Элла покинула здание! - Гринь Анна Геннадьевна - Страница 41

— Я не уверена, — призналась честно. — Не могу поручиться, что говорила именно с ним.

— Голос показался знакомым? — предположил начальник.

— Вовсе нет. — Я мотнула головой и на миг прикусила нижнюю губу, обдумывая ответ. — Но я ведь не знаю голоса убитого. Возможно, я говорила не с ним… А с убийцей.

— Маловероятно, Бонс, — не согласился шеф. — Чаще всего на звонки отвечают лишь те преступники, которые совершили спонтанное убийство. Они нервничают и делают ошибку за ошибкой.

— Думаете, мы имеем дело с преступником, который заранее все продумал? — спросила я.

— Я сказал «чаще всего», — подчеркнул шеф. — За те годы, что я работаю в сыске, схожие ошибки делали лишь неопытные, случайные убийцы, но это не наш случай.

— И?..

— В нашем случае убийца точно знает, как замести следы и как обставить само убийство, — медленно произнес шеф, чуть покачнувшись, и я тут же схватилась за баночку. — Но при этом он не мастер в этом деле.

— Марьян, я все сделал, — сообщил Харт, появляясь в дверях. Волосы метаморфа отливали сталью, а сам он выглядел усталым и раздраженным. — Как самочувствие?

— Напомни мне в следующий раз не просить тебя о чем-то подобном, — прошипел старший следователь, с остервенением отбирая у меня банку и вытряхивая на ладонь сразу две капсулы. — Это ничем не лучше действий виталиста. Шатает из одного состояния в другое. Хракс!

— Ты сам так пожелал, — напомнил судмедэксперт. — Не я тебя уговаривал. Больную голову вылечить проще.

Шеф отмахнулся и вновь огляделся кругом.

— Думаю, на этом пока все, — решил он, потирая лоб. — Бонс, вас доставить домой?

Я замешкалась, принимая из начальственных рук банку. Белянский вздохнул, сосредоточился, а потом попытался создать портал. Тот вспыхнул, осветив комнату, но с треском развалился, осыпавшись на пол искрами.

— Хракс, — выдавил рейян и сделал вторую попытку создать портал.

— Шеф, — мягко сказала я, — возможно, вам стоит воспользоваться обычным транспортом?

Белянский туманным взором посмотрел на меня, а потом неопределенно махнул рукой и нетвердой походкой направился к выходу.

— Ночь собирается, — пробормотала я, выходя вслед за Белянским из дома убитого Баржека, и довершила, глядя на то, как вполне определенно качает начальника: — И начинается мой дозор.

— Вам помочь, рейночка Бонс? — окликнул кто-то из жандармов, мелькнув в сгустившихся сумерках.

Я покачала головой и со вздохом подхватила начальника под локоть.

— Шеф, еще пилюльку? — предложила я, оценивая состояние старшего следователя.

— Она не подействует, — произнес Белянский, пытаясь выровняться. — Хракс! И почему все в один день?

— Рейночка, вам помочь? — снова позвали меня, видя, как шатает следователя.

— Нет, спасибо, — откликнулась я. — Уж как-нибудь!

Да, хотелось бы доверить рейяна кому-нибудь из служащих, но это ведь не чужой, это мой начальник, а я, как его секретарь, отвечаю и за моральный облик старшего следователя, раз уж он не в состоянии себя контролировать.

Со вздохом осмотрев улицу, я приметила пустой казенный самоход и решительно приобняла Белянского за талию.

— Шеф, идемте, — с улыбкой прощебетала я, для публики старательно пригибаясь под весом худощавого, но все же по идее тяжелого мужчины. — Вам нужно домой.

— Вы правы, Бонс, — не стал спорить старший следователь и чуть покачнулся.

Пришлось поднырнуть рейяну под руку и подпереть его с одной стороны своим плечом, делая все, чтобы шеф не обратил внимания на то, что я практически на себе тащу его к транспортному средству.

— Раздражаете вы меня, Бонс, — внезапно заявил начальник. Тихо. Устало. Почти на ухо.

Я от неожиданности вздрогнула и едва не отпрыгнула в сторону, но мгновенно подавила порыв и, застыв, переждала поток мурашек, пробежавших от уха по шее и вниз по спине.

— Чем же это я вас раздражаю? — почему-то охрипшим голосом спросила я, продолжая движение к самоходу.

— Не терплю девиц, — произнес старший следователь. — Белые лани в рюшечках.

Я не удержалась и фыркнула.

— А красивых — вдвойне, — не заметив, добавил Белянский.

— Ну, спасибо за комплимент, — пропыхтела я, придерживая начальника на краю тротуара и пытаясь открыть дверцу.

— Я помогу, я помогу, — быстро проговорил кто-то из жандармов, появляясь рядом. — Что же вы? Слабая девушка… Вы скажите, мы сами старшего следователя доставим.

— Ничего-ничего, — с самой милой благодарной улыбкой пропела я и сообщила доверительно: — Это ведь моя работа. Что же поделать, если… — Я покосилась на почти висящего на мне начальника. — Я как-нибудь справлюсь. Как-нибудь. Не переживайте.

Молодой человек с сомнением окинул меня долгим взором, как бы невзначай задержавшись на подвернувшемся и перекошенном жакетике. Я вновь мило улыбнулась и кашлянула, давая понять, что внимание к моей персоне радует, само собой, но помощничек загораживает открытую дверь. Парень посторонился, засуетился, не зная, за что хвататься, а я, стараясь не быть пойманной, деликатно втолкнула шефа в нагретый за день салон, надеясь, что он не ударится головой.

— Я… — пробормотал жандарм, пока я любовалась, как шеф падает на сиденье.

— Благодарю! — пропела я жандарму, самолично заталкивая шефские ноги в салон.

— Я… — выдавил молодой человек, глядя то на суетящихся спецов в отдалении, то на меня, то на крышу самохода. — Вы… Рейночка, а могу я…

— Сегодня был очень нелегкий день, — перебила я, изобразив усталую, но понимающую улыбку. — Если вы не против, то приходите завтра в приемную.

Жандарм с восторгом на меня уставился и, посветлев лицом, радостно закивал.

— К этому времени старший следователь будет в состоянии вас принять, — дав ему секунду порадоваться, внутренне усмехаясь, все с той же улыбкой добавила я. — Вероятно, вам даже не придется записываться на прием! Он сразу вас выслушает.

Парень часто-часто захлопал ресницами, открыл и закрыл рот, издав несколько булькающих звуков, а я, чуть приподняв брови, изобразила полную готовность слушать:

— Да?

— Вы не поняли… — с запинкой вымучил он. — Я хотел спросить о другом. Вас спросить.

— О! — Я надеялась, что мне удалось изобразить удивление. — Я и не думала… вы…

— Я хотел бы пригласить вас куда-нибудь! — выпалил наконец жандарм.

— Меня? — продолжая смотреть на молодого человека круглыми глазами, спросила я, прижав ладонь к груди. — Как неожиданно!

— Вы…

— Ох, простите, — зачастила я, тронув волосы, одернув жакет и нервно улыбнувшись. — Это так внезапно. Совершенно внезапно. Вы же понимаете, да? И место не слишком подходящее, не находите?

— Да, — растерянно согласился жандарм.

— Вы поймите, сейчас я не могу даже думать о чем-то подобном, — с толикой печали в голосе выдавила я, тяжело вздохнув. — Давайте… Давайте завтра? Вы придете и скажете об этом завтра. Сегодня не тот день и время не то.

Молодой человек нервно смял в руках фуражку.

— Хорошо, — бесцветно ответил он.

— Спасибо, — вернувшись к счастливой, но чуть усталой улыбке, пробормотала я, заглядывая собеседнику в глаза.

Жандарм на миг склонил голову, а потом без слов ушел. Я на секунду позволила себе избавиться от улыбки и, глядя ему вслед, с уверенностью предрекла:

— Не придет он завтра. Отлично.

Шеф задремал в салоне, успев устроиться поудобнее — вытянув ноги и откинув голову на спинку так, что острым клином торчал кадык. Назвав адрес, я уселась и приготовилась терпеть короткую, но утомительную поездку с подскоками на скользкой коже неровного сиденья.

— Хуже всего в вас то, что придраться не к чему, — подняв голову, внезапно сообщил Белянский.

Я подскочила на сиденье и съехала по бугристой поверхности вплотную к рейяну.

— А надо ли придираться? — спросила тихо, ища точку опоры, чтобы отодвинуться от Белянского.

Несмотря на алкогольный дух, от шефа изумительно пахло хорошим мужским одеколоном. Аромат вызывал едва контролируемое, почти инстинктивное желание повернуть голову, придвинуться поближе и вдохнуть полной грудью. До головокружения. До мурашек.