Рожденная избранной (СИ) - Эйзен Ольга - Страница 42

Впрочем, чем больше я думала о том, как хорош Кевин, тем сильнее мне становилось не по себе. Может, это остатки тех первых чувств к нему, того впечатления, которое он произвел на меня в первую неделю нашего знакомства, но я с трудом могла заставить себя признать, что Кевин действительно хороший, милый парень, преданный друг и чуткий собеседник, хотя мой разум, как сейчас, твердил об этом ежеминутно. Я могла продолжать отрицать, что отношусь к нему безразлично, однако обманывать свои чувства и игнорировать приятное тепло, разливающееся по телу при виде Кевина и мыслях о нем, мне становилось все тяжелее.

На следующий день мы той же компанией вновь сидели в гостиной Кевина и продолжали наше молчаливое чтение. Я взяла тот же дневник, все еще надеясь найти в нем хоть что-то стоящее, и продолжила с той записи, на которой прервала меня вчера мама. Зевая, я пролистала еще пару страниц, медленно и уже абсолютно без какого-либо интереса бегая глазами по изящно выведенным строкам, пока наконец не наткнулась на, наверное, единственную полезную информацию, которая есть в этом дневнике. Осознав, что речь в записи идет вовсе не о личной жизни Бекки, а обо мне, о пророчестве, я широко раскрыла глаза, выпрямилась и максимально приблизилась к книге, лежащей у меня на коленях.

— Здесь кое-что есть, — произнесла я, ерзая на диване и устраиваясь удобнее.

Оглядевшись вокруг и убедившись, что все готовы меня слушать, я прокашлялась, взяла книгу в руки и зачитала:

— "Я вновь долго размышляла над пророчеством, одним из тысячи некогда показанных мне Элмером. Сама того не желая, я, тем не менее, часто возвращаюсь в тот далекий день, когда впервые заглянула в книгу древних легенд и прочла пророчество о чудесном ребенке полувампире-получеловеке. Со временем мне перестало казаться, что это абсолютно нереально, и я, признаюсь честно, порой раздумываю над тем, какой волшебной силой мог бы обладать тот, кому посчастливилось бы испить крови из живой, бьющейся артерии дитя-полукровки, лишив его жизненной энергии, но воплотив ее в себе."

Я невольно вздрогнула, представив, как кто-то зубами протыкает мою шею и высасывает всю мою кровь, тем самым убивая, превращая меня, такую живую и полную сил, в размякший, охладевший труп. На мгновение мне даже стало страшно: казалось, именно в этот момент я по-настоящему осознала, что меня ждет, если не остановить Элмера.

— Господи, какая мерзость, — скривившись, бросила я, но тут же постаралась взять себя в руки и продолжила читать:

— Так, где это я… А, вот. "Но не столько я думаю о силах, которые получит убивший полукровку, сколько о силах, содержащихся в теле самого чудесного ребенка. Если верить легенде, с его кровью вампиру передастся и его сила, а, поскольку после этого пророчество обещает любому осуществившему его безграничное могущество, можно предположить, что именно в крови полукровки и содержится это самое могущество. То есть, говоря кратко, если и появится на свет вампирское дитя, оно будет сильно настолько, насколько ни одному из нас, обращенных вампиров, не могло и снится.

Я поделилась своими размышлениями с Элмером, и он, выслушав меня чрезвычайно внимательно, как выслушивает все, связанное с упомянутым мною пророчеством, посчитал мои мысли вполне справедливыми. Однако теперь он кажется еще более озабоченным, чем прежде. Однажды, в один из долгих декабрьских вечеров, когда мы собрались у меня для откровенной дружеской беседы, Элмер признался, что всерьез беспокоится за способность отыскать, а, главное, расправиться с полукровкой. Впервые я видела его таким встревоженным, отчаянным, разочарованным в своих способностях. Чтобы облегчить его состояние и приободрить моего дорогого друга, я попыталась высказаться в пользу исключительности его собственных сил, его невероятной хитрости, смекалки и острого ума, с помощью которого он мог бы заманить в свою ловушку и не такую добычу, однако он лишь отвернулся и не пожелал меня слушать.

Тогда я, обдумав ситуацию вновь, пришла к выводу, что если дитя вампира может быть настолько сильно, то нам нужно воспользоваться им в самом начале его жизни, пока он совсем слаб и не осознает собственных способностей. Убить младенца было куда проще, чем убить взрослого человека, и Элмер пришел в восторг от этой моей идеи. Он бросился ко мне и, ласково приобняв за плечи, поцеловал меня в макушку, отчего по всему моему телу прошелся такой трепет, которого я в жизни не чувствовала. Его прикосновения всегда имели власть надо мной и творили невероятные вещи, но, когда он целовал меня, даже так, по-дружески, я ощущала, как внутри меня словно разжигается пламя, уничтожая все на своем пути, считая здравый рассудок.

С той поры он стал подозрительнее, велел мне и прочим членам нашей компании следить в оба за каждым вампиром во всем нашем необъятном мире, а особенно уделять внимание беременным женщинам, узнавать о них самих и, в первую очередь, об их мужьях или прочих мужчинах, являвшихся отцами их еще не рожденных детей. Он был намерен таким образом рано или поздно отыскать ту самую женщину, носящую в себе плод любви вампира, но пока наша работа не приносит никакого результата."

Я закончила и спокойно-любопытным взглядом посмотрела сначала на Хилари, а затем на Кевина. Оба сидели с раскрытыми ртами и горящими бешеным огнем, вселяющим надежду, глазами. Хилари так вовсе держалась за локотники кресла так, будто в любой момент готова была сорваться с места.

— Я правильно поняла, — говорила она, переводя восторженный взгляд в меня на Кевина, — что сам Элмер не уверен, сможет ли он справиться с Андреа?

— Я думаю, да, — медленно расплываясь в улыбке, закивал головой Кевин. — Черт, да, Элмер боится проиграть. Ты можешь прикончить его, Андреа.

Удивленная, даже испуганная всеобщим энтузиазмом, я переводила недоуменный взгляд с подруги на Кевина, будто не понимая, что заставило их так ликовать.

— Стойте, но ведь это не точно, — сказала я, слегка прищурив глаза и помотав головой. — Здесь написано, что я могла бы собственноручно уничтожить Элмера только в случае, если у меня есть сверхсила, которая позволяет это сделать. А у меня ее нет. Бекка ошибалась.

Кевин недоверчиво посмотрел на меня, будто из моего рта секундой ранее вылетело что-то глупое, и я внезапно смутилась под его взглядом, устремляя свой обратно в книгу.

— Но ты не можешь знать наверняка, — возразил он. — Еще несколько дней назад ты не знала даже об истории своего происхождения. Тебя воспитывали как обычную девочку. Никто никогда не говорил, какие силы могут быть спрятаны вглубине твоего тела, и ты даже не пыталась пробудить эти силы. Почему же ты думаешь, что их нет вовсе, когда они, возможно, просто заперты внутри тебя?

Я закусила нижнюю губу и осмелилась вновь заглянуть в глаза Кевина, которые, как и вчера, сверкали двумя серебряными монетками. Мой же взгляд выражал задумчивость и сосредоточенность. По крайней мере, мне казалось, что я выгляжу именно так.

— Хорошо, — кивнула я, соглашаясь. — Предположим, внутри меня, как бы странно это ни звучало, действительно что-то есть. Но как мы собираемся вытащить это что-то наружу? Не могу же я просто подумать об этом, чтобы пробудить силы, если они есть.

— А они есть, — со всей уверенностью добавила Хилари, взглянув на меня глазами, которые так и светились от озарения. — Они ведь абсолютно точно есть!

— Ты думаешь? — спросила я.

— Я знаю. Вспомни уроки физкультуры. У кого лучшие результаты по школе с первого класса? У тебя. Ты в шесть лет опережала в физическом развитии старшеклассников. Едва ли существует человек, который тоже мог проделывать в таком возрасте подобное.

У меня в голове сразу же всплыли воспоминания о физкультуре в начальной школе, о нашем учителе, который смотрел на меня глазами размером с небольшое блюдце, когда я выполняла какие-либо упражнения, и мысленно усмехнулась этому. Поначалу это было очень круто: обо мне говорили, все меня знали и все были в восторге. Учитель, мистер Хепберн, даже предполагал, что я с легкостью могу попасть в книгу рекордов Гиннесса, и настаивал на том, чтобы я продолжала совершенствовать свои умения.