Об истине (СИ) - Гичко Екатерина - Страница 55

Низкан имел весьма смутные представлением о том, как должны поступать друзья, но считал, что подобное предательство недопустимо. Они должны были быть с ним честными. Попытавшись вспомнить, поступал ли подобным образом дед, Низкан пришёл в ещё большее раздражение: он не вспомнил ничего подобного.

- Ты сильно разозлился, - тихо произнесла Тейс. - Ты испугался?

- Я не боялся! - резко заявил Низкан.

Чего он должен был бояться? Он был зол и разочарован, но не испуган.

- Испугался, - уверенно сказала женщина.

Низкан упрямо сжал губы, не желая спорить с ней. Тейсдариласа склонила голову набок, продолжая смотреть на своего нежданного правнука.

- Тебе было хорошо с матерью? - неожиданно спросила она.

- Нет! - излишне поспешно и резко ответил Низкан.

Потревоженная Шайлина сонно заворочалась, и мужчина уткнулся губами в её мягкие волосики. Затлевший было гнев унялся. Всё же маленькие женщины чудесны. Им нельзя взрослеть.

- Ты долго жил один, - продолжала Дариласа. - Был бродягой и вольным. Тебе было хорошо?

Низкан, не отрывая носа от волос малышки, исподлобья посмотрел на женщину. Она сидела прямо перед ним и наверняка смотрела в его глаза. Что ей вообще нужно?

- Да, мне было хорошо, - едва слышно процедил он.

- Лучше, чем с матерью?

Низкан замер. Раздражение и гнев развеялись как дым, зато внутри зашевелилась растерянность.

- Да...

Женщина приблизилась и проникновенно спросила:

- Ты боишься, что с нами опять станет хуже?

Низкан сглотнул. Он действительно боялся, но понял это только сейчас. Он вспомнил всю свою прежнюю жизнь, которую с таким трудом строил. Её нельзя было назвать хорошей, но она его устраивала. Он не любил, когда жизнь ломалась и резко менялась. Чувство потерянности, отчаяния и... да, страха. Именно эти эмоции сопровождали его в такие моменты.

Женщина подалась вперёд, вызывая у Низкана неконтролируемый всплеск паники.

- С нами будет тяжело, - тихо пообещала она, - но не хуже.

- Меня не интересует это, - процедил Низкан. - Я вообще не нуждаюсь в вашей семье.

- Я понимаю.

Мужчина едва сдержался от запальчивого заявления, что она ничего не понимает.

- Вы не нужны мне. И я вам не нужен.

- Но ты у нас есть, - спокойно ответила наагашейдиса и, глубоко вздохнув, приготовилась много говорить. - Мы тебя не знаем, и я не могу сказать, что мы любим тебя. Но ты моя часть. В тебе течёт моя кровь. Для меня ты дитя. Скажи, ты сможешь отпустить Шайлину, зная, что мир враждебен и опасен?

На одно мгновение Низкан весьма красочно представил, что потерял ребёнка. Он даже вспомнил позабытые с детства краски и смог расцветить воображаемую картину. Холодок ужаса успел коснуться его затылка, а затем мужчина решительно мотнул головой и яростно ответил:

- Я уже вырос!

- Она тоже вырастет, - мягко заметила Дариласа. - Станет большой, как Роиша. И наверняка своевольной.

Низкан против воли вспомнил Роишу, но взрослая девушка ему совершенно не нравилась, и представить Шайлину такой же взрослой он не мог. Не хотел.

- Я не дитя!

- Риалаш давно вырос, но он всё равно мой ребёнок. Неважно, сколько ему на самом деле лет, для меня он всегда будет слишком юн. Сейчас перед тобой только я, и я честно говорю, почему не могу отпустить тебя. Но я не одна в этой семье. Многие не захотят тебя отпустить по той причине, что ты для нас ребёнок.

Прежде чем Низкан успел дать резкий ответ, женщина продолжила и сказала уже нечто совсем противоположное:

- Но мы всегда опускаем детей, когда понимаем, что они выросли достаточно для того, чтобы вести самостоятельную жизнь. Если ты сейчас уйдёшь, то мы не сможем оставить тебя в покое. Нам нужно время, чтобы признать то, что ты в нас не нуждаешься. Дай нам это время. Поверь, это будет проще, чем если ты будешь сбегать от нас, а мы будем тебя преследовать. Год с нами, и ты можешь делать то, что хочешь.

Низкан чувствовал, что ему дурят мозги, но в чём именно? Тихий размеренный голос и умиротворяющее детское тело на груди заставляли его успокоиться. Вкрадчивые, тщательно подобранные слова будили воображение, заставляя примерять на себя то, о чём говорила эта женщина. Действительно очень хотелось сбежать. Он бы наверняка смог весьма успешно скрываться. Скрываться всю жизнь! А это ему уже не очень нравилось. Но поверить наагашейдисе и остаться здесь на год... Разве мог он так глупо поступить?

- Риалаш и Дарилла сильно привязаны к тебе, - продолжила Тейс.

Мужчина вскинулся и разгневанно выдохнул.

- Риалаш полностью доверяет своей семье, Дарилла доверяет Риалашу. Они привезли тебя в семью, которой безгранично доверяют. Они не желали тебе зла и не стремились предать.

- Они должны были мне сказать!

- Они не знали, как. Ты скрытный. Если бы знал, ты бы поехал сюда?

- Нет, - честно ответил Низкан.

- Риалаш не смог бы оставить тебя, и тогда бы он последовал за тобой или всё же попытался привезти сюда. Тебе нравится какой-то из этих вариантов?

Низкан задумался. Ни один из этих вариантов его не устраивал. Ему не хотелось, чтобы Риалаш таскался за ним, и, конечно же, он не желал бы ехать сюда против воли. Поймав себя на мысли, что не хотел бы оказаться на месте Дариллы и Риалаша, Низкан устыдился за слова, что сказал им в порыве гнева. Наагашейдиса же стала восприниматься несколько иначе. Он по-прежнему ей не доверял и ожидал от неё подвоха, но она рассуждала разумно и в её словах сквозила честность. Возможно, она что-то утаивала, но не всё. Низкан почувствовал, что с этой женщиной можно договориться.

- Я не хочу иметь связи с вашей семьёй и её членом быть тоже не хочу, - прямо заявил он и, поджав губы, добавил: - Но я оценил вашу честность и жить в бегах тоже не хочу. Я готов... попробовать остаться на один год. Один год и не больше. Мне ничего от вас не нужно, и я не хочу сближаться с кем-то из вас. Я не желаю, чтобы ко мне относились, как к родственнику.

Тейсдариласа спокойно кивнула, принимая это.

- Я донесу твои пожелания до членов семьи, но не могу поручиться, что они будут им следовать. Так же, как и на тебя, я не могу давить и на остальных своих детей. Я сообщу своему мужу о твоём желании вести независимую от нас жизнь. Ты будешь жить здесь как охранник Шайлины и получать соответствующее жалование.

Низкан уже хотел резко отказаться от любых денег, но наагашейдиса продолжила:

- Есть только одна сложность. Мой внук Вайриш... твой отец.

- Не надо... - вскинулся Низкан, но Тейсдариласа лишь немного повысила голос, и мужчина тут же покорно умолк.

- Я могу донести твои пожелания до всей семьи, но он никого слушать не будет. С ним тебе придётся разобраться самостоятельно.

Почему-то Низкан почувствовал громадное облегчение. Его не пытались соблазнить сказками о прекрасной жизни и обещаниями решить все его проблемы - лживыми посулами. Ему сделали предложение, сказав: «Это я возьму на себя, а это решишь сам. У нас общая проблема, так что тебе тоже придётся потрудиться». Низкан с радостным изумлением отметил, что с женщинами иногда можно иметь дело. Да, она может его обмануть, но он тоже может её обмануть.

- Хорошо, - ответил он. - Я разберусь.

В этот момент Шайлина заворочалась во сне и то ли хихикнула, то ли кхекнула. Низкан погладил её по спинке и отстранённо подумал, что провести целый год с такой чудесной маленькой женщиной - совсем не плохо. Главное, чтобы к ним больше никто не лез.

- Отдыхай, я сообщу остальным.

Наагашейдиса встала и направилась на выход. Низкан проводил её взглядом до двери, а потом и дальше. Женщина миновала комнату, вышла в коридор и столкнулась с ожидающим её мужем, который держал в руках поднос. Постояв немного, они вернулись в покои. Низкан уже напрягся, решив, что они направляются к нему, но они зашли в другую комнату, где усели друг напротив друга за маленьким столиком. Низкан почувствовал жадные укусы сомнения. Ощущение, что его хотят обмануть, усилилось. Ему нужно узнать, что именно эта женщина скажет наагашейду! Может, послушать?