Извращённые Узы (ЛП) - Рейли Кора - Страница 25

— Он не понимает, почему я все еще пытаюсь помочь маме, но он все равно помогает ей.

Я коснулась ее руки.

— Потому что он хочет видеть тебя счастливой.

Мы все расселись вокруг стола, и, как и ожидалось, ягненок стал изюминкой для парней. Было просто прекрасно, когда моя новая семья за одним столом праздновала вместе, и я не могла не задаться вопросом, будет ли в следующем году в это время у меня будет маленький ребенок, чтобы заботиться о нем.

После ужина я провела всех в гостиную нашего с Нино крыла и уселась за пианино.

— Почему бы вам не встать вокруг пианино?

Они все так делали, не понимая, зачем я привела их сюда.

— Я сочинила музыку для каждого из вас. Они еще не совершенны, и они могут развиваться со временем, но я думаю, что они не плохи, учитывая ограниченное время, которое у меня было. — быстро сказала я.

Нино сжал мое плечо.

— Твоя музыка всегда великолепна.

— Это тебе, Римо.

Я начала играть бурную мелодию, сосредоточившись исключительно на клавишах и пальцах, не осмеливаясь посмотреть на чью-либо реакцию.

Когда я наконец рискнула взглянуть, Римо скрестил руки на груди и с непроницаемым выражением лица прислонился к пианино.

Я сглотнула.

— Это тебе, Савио.

Это была легкая мелодия, игривая, лишь изредка переигрываемая более темными тонами. Савио одобрительно кивнул, когда прозвучала последняя нота.

— Звучит весело и сексуально. Ты справилась, Киара.

Адамо закатил глаза.

— Теперь ты Адамо.

Этот было самым трудным. В последнее время Адамо был тихим и задумчивым, но я не хотела, чтобы его мелодия преследовала меня, поэтому я решила основывать ее на чувствах, которые он вызывал в других. Это была плавная мелодия, которая заставляла вас расслабиться перед камином с бокалом вина.

— Это так здорово, что ты можешь создать что-то подобное. — сказал Адамо.

Я почувствовала, как горят мои щеки и пожала плечами, затем прочистила горло, прежде чем посмотреть на Фабиано и Леону.

— Для вас двоих я создала одну мелодию.

На их лицах отразилось удивление.

— Ты тоже что-то для нас создала? — спросила Леона.

— Ты принадлежишь этой семье. — сказала я и сыграла последнюю мелодию.

Леона прикусила губу, когда я закончила, подошла и крепко обняла меня.

Савио указал на Нино.

— А как же Нино? Разве он не получит песню?

— Он уже давно поет свою.

— Почему бы тебе не сыграть ее? — спросил Фабиано.

Я вопросительно посмотрела на Нино. Не говоря ни слова, он подошел ко мне, и я освободила ему место на скамейке, чтобы он мог сесть.

Я чувствовала, что все смотрят на нас, когда мы начали играть, наши пальцы работали вместе, не мешая друг другу, наши бедра соприкасались.

Тепло Нино и само его присутствие придавали мне новую уверенность, играя эту личную песню. В тот момент ничто не имело значения, кроме нас двоих.

Прозвучала последняя нота, и наши глаза встретились. Я улыбнулась, гадая, как бы звучала эта мелодия, если бы я добавила к ней третью струну, одну для нашего будущего ребенка.

Когда я наконец повернулась к остальным членам нашей семьи и заметила темный блеск в глазах Римо, в моем животе мелькнула тревога.

Я улыбнулась ему, что заставило его дать мне свою собственную извращенную версию в ответ.

ГЛАВА 11

━━➳༻❀✿❀༺➳━━

НИНО

Мы сидели на диванах, ели пиццу на ужин, когда я заметил, как Адамо начал ерзать. Выражение его лица заставило меня предположить, что он скажет что-нибудь такое, что снова выведет Римо из себя. Последние несколько недель после Рождества мой старший брат был на удивление сдержан, возможно, в качестве одолжения Киаре, но это должно было закончиться. Он скрывал то, что беспокоило его, вероятно, Серафина.

Адамо наконец сел и уставился на Римо.

— Почему ты не хочешь сказать мне, где находится наша мать?

Киара застыла рядом со мной, ее рука с куском пиццы зависла перед ее приоткрытыми губами. Она, как и все мы, повернулась к Римо.

Выражение его лица было тревожным, губы жестоко скривились, глаза сверкали от необузданной ярости, которая поглощала его почти ежедневно в прошлом.

Савио ткнул локтем в бок Адамо.

— Заткнись.

— Нет. — сказал Адамо. — Я хочу знать.

— Не имеет значения, где она. С таким же успехом она могла бы оказаться в аду. — проскрежетал Римо.

Адамо предпочел проигнорировать предостерегающий тон моего брата. Этот парень испытывал наше терпение всю нашу жизнь, но на этот раз он действительно должен знать, когда остановиться.

— Почему мы не можем навестить ее? Я имею право встретиться с ней. Она и моя мать тоже. Я хочу узнать ее поближе.

Римо вскочил на ноги, его тело тряслось.

— Это та женщина, которая пыталась убить тебя и всех нас. Это кто-то, с кем ты хочешь познакомиться?

— Может, она изменилась. Может, они смогли исцелить то, что с ней было не так?

— Единственное, что с ней не так, это то, что она психованная, кровожадная сука. Она не заслуживает того, чтобы делать еще один ебаный вдох. — прорычал Римо.

— Это было очень давно. — тихо сказал Адамо. — Может, она изменилась.

— Она сумасшедшая сука, которая хочет видеть нас всех мертвыми, потому что мы чертовы сыновья нашего отца. Для нее мы воплощение зла, Адамо, когда же ты вобьешь это в свою блядь голову?

Савио ничего не сказал, только мрачно уставился на свой телефон.

Я схватил Римо за руку и крепко сжал. Когда он сердито посмотрел на меня, я сказал ему.

— Сядь, Римо.

Киара смотрела на все широко раскрытыми, обеспокоенными глазами. Римо стряхнул меня и направился к боксерской груше.

Вздохнув, я повернулся к младшему брату.

— Адамо, она не та мать, на которую ты надеешься. Все, что ты надеешься найти в ней, ты не найдешь, поверь мне.

Слова тяжело давили мне на язык. Разговоры о нашей матери никогда не давались мне легко. Большую часть времени я старался забыть, что она когда —то существовала — и до сих пор существует из-за нашей с Римо слабости.

Римо принялся пинать и колотить кулаками по груше — сильные, злые удары, заполнявшие каждую минуту молчания.

— Она тоже была жертвой, не так ли? — тихо сказал Адамо. — Ей пришлось выйти замуж за нашего отца и терпеть его жестокость.

Адамо ничего не знал ни о жестокости нашего отца, ни о извращенных играх разума нашей матери. Была причина, по которой Римо был так хорош в психологической войне.

Адамо был слишком мал, чтобы испытать их обоих, и когда он был достаточно взрослым, чтобы помнить, Римо уже мог держать наших родителей в страхе. Оба они боялись моего брата, как дьявола.

— Ей и не нужно было этого делать. — сказал Римо. — Она решила выйти замуж за нашего отца. Сначала он был обещан другой, но наша мать положила на него глаз, и поэтому она его получила.

— Они разорвали помолвку? — с любопытством спросил Савио.

— Девушка, которую ему изначально обещали, якобы сбежала. Мы с Римо подозреваем, что с ней произошел несчастный случай. У нашей матери довольно безжалостная жилка.

Адамо нахмурился, глядя на свои сложенные на коленях руки.

— Люди могут меняться. — упрямо сказал он.

— Чушь собачья. — сердито сказал Савио. — Почему ты не можешь просто смириться с тем, что она не будет хорошей мамой, которая обнимет тебя и скажет, что хотела бы повернуть время вспять. Это чертовски нелепое клише, которое никогда не произойдёт.

Адамо вскочил на ноги.

— Тогда ты можешь позволить мне увидеть ее, чтобы я мог узнать, какая она бессердечная сука. Какое это имеет значение?

Савио встал и положил телефон в карман.

— Может, Нино и Римо не хотят, чтобы ты видел ее гребаное лицо, прежде чем они проломят ей череп?

Адамо выглядел шокированным.

— Вы собираетесь убить ее?

Римо перестал колотить по груше и бросил на нас через плечо взгляд, от которого у Киары перехватило дыхание.