Давайте поиграем в Arcanum. Книга 1: Последняя воля (СИ) - Вишняков Тимур - Страница 3

Пока я стоял посреди пепелища, стараясь взять себя в руки, она как ни в чём не бывало разгуливала от одного трупа к другому, пытаясь нащупать пульс или уловить дыхание. Когда стало понятно, что выживших нет, она принялась рыться в личных вещах погибших. Я попытался протестовать, но она лишь отмахнулась, сказав, что иначе всё достанется горным волкам и мародёрам. Мне оставалось только согласиться, взяв с неё обещание передать найденные ценности родственникам погибших.

Неподалёку от того, что когда-то было хвостом дирижабля, мой взгляд зацепился за странные обломки, непохожие на элементы его конструкции. Когда мы подошли поближе, я узнал в них аппарат, врезавшийся в воздушный корабль.

— Что это? — задумчиво произнёс я, — выглядит как странный летательный аппарат, но куда меньше дирижабля… я ничего подобного раньше не встречал.

— Да, — согласилась моя спутница, — выглядит как те машины, что напали на нас.

На изломанном корпусе я различил табличку "Maxim Machinery, Каладон".

— А не огр ли там, среди обломков? — указал я на ещё одно тело. — Не думал, что огру может хватить ума управлять столь сложным устройством.

— А им и не хватило, оба разбились во время атаки, — ответила женщина.

— Смотрите, что за странный на нём амулет? — я указал на блестящий кружок, свисавший на цепочке с шеи огра, — и этот символ на нём… я не узнаю его, а вы?

— Не могу сказать, что он мне знаком, — развела руками она, снимая медальон с мёртвого тела.

— Уф, есть в этом что-то неправильное. Что-то не припомню, чтобы в писании упоминались летающие огры или нечто подобное. Нам лучше поторопиться в Окутанные Холмы и найти старейшину Йохима как можно скорее.

Несмотря на мои настойчивые просьбы поскорее покинуть место крушения, женщина ещё целый час бродила среди обломков. Видимо что-то искала, возможно что-то из своих вещей. Но увы, останки гондолы дирижабля выгорели почти полностью, если там и было нечто ценное, то теперь оно превратилось в бесполезную кучу гнутого металла и обгорелых лохмотьев. Зато среди обломков нам попалось несколько неповреждённых консервных банок и пара бутылок вина, а также фотокамера, которую мы сочли нужным прихватить с собой. Женщина рассказала, что фотограф попытался сделать снимок необычных летательных аппаратов, напавших на дирижабль и пластина с фотографией всё ещё должна быть внутри камеры.

Наше блуждание среди обломков закончилось лишь когда совсем стемнело. К этому времени я ужасно устал, был голоден и хотел спать. К тому же похолодало, пошёл небольшой дождь. Обрадованный окончанием беготни, я предложил укрыться в той самой пещере, которую всю неделю использовал как укрытие от непогоды, и в которой спасался от падающего на голову дирижабля.

— Не стоит нам бродить здесь ночью, — с тревогой произнёс я, услышав раздавшийся неподалёку вой, — эти волки не больно-то дружелюбны.

Мы поспешили ко входу в пещеру. Я хотел устроиться неподалёку от входа, как делал всю неделю, но женщина зачем-то двинулась дальше, вглубь. Выставив перед собой руку, она толи защищала лицо от паутины, толи хотела что-то нащупать в потёмках. В кромешной тьме мы сделали несколько шагов, а потом я услышал резкий звук, похожий на щелчок пальцами. Стало светло. Неяркий свет исходил от правой руки моей спутницы. Ничего удивительного, подумал я, дух могучего эльфийского мага, воплотившийся в теле этой женщины, определённо должен быть способен на такой несложный трюк, как заклинание света. Я и сам кое-что могу, перед тем, как отправить в горы, старейшина Йохим обучил меня заклинанию малого исцеления.

В призрачном сиянии магического света то, что я принимал за пещеру, оказалось заброшенным рудником. Камень вокруг был покрыт выбоинами, оставленными орудиями рудокопов. На стенах в креплениях висели давно потухшие факелы, под ногами валялись ржавые железяки, когда-то бывшие инструментом. Несколько небольших крыс устроили себе гнездо среди составленных у стены бочонков разных форм и размеров. Распугав омерзительную живность, мы соорудили из бочонков подобие стола и стульев. В одном из них что-то брякнуло. Выбив крышку, я обнаружил внутри разобранный револьвер и несколько патронов. Я хотел выбросить находку как бесполезный хлам, но ею заинтересовалась моя спутница. Высыпав перед собой детали, она по очереди брала их и внимательно рассматривала, раскладывая на крышке бочонка в только ей понятном порядке. Не видя смысла в её действиях, я занялся сервировкой ужина, благо мне хватило предусмотрительности подобрать среди обломков не только вино и консервы, но и пару уцелевших чашек.

Когда с едой было покончено, я занялся изучением личных вещей погибших. Добыча оказалась более чем скромной, пригоршня колец и брошей, а также несколько паспортов и свёрнутая вчетверо записка. Я начал с просмотра паспортов, удивляясь разнообразию пассажиров этого рейса. Здесь были представители всех разумных рас Арканума: эльфийка, гном, полу-огр, пара полу-орков, несколько людей, и халфлинг.

Из одного паспорта выпала гребёнка картонных спичек. Надпись на корешке гласила «гостиница Россборо». Раскрыв паспорт, я прочитал имя владельца «Престон Рэдклифф». С приклеенной фотографии на меня смотрел гном, тот самый, который просил разыскать парня.

— Смотрите, — я обрадованно показал паспорт спутнице, — это уже какая-то зацепка.

Однако она была целиком погружена в возню с пистолетом и никак не отреагировала на мои слова. Тогда я вспомнил про кольцо, которое гном просил передать парню. Внимательно его разглядев, я понял, что оно не новое. На лицевой стороне отблёскивала рельефная монограмма "ГБ", должно быть чьи-то инициалы, а внутри кольца обнаружилось клеймо "П. Скайлер и сыновья". Отлично, подумал я, кольца с монограммами обычно делаются на заказ, а значит "П. Скайлер и сыновья" это какая-то компания, у которой есть записи о клиентах. Вероятно, найти этого парня будет не так уж сложно.

Кроме паспортов и украшений, передо мной лежала записка. Я развернул её, и прочитал в слух:

Мой дражайший Жаред,

Я на борту дирижабля ИФС Зефир, тороплюсь увидеть тебя снова. Дух захватывает от мысли, что всего через две коротких недели я стану твоей женой. Это так, мой дорогой, я принимают твое предложение!

Надеюсь, мысли обо мне согревают твоё сердце этими долгими днями и ночами, пока ты охраняешь Станцию Вермиллион от тех мародёрствующих полуорков, про которых ты рассказывал.

Всегда любящая, Вильгельмина

Хм, чего это она взялась писать ему письмо на борту? Лучше бы телеграмму отправила. Хотя, может это и был черновик телеграммы? Ну что же, ещё одна возможная зацепка в этом деле, надо будет навестить этого Жареда в Таранте и передать ему записку с нашими соболезнованиями. От инвентаризации и каталогизации добычи меня отвлекли завывания, идущие откуда-то из глубины рудника, из той его части, в которой мы не побывали.

— Ещё выживший? — Встревожено спросила женщина.

— Невозможно, — возразил я, — это единственный вход, никто не смог бы пройти сюда мимо нас незамеченным.

Поднявшись на ноги, мы осторожно двинулись на встревожившие нас звуки. С удивлением я обнаружил, что моя спутница держит перед собой полностью собранный револьвер. В неровном свете заклинания мне удалось различить кровать, возле которой на полу лежало тело, а над ним парила полупрозрачная фигура.

— Приведение! — испуганно прошептал я.

— Призрак обыкновенный, — подражая энтомологу, встретившему редкий вид бабочки, возразила женщина, — давай выясним, из-за чего он застрял в этом руднике.

— Пожалуйста… Умоляю… Так больно… — Простонал призрак, его голос был наполнен невыносимой болью.

— Что приключилось с тобой? — Спросила его моя храбрая спутница.

— Я был… проклят… злым… священником. Моё имя Чарльз Брего… мой друг и я… попросили лишь немого еды… пропитания… мы были бедны и странствовали… а он проклял нас… про́клятый безумием, мой друг… напал на меня… убил меня… боль… Я проклят быть прикованным к этому миру, неспособен освободиться… пожалуйста… мне нужна помощь… — Провыл призрак, делая паузы после каждой пары слов.