Жорж - иномирец. Книга 2 (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич - Страница 53

— Хорошо. А эти нити цветные поводки из наших друзей, это то, что я думаю? — Спросила Ляля, но ответила сама себе раньше меня. — Как мы живем с этим?

— Как нормальные домашние животные. Главное, чтобы еду подкладывали регулярно.

— Это точно. Мы перевариваем несъедобную энергию в съедобную.

— Да что мы все не о себе. Каково быть бесплотным? — Я тронул светящуюся ауру кошки и ощутил приятное чувство, которое можно было бы интерпретировать, как томление в физическом теле.

Кошка отдернула руку, но потом сама прикоснулась ко мне.

— Это приятно, Жорж. Я чувствую тебя.

— И я тебя.

Не сговариваясь, но чувствуя друг друга и понимая мысли, мы слились в одну ауру. Я ощутил состояние нирваны, благоденствия и возбуждающей сопричастности. Наши сути переплелись и схлестнулись в естественном порыве, чего нельзя было бы сделать в физическом теле. Между нами произошло то, чего мы желали, но так старательно избегали. Наши астральные тела слились в одно, обмениваясь накопившимися чувствами, от которых становилось несказанно хорошо.

— Как здорово, что змей нас надоумил. — Призналась Ляля.

— Наверняка он знал, что нам нужно. Холодный, но чувствующий. Сводник.

— Друг, настоящий друг. — Поправила меня Ляля. — Ой, а что это?

Аура Ляли метнулась в сторону, превратившись в огненную стрелу. Под нами, там где была планета, невидимая в астральном мире, набирался огнем огромный шар. Размером он был как раз с планету.

— Что это? — Я поравнялся с Лялей, испуганно наблюдая за пугающе-красивым явлением.

— Не знаю.

— Что ты или кто ты? — Спросил я громко.

— Человек, как и вы? — Ответил шар. — Решил посмотреть на тех, кто пришел в гости.

— Ты очень большой. — Ляля не спрашивала, она утверждала, но все равно ее предложение звучало вопросительно.

— В физическом мире мне довелось быть планетой. — Произнес шар несколько усталым тоном. — А я хотел бы сорваться с орбиты, провалиться на недельку в черную дыру, отдохнуть от этой гравитационной удавки нашей высокомерной звезды.

Я не привык давать советы планетам, поэтому промолчал.

— Мне очень жаль, но вам надо заботится о тех, кто живет на вас. — Ляля решила высказаться.

— Вы, я вижу, тоже заботитесь о питомцах?

— Вы о тех троих?

— Да.

— Верно, это наше бремя. — Я согласно кивнул светящимся аналогом головы.

— Эх, с каким бы удовольствием я махнулся бы всей своей биомассой на ваше бремя. — Аура планеты даже потускнела от невеселых мыслей.

— Друзья вам нужны, а не обуза. — Посоветовал я.

— Да где их взять. Остальные планеты уже померли давно, один я остался да звезда, у которой уже давно все мозги выгорели. Тоска.

— Да уж, ситуация. — Я рефлекторно попытался почесать затылок, но астральная рука прошла сквозь бесплотную голову. — Мы бы с удовольствием стали вашими друзьями, но нам надо идти, у нас цель, так сказать. Мы тут все, скованные одной цепью, связанные одной целью.

— Как жаль. — Огонь ауры планеты померк еще сильнее.

— Было приятно познакомиться. — Ляле стало неловко за то, что они ничем не могут помочь одинокой планете.

— Взаимно.

В ответе было столько тоски, что я невольно проникся ею. Мне захотелось взять планету с собой, но я понимал, что это физически невозможно. Однако я был уверен, что ничего невозможного в мире нет.

— Знаете, пока мы думаем, что нас что-то держит, эта связь существует, как только мы начнем сомневаться в ней, то появляется реальная возможность сорваться с привычной надоевшей орбиты. Где-то рядом, в соседнем мире, есть звезда, которой не хватает как раз вас.

— А вы уверены?

— Уверен ли я? — Произнес я таким тоном, что сам поверил в сказанное. — Да мы и не в таком уверены. Один из нас сам создает миры.

— Как это, создает миры?

— Это трудно объяснить тому, кто еще не в теме.

— Жорж, надо попросить Антоша вернуться в астрал, может быть, он знает, как помочь планете.

— Я уже здесь. — Змей принял шарообразную форму энергетического тела.

Мы с Лялей вкратце объяснили проблему одинокой планеты. Аура змея на некоторое время приняла форму вертящегося волчка. Вертелся он несколько секунд, после чего резко замер и стал похож на текучую субстанцию.

— Грязь! Помните? — Спросил он нас. — Тоже одинока и страдала от того, что не с кем поговорить.

— Разумная грязь, точно! — Я вспомнил про тот океан биомассы с которым мы общались телепатически.

— А как их свести? — Спросила кошка.

— Я мигом.

Антош исчез, а мы вернулись назад в свои физические тела. Признаться, в теле я чувствовал себя так, будто теперь мы с кошкой обручены, только не кольцами и обещаниями быть вместе, а тем астральным контактом открывшем для нас друг друга. За короткое время вне тел мы поняли о себе больше, чем смогли бы объяснить словами за всю жизнь. То, что между нами произошло, было намного значимее, чем обычная физическая близость. Нами не руководили гормоны, только настоящее желание стать ближе, и это у нас получилось.

— Надо почаще прибегать к духовным практикам. — Я захотел как-то выйти из неловкого молчания, которое образовалось после исчезновения змея.

— Интересные ощущения, после экспериментов с которыми не возникает чувство стыда. — Призналась кошка. — А в нашем случае стыда точно было бы не избежать.

— Согласен. Вариант с астральным единением нам подходит лучше всего. Удивительно, когда мы были вместе, я как-будто узнал о тебе все, а вернувшись в тело, никак не могу вспомнить, что именно.

— На то оно и тело, чтобы прочувствовать разницу.

— Мы теперь пара? — Спросил я, пристально глядя в большие желтые глаза Ляли, похожие на ее ауру.

— Пара, пока Антош не вернулся. — Уклонилась от прямого ответа кошка.

— Духовное свингерство мне претит.

— Не приплетай сюда секс, Жорж, это точно не сексуальное наслаждение, это гораздо больше. Это новый уровень взаимоотношений, взаимопонимания, это духовное единение, которое невозможно в обычном теле.

— Извини, но даже вне тела я остаюсь немного эгоистом, считающим, что между нами могут быть иные взаимоотношения, чем между мной и Антошем, или тобой и им даже в астральном виде.

— Жорж, я не готова…

— К чему? — Внезапно из ниоткуда вывалился Антош, сжимающий хвостом полиэтиленовый пакет с густой жижей. — Секретничали?

— Да мы о говорили о новом для нас состоянии, что мы можем быть ближе в свете того, что вне тела мы ничем не отличаемся. — Сбивчиво и неуверенно произнес я, чувствуя на себе критический взгляд Ляли.

— Я еще не прониклась, не до конца осознала, что это за состояние и что мне в нем хочется.

— Я так и думал, что вы без меня начнете этот разговор. — Признался змей.

— И что ты думаешь… о нас? — Спросил я.

— Я не думаю только о вас, я рассматриваю нашу проблему немного шире. Я поясню, как мне видится наш союз. Дело в том, что мы похожи на молекулу вещества, в котором вы с Лялей два электрона, а я протон в ядре, а те трое, — змей показал глазами в сторону экипажа «скорой», — нейтроны. Мы — вещество с определенными характеристиками. Мы — одно целое, и без кого-то мы превратимся или в другое вещество или в нестабильный радиоактивный изотоп.

— С нейтронами, по-моему, перебор? — Я что-то еще помнил их школьной химии и физики.

— Ну, да, нейтронов больше, чем нужно, потому мы и нестабильны. Чтобы не полыхнуть ядерным взрывом, нам необходимо сохранить существующее положение до Транзабара. Уверен, там знают, как нам поступить во всех случаях.

— Не переоцениваем ли мы его роль? — Спросила Ляля.

— Дойдем — увидим. — Коротко ответил змей. — Пойду, познакомлю наших несчастных одиночек. — Змей потряс пакетом с грязью.

Он исчез. Я уставился себе под ноги разглядывая планету, внутри которой жила душа, такая же как и у меня, такая же как и у всех остальных. Чем больше я узнавал нового, тем отчетливее осознавал одну вещь — вселенная разумна. За ширмой из камней и вакуума скрывалась идея, которую следовало познать самостоятельным частичкам разума. Смысл этого познания, наверное, состоял в том, чтобы стать на один уровень с вселенной. Двигаться вверх по «пищевой» цепи к её реальной вершине.