Любовь в огне не сгорает (СИ) - "Evangelina Stuart" - Страница 22

— Марианна, ты идёшь?

— Что? Нет!

— Да брось! Я оставлю тебя в лесу, а сам вернусь сюда. Тебе стоит перейти лес, выйти на другую сторону и ты в безопасности. Там живёт моя семья, ты их быстро найдёшь, они не оставят тебя в беде, особенно, если узнают, что ты от меня.

— Воран, я не могу идти. Как только я уйду стражники спроснутся и точно убъют того, кто порешил их друзей. Я не пойду, это мой окончательный ответ.

— И поторопись, Воран, — добавил Терн, — судья должен прийти за Марианной утром, а если я не ошибаюсь, солнце уже взойшло.

Воран вздохнул и направился к лошади, ему даже не пришлось ее ловить, ведь умное животное, не чуя в парне угрозу, подошло само. Чародей быстро отвязял веревку с решеткой и оседлал коня, как делал это сотни раз ещё в детстве. Ему не нужен был батог, палка или ещё что-то, парень просто погладил лошадь и шепнул ей что-то на ухо, как она вдруг вскочила на дыбы и унеслась прочь, увозя парня из города. Если б их и хотели остановить, то не посмели бы, но их даже никто не видел, ведь парнишка знал одно неплохое заклятье скрытия. Все видели клубья пыли, слышали топот копыт, но ни наездника, ни жеребца так никто и не узрел. Когда кто-то появлялся на пути, конь, словно окрыленный, перескакивал людей и несся дальше. Умное животное в умелых руках чародея способно превратится на нечто больше, чем мы даже можем себе представить. Когда лошадь вырвалась из узкого лабиринта улиц прямо на широкий простор, у неё словно открылось второе дыхание. Заклятье Ворана уже утратило силу, но даже если бы кто-то хотел их разглядеть, вряд ли это получилось бы. Чародей и животное словно слились в одно целое, словно бежало не четыре ноги, а восемь или десять. Юноша крепко держался за лошадь и чувствовал каждый мускул который напрягается в теле жеребца. Крепче прижавшись ногами, Воран вскинул руки вверх и закричал. Это была свобода. Свобода, которой он не видел более двух лет, свобода о которой он мечтал, которая снилась ему каждую ночь. Ветер, что свистал в ушах, бил в грудь, трепал волосы и от котого слезились глаза. Трава, аромат которой пропитывался в каждую клеточку лёгких и как наркотик заставлял вдыхать все чаще и все глубже. Стук копыт, который не отличить от стука собственного сердца, который монотонно звучит в ушах, но отдается по всему телу. Вот чего не хватало Ворану все это время. Доехав до нужного места и даже разглядев траву, чародей опять что-то шепнул скакуну на ухо, и тот остановился так быстро, как только смог. Парень спешился и аккуратно вынул из земли нужное растение с корнем, отряхнул его от земли и… Его взгляд остановился на кромке леса. Он был так близко, вот, казалось, рукой подать. С этой лошадью он преодалеет лес где-то за час или два и будет дома. Дома, где заждалась его мама, дома, где встретит его тётя грустным взглядом и собака веселым лаем. Дома, где мягкая постель, вкусная еда, сладкий сон… Воран смотрел на лес, как завороженный. Может ли он бросить Терна? Легко! Парень знал, что мужчина не умрёт, да и не очень жаль было его. Но мог ли он бросить Марианну? Бросить девушку, которая так напоминает ему тетю со своими грустными глазами. Нет! Юноша сжал кулаки и вскочил на коня. На обратную дорогу тоже пошло не много времени, в общем подсчёте Воран провёл на свободе всего каких-то полчаса. Этого, конечно, не хватило, чтобы возместить два года заключения, но и это небольшое путешествие, ветер в ушах и стук копыт под ногами было благодаря Терну, поэтому он не очень злился, что из-за него с ним не ушла Марианна и они оба не сбежали, когда реально выпал такой шанс.

— Быстро ты… — прохрипел Тёрн, когда чародей влез через отверстие в камеру, — у меня только половина тела онемела.

— А где растение? — спросила девушка, оглядев Ворана с ног до головы.

Парень ткнул пальцем в свой рот и продолжал жевать горький грязный и жгучий корень целебного растения. Он жестами показал охотнику повернуться спиной, чтобы наложить разжеванную смесь на рану. Когда парень выплюнул смесь на руку, то продолжал держать рот открытым, всю полость невероятно жгло. Пока чародей смазывал рану, Марианна быстренько нашла у одно из стражников сосуд с водой и протянула Ворану, который был очень рад избавиться от мерзкого привкуса и жжения.

— Вообще-то его нужно размельчить до однородной массы, — сказал парень, выплюнув воду, — но на это не было времени, так что извини.

— Лишь бы помогло. — ответил мужчина.

Через несколько минут все было готово: смесь вывела из тела весь яд и чародей быстро залечил рану, но все равно было уже слишком поздно, судья заметил у стен темницы сначала лошадь, потом дыру в стене и вынесенную решотку. Единственное, что успели сделать Воран и Марианна, так это посадить Терна на его лошадь и помочь сбежать, пока судья-колдун сам не расправился с ним. Когда Рональд понял что конкретно случилось, было уже поздно, он лишь отправил несколько стражников в погоню, а сам подошёл к девушке и её другу, что стояли у стены темницы наулице. Колдун выставил левую руку вперёд и Воран тут же согнулся, скрипя зубами.

— Это ты подстроила!? — крикнул он почти в самое лицо Марианны.

— Если бы я хотела убежать, то сделала бы это. А я пока стою перед тобой. — дерзко ответила девушка.

— А тебя… — отвлекся судья от Марианны и посмотрел на юношу, — тебя сожгут за попытку убежать, наглый чародей.

Марианна посмотрела на Ворана, она хотела извиниться, но когда увидела капельки слёз в глазах парня, то поняла, это были слёзы радости. Ему было вовсе не страшно сожжение, гораздо страшнее было провести хотя бы ещё один день в стенах этой тюрмы. Когда девушка украдкой улыбнулась, понимая, что Воран скоро возвратиться домой, о чем так давно мечтал, Рональд дёрнул её за руку и Марианна не успела опомниться, как сидела в карете напротив судьи.

— Дернёшься — тебе же хуже! Попытаешься убежать — будешь ехать связанная, ясно?

Марианна машинально кивнула и осмотрела карету: маленькие зашторенные окошка, дорогие ткани на сидениях и на потолку, красивое внутреннее оформление… Ей приходилось несколько раз издали наблюдать за проезжающими мимо каретами, однажды вовсе очень близко, но внутри девушка впервые.

— Здесь красиво… — завороженно произнесла она, попытаясь пока забыть обо всем остальном и найти с судьей общий язык, несмотря на то, что её просто распирало от ненависти за его приказ сжечь её отца и за неизвестность по поводу Маркуса. Конечно, девушка знала, что криками ей ничего не добиться, поэтому она решила действовать по другому.

— Никогда раньше не ездила в карете? — чуть смягчил тон Рональд, а когда Марианна колыхнула головой, добавил: — она может быть твоей. Хочешь?

Сначала девушка улыбнулась, хоть это было сделать не так просто из-за тошноты, которая поступила вслед за этим предложением, а потом спросила:

— Зачем мне она? Разве вы меня отпустите куда-то?

— Если ты не будешь пытаться убежать и я пойму, что ты так же дорожишь мной как и я тобой, то ты будешь свободна и сможешь ездить на этой карете куда вздумается.

— Даже к отцу? — заблистели глаза у девушки.

Рональд немного опешил, ведь думал что она знает о его смерти, но её незнание было ему только на руку, ведь Маркуса она вскоре забудет, а если не узнаёт что её отец умер из-за его приказа, то у неё почти не останется причин его ненавидеть. Рональд улыбнулся и ответил:

— И к отцу… Куда захочешь, Марианна.

Когда судья ничего не сказал о смерти её отца, девушка в который раз убедилась в том, что у этого человека гнилая душа. Одним своим маленьким вопросом она дала ему понять, что у неё нет причин ненавидит его, сбежать от него или даже убивать, что было очень кстати для Марианны.

— А куда мы едим? — скорее как любопытный ребёнок, чем как взрослая девушка, спросила она.

— Ко мне домой, моя милая. Это прекрасный город без всяких там колдунов и чародеев.

Марианне хотелось фыркнуть, ведь сейчас только в этой карете едет в этот город сразу и колдун и чародейка, но она содержалась и лишь нахмурилась, посмотрев в пол.