Внук Донского - Раин Максимилиан - Страница 54

— Город бы мне какой-нибудь с ремёслами, коль с урожаями там неблагополучно, — продолжил я наглеть.

Городов у отца осталось всего наперечёт: Чухлома да Солигалич, не считая столичного Звенигорода. Богатый Солигалич, производящий стратегический товар — соль, никто в здравом уме мне не отдаст. А Чухлома в сфере интересов боярина Морозова.

— Будет у тя град, да не един, — взволнованно произнёс батя, — Истинно пророчество тея по короне витовтовой. Не прилеща ея киличеи сигизмундовы.

Так вот о чём они шептались с Чешком на думе.

— Отец, не стремись к войне. Израду князей можно использовать против них в глазах русичей. Вряд ли народ одобрит уход русских земель под латинян. С братьями своими возобнови отношения. Пообещай брату Андрею великое княжение Владимирское после себя, как и положено по старшинству. Без войны своих целей достигнешь, — попытался реализовать свой внезапно раздувшийся авторитет.

— У мя сил довлеет, дабы Ваське хребет преломити, — хвастливо заявил князь.

Надо признать, что определёнными козырями мой отец всё же располагал. Помимо ушкуйников-головорезов, подчинённых Вяцкому князю, а также овчинных сил вассального черемисского кугуза Кильдебека, пособить бы могли дружественные булгарские мурзы. Многие из них ненавидели московских правителей. Определённую поддержку могли бы оказать северные города, такие как Вологда, Великий Устюг, Кострома, Нижний Новгород, недовольные потерей многих своих прав и свобод. Могут оказать содействие живущие за счёт войн вольные степняки-казаки. Но лучше избежать их приглашения. Очень уж они любят издеваться над простыми русичами.

Отец многое поведал о характерах и возможных намерениях князей, могущих оказаться участниками в грядущем противостоянии с Москвой. Знал, какой князь и куда дышит, и не воспринимал в романтическом свете многих своих возможных союзников. Иногда подбирать объедки с московского стола кому-то окажется гораздо выгодней, чем следовать законам чести и достоинства.

Я не понимал, зачем батя обо всём этом рассказывает. Моё мнение он уже прекрасно слышал, и не раз. А с учётом булгарского фактора задирать москвичей и тем более поддаваться на их провокации не стоило бы. Может быть, он хотел, чтобы я выдал какое-нибудь чудесное нестандартное решение. Приятно ощущать такое к себе отношение. Собрался было раскрыть рот и выдать кое-чего из исторических сведений, которые могли бы обрадовать Галицкого правителя, но тормознулся одной захватывающей идеей. Неплохо бы воспользоваться сложившейся ситуацией и отжать для себя Вятское княжение. Всё дело в том, что недавно в далёких сибирских лесах произошла битва между Сибирским ханом Махмуд-ходжой и юным ханом кочевых узбеков Абулхаиром. Покровитель и султан Булгарии проиграл битву и, вполне возможно, жизнь. В Казани должно быть ещё не узнали о таком исходе. Расстояние ведь немалые. Короче, некому будет помогать эмиру Алибею наказать князя Юрия.

Отец ведь всё равно будет снимать проштрафившегося вассала. Земли вятские там освоенные, плодородные, и климат более благоприятный. Даже пшеница там порой вызревает. Города стоят с людьми мастеровыми да торговыми, на верфях суда строятся. Княжеская власть там, конечно же, ограничена выборными на вече лицами, как в Новгороде, но даже оставшихся полномочий будет достаточно для безбедного существования. А если голову приложить, то можно какое-либо дельце с вятскими толстосумами раскрутить. Это с унжескими землями надо будет голову ломать, чтобы хоть как-то их освоить и что-то путное оттуда выручить. К тому же, степень зависимости вассала часто бывает обратно пропорциональной расстоянию от владений сюзерена. Старшие сыновья князя Юрия это чётко доказали.

— Отец мой дорогой! — постарался придать голосу внушительность, — Позволь разумливому сыну тебе помочь. Я разрулю ситуацию и сделаю так, что эмир Булгарский к сроку сам тебе в дружбе начнёт клясться. Надо только, чтобы ты меня назначил князем Вяцким. Ты же всё равно сгонишь с места нерадивого вассала. Ещё мне понадобится умелый рядец, разбирающийся в дипломатии, и вся та рать, что на Чухлому собралась.

Князь нисколько не удивился моему предложению:

— Сказывай, сыне мой, коя тея придумка.

— Не всё благоприятно между эмиром Алибеем и султаном Махмуд-Ходжой. Я просто знаю за какие ниточки подёргать, чтобы расстроить намерения эмира, — сочинил на ходу отмазку.

— Добре, аще порядишь сию тугу, удел Вяцкий те в отчину вечну пореку, — постановил повеселевший князь, — И воев после Чухломы такожде имай дельма вящих теих ряды.

Про унжеские земли ничего не сказал. Ладно, пусть останутся довеском к моему Вяцкому княжению. Чуть не позабыл про Кошака.

— Отец, от дьяка Алимпия остались холопы. Один из них, прозванием Селиван, мне чем-то понравился. Если можешь, подари его мне.

— Добре, сын, за пособы велия и советы хитренны дарую те тею полюбу, — согласился государь.

В моих покоях переминались и виновато улыбались гудцы в порванных одежонках и с синяками на мордахах, похожие на тощих ощипанных петушков. Ещё более были потрёпаны Ждан с Устином.

— Кто это так вас оприходовал? — естественно поинтересовался у ребят.

— Прялись с челядинцами путны и помирились таже, — бодро соврал Мирон.

— Если кто вас станет обижать, сразу же мне говорите. Спуску дворцовым колобродам давать никак нельзя. Понятно? — сделал вид, что поверил им. Те покивали тыковками.

— Вас покормили?

— Благодарствуй, княжич. Поснидали мы, — благодарно заулыбались парни.

— Вот и славно. Идите, отдыхайте.

Гудцы остались на месте.

— А мы иже деяти у тя несмо казаны паки! — испуганно воскликнул Тренька.

— Мы с Устином вемы, яко заботити княжича, — тут же встрял Ждан.

— Сяки тяжания вемы. Полы мыти, ество сготовити. Всё, что похочешь, содеем. Токмо изреки, — зачастил, испугавшись, что я не правильно пойму его брата, Мироша.

— Дьяка Агафона призову. Он вам расскажет о дворцовых порядках. Сами тоже инициативу проявляйте. С другими холопами общайтесь, узнавайте.

— Иже нать правляти? — поинтересовался Треня.

Опять не то слово загнул не в ту степь.

— Слово такое, учёное из книг. Означает, что не надо бояться свой разум применять.

Парни с уважением посмотрели на меня. Однако, пора было укладываться на боковую и заодно устроить маленькую пакость. Новичков отправил на ночёвку в общую холопскую, что внизу, в клети, велев им утром ко мне прийти. Дождавшись, когда гудцы уйдут, предупредил Ждана и Устина, что самой глубокой ночной порой приду к ним кровь высасывать. Захотелось де совой полетать-поухать.

Ночью долго не удавалось уснуть, обдумывая состоявшийся откровенный разговор с отцом. Москвичи при любом раскладе не оставят нас в покое. Потравят, как крыс амбарных. Историки пока не могут объяснить серию внезапных смертей близких родственников Василия Тёмного. Князь Дмитровский Пётр, четвёртый сын Дмитрия Донского, скончался два года назад. Также неожиданно покинет бренный мир через два года Андрей Можайский, третий сын Донского. Ещё через два года настанет черёд Константину Углицкому, последнему сыну Донского, и моему отцу, князю Юрию. Это если сохранится историческая канва событий. Моему телесному носителю — Дмитрию Красному — тоже предстоит умереть внезапно и странно, совсем молодым ещё человеком. Загадочна и сама смерть бывшего государя Московского Василия, отца нынешнего великого князя. Неожиданно покинет бренный мир митрополит Фотий в следующем году. Лишь только кончина Дмитрия Шемяки не вызвала никаких сомнений. Описана в исторических документах. Отравлен в Новгороде агентами Василия Тёмного.

Кто в его окружении занимался этим неблаговидным промыслом? Может быть, сама старая княгиня Софья Витовтовна грешила, избавляя своё любимое чадо от будущих опасностей. Все дяди, кроме князя Юрия, выказывали абсолютную лояльность московскому дому. Однако, это их не спасло от смерти. Они были виновны самим фактом своего происхождения. Увы, разборки среди родственников нередки в истории разных стран. Слишком лакома власть. Выходит, чтобы выжить в этом времени, не получится затаиться невинной мышкой. Лучше трепыхаться и не давать себя в обиду. Уж если суждено погибнуть, так лучше в бою, глядя врагу в лицо…