не прилипает к ее коже и не заставляют мое тело бурно реагировать.

— Какого черта ты все еще здесь? Иди домой, Кэррик! Сколько раз тебе повторять?

— Я не могу, — единственные слова, которые я могу произнести, когда ее соски просвечивают сквозь прозрачную ткань.

Быстро оказавшись возле меня, она упирается руками в мою грудь. Ее подбородок дрожит, а глаза наполняются слезами.

— Почему ты не оставишь меня в покое? Почему ты продолжаешь так себя вести, хотя я такая отвратительная?

— Я говорил тебе. Потому что я люблю...

— Нет! Прекрати! Скажи что-нибудь плохое. Обзывай меня. Называй пустышкой, как все остальные за моей спиной.

— Ты не пустышка. Ты — моя звезда.

— Твоя что?

— Мой солнечный свет в ливень, Шайло, но ты такая одна. Знаешь ли ты, что не существует двух одинаковых звезд? Вот что делает тебя особенной. Станешь ты знаменитой однажды или нет, мне все равно. Ты сама по себе звезда, Шай. Ты — моя Звездочка.

Она просто таращится на меня с отвисшей челюстью, словно я уродец. Сжимаю кулаки по бокам, злясь на себя. Девчонкам не нравятся парни, которые болтают такие глупости. Им нужны высокомерные футболисты, как этот придурок Росс, который перебросит ее через плечо и трахнет у стены. Явно не тощий ботаник, который пишет любовные сонаты и целует руки.

Я — тупица.

— Блин. — Провожу рукой по лбу. — Неважно. Я не имел в виду...

Остальные мои слова заглушаются, когда Шайло бросается в мои объятия. У меня даже нет возможности спросить, что, черт возьми, она делает, прежде чем ее губы оказываются на мне. Я не могу ничего сделать, кроме как поцеловать ее в ответ.

Мир начинает вращаться. В моих руках Шайло Уэст. Ее ноги обвиваются вокруг моей талии, и мы целуемся. Я мечтал об этом моменте. Господи, еще несколько поцелуев и я кончу в штаны. По-видимому, моя реакция на нее очевидна, потому что Шайло протягивает между нами руку и гладит меня через брюки. Я стону, толкаясь в нее бедрами, нуждаясь в большем.

Еще чуть-чуть...

Убрав ее руку, опускаю девушку на ноги и смотрю на нее.

— Что это? Какая-то шутка?

Шайло качает головой, слегка побледнев.

— Я уезжаю через два месяца, Кэррик, и никогда не вернусь. Я понятия не имею, что делаю, но мне надоело играть по правилам. — Взяв меня за руку, она открывает мою ладонь и прижимает ее к груди. — Ты никогда не задумывался о том, каково это — прикасаться ко мне?

— Каждый чертов вечер.

Она ведет меня к домику у бассейна. Я видел его много раз, когда стриг газон, даже смотрел в окно, но никогда не решался войти внутрь. Шайло поднимается на носки и шарит по верхушке дверной рамы в плюще, найдя ключ. Единственное, что я слышу — это мое собственное тяжелое дыхание и щелчок замка, когда Шайло открывает дверь и заводит меня внутрь. Схватив пульт дистанционного управления с полки, она нажимает кнопку и музыка внезапно заполняет комнату.

— Чтобы заглушить шум, — объявляет она. — Я немного громкая.

— Прости, что?

— Одна ночь, — поясняет она, стоя ко мне лицом, пока капли дождя стекают с ее подбородка. — Без обязательств. Никаких правил. Мы оба выбросим это из головы и больше никогда об этом не заговорим. Договорились?

— Ты имеешь в виду…

Схватив нижнюю часть майки, она стягивает ее на голову и кидает на пол.

— Насколько сильно ты хочешь меня, Кэррик?

Ее груди блестят в темноте: полные и круглые, с торчащими сосками, которые умоляют о моем рте. Я чертовски нервничаю. Я перевозбужден, но не могу ее разочаровать. Шайло не девственница. Она знает, что ей нравится, и ожидает, что все будет сделано правильно.