Чудовища в янтаре-2. Улица моя тесна - Бушков Александр Александрович - Страница 46

— Идите, — сказал Канцлер бесстрастно.

Она козырнула и удалилась не парадным шагом, но откровенно щеголяя выправкой («Комендант их все же хорошо вышколил, — подумал Сварог, — все время я забывал наградить его Бронзовым знаком, как только все закончится, надо наконец озаботиться, заслужил»). Гаржак остался, стоял в нескольких шагах в выжидательной позе.

— Восхищен вашей предусмотрительностью, Канцлер, — сказал Сварог. — Честное слово. Вы предсказали действия принца во всех подробностях.

— Никакой особенной проницательности не требовалось, — усмехнулся Канцлер. — Хорошо его знаю, да и был не так уж и давно один известный вам прецедент. С уверенностью можно было сказать, что он и на этот раз пустит в дело самовольно своих головорезов. Рад, что у него хватило ума остаться на месте, а не пробиваться в Келл Инир нахрапом. Вообще-то, я заранее отвел и его отряду местечко в плане — если начнется какая-то заваруха, его молодчики окажутся отнюдь не лишними — они, надо полагать, оружием владеют хорошо, а меч для лара смертелен, как и для обитателя земли… Значит, в игру вступила лейб-гвардия… А значит это только одно: императрица осуществляет свой план. Арестовали Мажордома? Интересно, интересно. Он у меня тоже не числился среди подозреваемых — получается, о чем-то императрица знает больше нашего, но с нами не соизволила поделиться. Только бы ее действия не помешали нашим. Она ручалась честным словом, что этого не произойдет, но в таких делах нельзя распланировать наперед абсолютно все… Что ж, у вас есть время поговорить со своим человеком…

Сварог поманил Гержака. Граф приблизился, старательно попытался принять стойку «смирно». Нельзя сказать, чтобы это у него получилось на пятерку — на земле он в армии никогда не служил и строевой подготовки у коменданта девятого стола не проходил, не было такой необходимости.

— Ну, как настроение, граф? — спросил Сварог. — Не испытываете некоторой робости? Она была бы вполне понятна и простительна…

— Никакой, командир, — блеснул Гаржак своей фирменной хищно-обаятельной улыбочкой. — Ежели в принципе, все ничем не отличается от иных событий, случавшихся на земле, в том числе — один раз на моей памяти…

— Вот и прекрасно, — сказал Сварог. — Инструкции прежние. Ваша задача — держать половину трех первых рядов. Если какая-нибудь сволочь выхватит оружие — бейте наповал без колебаний (он покосился на Канцлера, но тот безмолвствовал, не считал нужным что-то добавлять). Идите, скоро начнется церемония…

— Волнуетесь? — спросил Канцлер.

— Конечно, — сказал Сварог. — Не изрядно, но все же. Как наверняка и вы — в такой ситуации только круглый идиот не волнуется…

— Все верно…

Больше никаких докладов не последовало — это означало, в частности, что никаких непредвиденных событий не произошло, а это прибавляло уверенности. «Значит, и Мажордом, — подумал Сварог, — а ведь и на него у нас ничего не было — но определенно нашлось у Яны». Мажордом Дворца совмещает функции коменданта здания и главного завхоза. Пост этот — весьма немаловажный: Мажордом, кроме прислуги, распоряжается еще и внутренней охраной дворца (кроме Когорты Стражи и гвардейцев), отнюдь не малочисленной. При любых переворотах, что здесь, что на земле (где в королевских дворцах существуют аналогичные должности), любым заговорщикам крайне выгодно иметь Мажордома Дворца на своей стороне…

Он еще раз прокрутил в голове перечень предпринятых мер (вряд ли Канцлер от него что-то скрывал). Сфера выстроена, вылазка армейского полка пресечена — как будут пресечены другие подобные попытки, если произойдут. Келл Инир защищен надежно: в усиленные караулы встали Бриллиантовые Пикинеры и Яшмовые Мушкетеры — два старейших гвардейских полка (играющих ту же роль, что некогда в Российской империи — Преображенский и Семеновский), только у них полковником состоит Яна. Ни малейших подозрений это у заговорщиков не вызовет — согласно очередной старинной традиции, в такие дни как раз и положено для пущего почета выставлять на постах весь личный состав обоих полков. Изрядное число слуг заменено спецназовцами. Неприятных сюрпризов стоит ожидать с одной-единственной стороны: если среди вовлеченных в операцию все же окажутся люди заговорщиков и устроят какие-то свои игры — но и на сей счет приняты меры.

Камень преткновения и главная головная боль в другом — если Агора большинством голосов примет решение вернуться к «славным обычаям благородных предков», то есть осуществить планы заговорщиков, все осложнится — и соглашаться на это никак нельзя, и, пустив в ход гвардию, разогнать, называя вещи своими именами, Агору, последствия будут скверные. Беспрецедентный случай в истории Империи. Вряд ли случится гражданская война, чересчур несопоставимы силы «партии власти» и «оппозиции», но настроения в обществе изменятся резко. Даже те, кто вполне лоялен к «партии власти» и не намерен протестовать против реформ, ну, или значительная часть таких людей, обо всех говорить не будем, преисполнится к Яне крайнего недоброжелательства — на сей раз она нарушит чересчур уж старинную традицию, посягнет на некие основы основ. А при таких настроениях в обществе гораздо труднее будет работать и Яне, и всем остальным. Штыками взять власть иногда совсем нетрудно, но вот усидеть на штыках гораздо труднее — старая избитая истина, проверенная и опытом Земли, и здешним. Остается надеяться…

Звонкий удар гигантского гонга, заливший зал, — началось… Распахнулись шесть высоких, широких двустворчатых дверей, и делегаты Агоры степенно потянулись в зал. Там в конце концов осталось человек тридцать в придворных, военных и гражданских парадных мундирах — камергеры, руководители ключевых учреждений (в том числе процессор Марлок и директор Магистериума). Среди них выделялись нарядами двое — мэтр Тигернах в усеянных золотыми звездами колпаке и мантии и Главный Герольдмейстер Геральдической Коллегии, по традиции облаченный в пышный наряд, вышедший из моды тысячи четыре лет назад. Кстати, давний доброжелатель Сварога, не один раз помогавший воспользоваться прорехами в законах писаных и неписаных, преклонных лет старичок, но крайне энергичный и жизнерадостный.

Увы, никто из них (включая и Канцлера) ничем не мог помочь — все они должны только присутствовать на Агоре, но права голоса и выступлений им не полагалось: а вот отчитываться любому из них пришлось бы, если последует «парламентский запрос»…

Оказавшись наконец в зале минут через десять после того, как «народные избранники» расселись и малость потешили свое самолюбие, вынудив «бесправных» немного подождать за дверьми, Сварог, конечно, не вертел головой, как деревенщина, но с любопытством оглядывался, насколько позволяли приличия. Впрочем, так вели себя без исключении (и часть Агоры из тех, кто помоложе) — все они, здесь присутствующие, оказались на Агоре, в этом зале впервые в жизни.

Роскошью он не блистал — видимо, в силу очередной старинной традиции. Ни лепнины, ни позолоты, ни прочих архитектурных излишеств — пол и подиумы из досок, отшлифованных, но не крашеных, лишь покрытых прозрачным лаком, по которому не скользили ноги. Стены до половины покрыты панелями с незатейливым узором, а потолок лишен их вовсе, все кресла — из дерева, без каких бы то ни было мягких сидений, спинок и подлокотников (правда, дерево везде использовано самое ценное, таларских, сильванских пород — ну, конечно, не стоит доводить аскетизм до абсурда).

Триста кресел для участников Агоры расположены полукруглым амфитеатром. Напротив — такой же амфитеатр, но кресел гораздо меньше и расположены они на добрый уард ниже, чем те триста — мягкое и ненавязчивое напоминание, кто здесь народный избранник, а кто не более чем чиновник. Между ними — круглый подиум, разделенный на две части неравной высоты. Половина, на которой стоял императорский трон, во всем своем великолепии, заметно выше кресел Агоры — избранники избранниками, а монарх монархом. Трон оказался единственной здесь роскошной мебелью — сиял множеством драгоценных камней всех цветов, золотом, высокую спинку венчал императорский герб, опять-таки весь в самоцветах. Над троном свисало с потолка знамя Империи (оно же — личный штандарт Яны) — лазурно-голубое, со множеством золотых пчел. Сварог, уже неплохо разбиравшийся в здешней геральдике, давно знал: лазурь символизирует небеса, в которых обитали лары, а золотые пчелы — нешуточные труды предков по созданию и укреплению Империи. Историческое знамя, смело можно сказать: введено первым императором, тем самым герцогом — адмиралом Тагорешем и оставшееся с его времен без малейших изменений.