Жорж - иномирец. Книга 2 (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич - Страница 26

— А мне сейчас какой выбрать ответ, логический или тот, что подсказывает внутренний голос?

— Давай оба.

— Итак, логический мне говорит, что надо продолжать в том же духе, представлять себе Транзабар до победного.

— Вот. — Я привел ответ Ляли как аргумент для Антоша.

— Ну, а второй? — Спросил змей.

— А второй говорит, что нельзя дойти туда, куда не понимаешь, а когда поймешь, то цель сама двинется тебе навстречу.

Мы со змеем затихли, переваривая довольной философский, не свойственный Ляле вывод.

— Это что, достаточно будет понять, куда нам надо, сесть на камушек и ждать, когда Транзабар сам придет к нам? — Сделал я своё заключение.

— Я не знаю. — Развела руками Ляля. — Я только воспроизвела вслух свой внутренний голос.

— А что, миры не линейны, расстояния не имеют значения, так что вполне вероятно. Браво, Ляля. А что еще говорит твой внутренний голос?

— Он говорит, что пора бы уже найти приличную ямку. В туалет, капец, как охота.

— Ой, прости, конечно. — Я осмотрелся. — Вот, приличный песочек. — Я увидел светлое пятно песка поблизости. — Мы тут омужланились немного.

— Не все, Вениамин очень галантный. — Ляля хитро повела желтыми глазищами, поставив меня в тупик. То ли она провоцировала меня на действия, то ли намекала, что Веня ей нравится.

Она отошла в сторону, спрятавшись за низкой растительностью. Мы со змеем отвернулись.

— Слушай, как у нас все было нормально, пока не появились эти трое. Веня заставляет меня делать то, чего я не собирался.

— Ты про Лялю.

— Ну, конечно. Она мне нравится, как человек и немного, как женщина, но в последнее время она заставляет меня считать ее больше женщиной, чем человеком. Ну, ты понял эти наши млекопитающие штучки. А катализатором процесса служит этот ловелас, членовек, тестостероновый маньяк, который оспаривает мое право на Лялю. Что делать?

— Кастрировать. Петр же предлагал.

— Тьфу, он несерьезно.

— Жорж, я считаю, что нам надо довести с ними дело до финала, иначе мы так и застрянем в этих ягодицах миров.

— Хорошо, а как быть с Лялей. Мне что, повести с ней, как мужчина, ну, потрогать ее, или больше.

Я изобразил пошлый жест, который Антош прекрасно понял.

— Хорошо, что у меня нет такого выбора. А поступи с Лялей так же, как сказал поступить с Транзабаром ее внутренний голос. Надо будет, сама придет.

— Думаешь? Как-то не в нашем менталитете ждать в этом вопросе решения женщины.

— А ты не решения жди, а спелости. Сама упадет в руки, когда поспеет.

— Ага, а если упадет, но не в мои руки. Смотри, как умело Веня вьет сеть вокруг нее. Он чует, что надо женщине, даже если она женщина-кошка.

— Мальчишки, мы не одни. — Прервал наш разговор голос Ляли.

Мы резко обернулись. Меж низеньких песчаных холмиков носились какие-то тыквы. Минуту назад, когда я присматривал место для кошки, их точно не было.

— Что это? Бешеные тыквы?

Ляля скорым шагом подошла к нам.

— Идемте, посмотрим. — Предложила она. — Всякая встреча нам дается с какой-то целью.

— А как же эти? — Змей махнул в сторону «Скорой помощи».

— Они ничего не решают пока что. Их время придет только после начала самостоятельного путешествия. — Ответила Ляля.

— Согласен. — Я заметил, что менталитет кошки стал меняться в последнее время.

Видимо, наше появление и вызвало в стане «тыкв» некоторую панику. Они перемещались с места на место, то прячась, то появляясь из-за холмиков. Подойдя ближе к ним, мы заметили, что песчаные холмы имеют искусственное происхождение. Это были пирамидки со скругленной конической верхушкой, построенные из затвердевшей смеси песка с клеем. В основании пирамидки имелись широкие проходы внутрь, которых я не заметил издалека.

«Тыквы» при нашем приближении попрятались в своих домах. Из темных нор кое-где торчали заостренные колышки. Мы единогласно решили, что имеем дело с разумной формой жизни, признавшей в нас опасность.

— Первый контакт комом. Я бы тоже испугался, если бы к моему дому пришли три тыквы, даже на Хэллоуин. — Я присмотрелся к одной норе, из которой торчал заостренный «карандаш». — Сладость или гадость?

В темноте блеснули огоньки, которые мне хотелось считать глазами, а не разновидностью оружия. «Карандаш» исчез.

— Процесс палеоконтакта с внеземной цивилизацией может и не состояться. — Антош подполз ближе всех к пирамидке, чтобы заглянуть внутрь.

Из норки резко выскочило небольшое копье, уколов змея.

— Ай! — Змей резко отскочил.

Я и не думал, что он умеет так быстро двигаться.

— Оно не ядовитое?

Антош свернулся так, чтобы увидеть место укола. Я тоже нагнулся, чтобы осмотреть ранку. К счастью, его чешуя выдержала удар, не дав проткнуть кожу.

— Уф, а я уже испугался, что мне конец. — Змей предусмотрительно отполз на безопасное расстояние. — Дикари еще.

— А вы кто такие? — Раздался из пирамидки глухой голос.

— Друзья. — Не задумываясь, ответил я. — Пришли с миром.

— Почему у вас маленькие головы, как у животных? — Снова спросил глухой голос.

— До сего момента, мы считали наши головы нормальными. — Ответила им Ляля. — Выходите, померимся интеллектом.

— Вы похожи на разорителей домов, только умеете разговаривать. — Не унимался голос из норы.

— Первый раунд интеллектуальной битвы мы выиграли. — Произнес змей.

— Я сейчас сравняю счет. — Предупредил я товарищей. — А вы похожи на говорящие тыквы.

— Не слышал о таких.

— Если вы не хотите пообщаться с представителями других цивилизаций из страха, что им что-то нужно в ваших песчаных пирамидках, или что нам нужны ваши жизни, то вы сами теряете возможность поднять уровень своего развития. — Произнес змей убедительную речь.

Огоньки в норе стали ярче. Мне, наконец, удалось увидеть лицо аборигена. Оно больше напоминало среднеазиатскую дыню «торпеду». По краям вытянутой головы находились большие глаза, в центре две дырки вместо носа, и маленький рот под ними. Тела я так и не увидел, и это оказалось самой большой загадкой.

Аборигены долго молчали, и вдруг полезли из всех домов, напугав нас своей многочисленностью. Мысленно, я представил себе мир с речкой, готовый сбежать в него при первых признаках угрозы. Ляля рефлекторно ухватила меня за руку, а змей попытался скрутить нас в одно целое. Но, как оказалось, зря. Местные вышли с пустыми руками.

Они были смешными из-за того, что имели непропорционально маленькое тело. Голова была больше него раза в четыре. Передвигались аборигены странно, пробегали вперед на коротеньких ножках, удерживая коротенькими ручками свою голову от запрокидывания назад, а потом останавливались, перехватывая голову, чтобы она не уткнулась в землю. Хоть убей, но признать в них млекопитающих было сложно. Мне они казались растениями, обретшими способность к самостоятельному перемещению. Как в книге «День триффидов». Только эти существа казались безопасными и даже очаровательно-забавными.

— Они такие милые. — Промурлыкала Ляля. — Я хочу взять кого-нибудь на ручки.

— Подожди, они еще не освоились. — Шепнул я ей.

Не меньше сотни туземцев всех возрастов выбрались наружу. Они хлопали большими глазищами, с любопытством разглядывая нас и медленно приближаясь. Судя по тому, сколько проблем им доставляла здоровенная голова, можно было подумать, что природа пошла по какому-то запасному пути. Девять из десяти действий были связаны с тем, чтобы не дать голове перевесить. Я представил их на охоте за какой-нибудь крупной дичью, типа зайца. Его можно было поймать только если заставить смеяться без перерыва, до потери сил.

Перед нами выстроилась толпа «дынеголовых» жителей мира. Волнующаяся толпа, по большей части из-за проблем с головой. Мне даже стало неловко за то, что я заставил их покинуть дома, чтобы испытывать такие неудобства.

— У меня кружится голова. — Поделилась Ляля. — Я чувствую, как моя голова тоже начинает перевешивать.

— Не проникайся слишком. — Посоветовал я.