Выбери любимый жанр

Приди и победи (СИ) - Васин Александр Юрьевич - Страница 9


Изменить размер шрифта:

9

Пожалуй, пора. Бестужев вытер рукавом лицо и покинул туалет. Понятно, что все уже давно находятся в кабинете полковника, поэтому идти в отдел смысла не было. Он поднялся на пятый этаж. В приемной секретарь Булдакова Ольга с жалостью посмотрела на капитана и, копируя жест хоккейного тренера Знарка, провела указательным пальцем по горлу.

Бестужев шутку оценил, показал Ольге большой палец и, не задерживаясь, прошел в кабинет. С его появлением, оживленная беседа прекратилась, и повисла гнетущая тишина. Которую, в конце концов, разорвал взорвавшийся вулкан — полковник Булдаков!

— БЕСТУЖЕВ, … ТВОЮ МАТЬ! ТЫ …., …., …..! ДА …. ТЫ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ, … …! …, …. …., ВОТ ТЫ КТО! — ну и в подобном духе, пока хватало воздуха. Еще трижды Егорыч набирал полные легкие кислорода, чтобы выбить его оттуда сакральными словами великого и могучего. Наконец, запал иссяк. А, может быть, Булдаков вспомнил, что в кабинете он не один — за столом для совещаний сидели Олег, Инга, заместитель начальника — майор Еремин, а также худощавый старичок с козлиной бородкой — по-видимому, переводчик. С экрана телевизора смотрел невыспавшийся генерал Морозов. Вот кого-кого, а бывалого кабинетного работника такой эскападой не проймешь.

Буря улеглась. Весь спич руководства Бестужев прослушал молча, но пора было заняться делом.

— Товарищ полковник, со всем вышесказанным согласен, особенно в отношении моих отношений с различными субъектами животного мира! Обещаю впредь исправиться! А также — готов понести соответствующее наказание! Еще — вношу в повестку дня предложение оставить обсуждение моей аморальности на более поздний период и перейти к делу, так как через пять минут сальвадорский бандитос должен выйти на связь.

От подобной наглости Булдаков несколько опешил и сполз в кресло. Из телевизора раздался смех Морозова:

— Наглый капитан у тебя вырос, Егорыч. Далеко пойдет! Занимайте свое место, Бестужев. Присутствующих вы знаете, за исключением доктора Мезенцева, он преподает в вашем Университете испанский язык. Евгений Леопольдович, это капитан Бестужев, ведущий расследование!

Мужчины обменялись рукопожатиями.

— Капитан, доктора ввели в курс дела в рамках разумного. Вы ответственны за расследование, поэтому вам и решать, что и как он еще должен узнать.

— Господа, мне абсолютно не интересны ваши расследования, — голос у доктора оказался дребезжащим, каким-то старческим, при этом удивительно гармонирующим с его козлиной бородкой. — Мое дело — просто помочь вам с переводом. Как я понял, нашим собеседником будет житель Сальвадора, а испанский в этом государстве имеет очень своеобразные фонемы. Чего стоят взрывные “b”, “d” “g”, например. А интервокальный “y” у них обычно выпадает, а согласный “j” реализуется как аспирата…

— Доктор, доктор, — остановил переводчика Булдаков. — Мы уже поняли, что язык сложный, давайте без научных экскурсов.

— Да-да, конечно, иногда я увлекаюсь, — продребезжал Мезенцев. — Но я хочу поблагодарить вас за эту возможность — я давно не практиковал с носителем языка из Центральной Америки, это такой шанс. Поэтому я с радостью проведу с вами это время.

— Что ж, можете начинать радоваться, — сказал Морозов. — Мои спецы говорят, что к нам пробивается сигнал.

На экране телевизора появилось еще одно окно. Несколько секунд оно шипело помехами, а затем перед присутствующими появилось лицо.

— Бог ты мой! — вырвалось у Булдакова.

Полностью зататуированный череп, увеличенный на шестидесятидюймовый экран, выглядел ужасающе. Языки пламени, обвивающие кинжалы, которые в свою очередь разрывали людскую плоть; гарпии, рвущие своими когтями детские тела; замысловатые узоры, перетекающие в надписи; и выполненные различными шрифтами буквы и цифры “M”, “S”, “13”.

— Buenos dias, los señores rusos! — голос сальвадорца был под стать лицу: какой-то ржавый, недобрый. Но больше всего в незнакомце поражали глаза. Они были таким колючими, что просто смотреть на них было больно. Бестужев подумал: хорошо, что они находятся за много тысяч километров друг от друга.

— Д-д-добрый день, г-г-господа русские, — еле слышно перевел Мезенцев. Доктору явно было не по себе от увиденного, но он, отдать ему должное, тут же взял себя в руки и дальше переводил без сбоев. — Зовите меня Санчес, моего настоящего имени вам знать не нужно. Я являюсь одним из руководителей MS-13, вхожу в Совет Девяти. Если вам это название ни о чем не говорит, то не переживайте: скоро о нем услышит весь мир.

Сальвадорец сделал паузу.

— Но сегодня я пришел к вам говорить не о войне, а о смерти. Мы услышали о гибели нашего брата… ээээ… Чумы, — он так и сказал “Peste”, прошептал в сторону Бестужева доктор. — В это трудно поверить. Если честно, некоторые наши братья не верят в это до сих пор. Мы хотели бы видеть доказательства его смерти. Лишь после этого я буду говорить дальше.

Бестужев посмотрел на Булдакова, а тот — на Морозова. Генерал кивнул, давая разрешение. Капитан взял в руки планшет, вывел фото убитого сальвадорца и повернул к камере. Колючие глаза Санчеса, не мигая, с минуту смотрели на планшет.

— Да, это Чума, — наконец сказал он. — Как он умер?

— Его прибили к кресту и подвесили в арке Золотых ворот — это один из наших древних памятников, — ответил Бестужев. — Смерть наступила от потери крови. Смерть страшная и одновременно очень странная. У нас еще нет окончательного заключения патологоанатома, но складывается впечатление, что Пабло Ганадор умер слишком уж быстро. Кстати, почему вы называете его Чумой?

— А почему он Пабло Ганадор?

— Так было написано в его паспорте.

— У него был при себе паспорт? — казалось, впервые с начала разговора на лице Санчеса проявились какая-то эмоция. И это было удивление. — Вы ничего не путаете?

— Да нет. — Санчес удивился во второй раз. Он не понял, что хотел сказать Бестужев.

— Так да или нет?

— Нет, ничего не путаю.

— Дело в том, что каждый из членов Совета Девяти, достигая своего статуса, сжигает свой паспорт и забывает свое имя.

— Так Ганадор был одним из Девяти? — Бестужев был обескуражен не меньше остальных в этой комнате. Получалось, что в их провинциальном городе убили одного из главарей жесточайшей бандитской группировки мира. За что ж такое счастье?

— Вы не знаете, как он попал в Россию?

— Здесь много темного и непонятного. Мы могли бы обменяться информацией, но у меня есть одно условие.

— Какое?

— Вы передадите тело Чумы нам, мы похороним его дома по обычаям сальвадорских муравьев.

— Это не мне решать, — развел руками Бестужев.

— А кому?

— Моему руководству.

— Тогда решайте быстрее. Я выйду на связь через полчаса. Если откажетесь, то больше меня не увидите. Если согласитесь, то я расскажу, куда нужно доставить тело Чумы. И поделюсь интересующей вас информацией.

— А если мы согласимся, а потом, получив необходимые данные, все переиграем?

Глаза Санчеса сузились.

— Тогда Mara Salvatrucha придут к тебе домой, — и сальвадорец отключился.

Некоторое время все молчали. Первым слово взял генерал Морозов:

— Господа, что думаете?

— Я считаю, что нужно соглашаться на предложение этого монстра, — сказал Бестужев. — Во-первых, нам этот труп здесь ни к чему, мы даже не знаем, по какой вере его хоронить. Во-вторых, Серафимыч, наверняка, уже провел вскрытие и сделал всю необходимую работу. А в-третьих, я как представлю, что в нашем Владимире появится с десяток вот таких вот растатуированных товарищей — аж мурашки по спине бегут.

— Я согласен с капитаном, — сказал Булдаков.

— Тогда я отлучусь ненадолго, — пропал с экрана Морозов. — Попробую максимально быстро зарешать ваш вопрос. Ждите.

На этот раз тишину нарушил доктор Мезенцев:

— А можно мне чаю?

— А я бы от виски не отказался бы, — протянул Бестужев.

— Хрениски тебе не хочется, алкаш хренов? — мрачно пробасил полковник, но открыл сейф под столом и выудил бутылку и два стакана: — Инга, душенька, помоги Ольге сделать всем чаи-кофе.

9
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело