Ненависть (СИ) - Борей Алиса - Страница 16

Заледеневшим взглядом Вийон, в который уже раз прошелся по бывшей спальне матери. Окна, — слишком узкие, да и ведут во двор, а там наверняка люди Давиго. Шкаф, стол, кровать, если сдвинем все к двери, это ненадолго задержит их, но даст лишь лишнюю пару минут. Тогда что?

Он опустил взгляд на желтую макушку, — я должен ее спасти, должен! — В душе нарастало безнадежное отчаяние. Неожиданно лицо девушки поднялось навстречу, и два голубых уголька встретили его взгляд.

— Не бойся за меня, я готова, — голос Луизы прозвучал жестко как приговор.

Нет! — Беззвучно закричал Вийон и, закрыв глаза, запрокинул голову. — Помоги мне, Великая богиня, помоги мне спасти ее! Я отдаю тебе свою жизнь, возьми! Только спаси ее!

Ответа не было, Великая богиня молчала, и лишь в сознании всплыли смеющиеся глаза матери и грозный голос отца. Мне стыдно за тебя, Вийон, посмотри на себя, на кого ты похож? Ты не граф, ты сын трубочиста. Родители лежали в кровати, и мать смущенно куталась в одеяло, а он весь в саже со счастливой улыбкой вылезал из камина.

Осененный идеей Вийон порывисто схватил Луизу за руку и шагнул к камину. От резкого движения тело тут же скрутило судорогой боли и, согнувшись, он со стоном схватился за живот. Ладонь на промокшей насквозь повязке ощутила липкую горячую кровь, голову повело и глаза закрыло мутными радужными кругами.

— Держись за меня! — Вцепившиеся тонкие ручки удержали его от падения.

— Ничего, — закусив губу, Вийон выпрямился и аккуратно, словно опасаясь раздавить, слегка оперся на хрупкое девичье плечо.

Прихрамывая, они подошли к камину, и граф, опустившись на колени, осторожно заполз вовнутрь.

— В трубе должны быть скобы, — приподнявшись, он зашарил рукой в дымоходе, — ребенком я однажды спустился по ним.

Вниз полетели хлопья сажи, но вмиг почерневшее лицо графа расплылось довольной улыбкой.

— Вот они, целы еще.

Взметая серое облако золы, он вывалился наружу.

— Помню, хотел напугать родителей. Ох, и попало мне тогда.

Перемазанное лицо осветилось счастливым воспоминанием и, глядя на него в этот момент Луиза подумала, что этот безжалостный убийца не всегда, наверное, был таким, когда-то он рос здесь добрым проказливым мальчишкой, и может быть была бы судьба к нему благосклонней, он не превратился бы в такого чудовищного монстра.

— Так что ты решил, граф? — Голос Давиго из-за двери разом вернул их в реальность.

— Отдашь девчонку миром, или нам продолжать?

Вийон напрягся и крикнул в ответ как можно громче.

— Мне надо подумать. — Кивнув внутрь камина, он протянул Луизе руку.

— Давай первой.

— А ты? — Девушка остановилась в нерешительности, и голубые глаза впились в черное от сажи лицо.

— Я за тобой. — Вийон настойчиво потянул девушку вниз к чернеющей печной дыре.

Согнувшись, Луиза заползла в камин и, пошарив наверху руками, нашла торчащую металлическую скобу. Подтянувшись, она скользнула в темноту, продолжая ругать себя, за нерешительность, за взгляд, за свою неспособность понять, почему ей не все равно, что будет с этим человеком.

А Вийон глядя на край исчезающего белого подола, на перемазанные в золе маленькие босые ноги все еще улыбался счастливой блаженной улыбкой. В памяти по-прежнему стоял ее вопрос и нескрываемая тревога в огромных синих глазах.

Жаль, что ничего уже нельзя изменить. — Прошептал он про себя, и улыбка исчезла с перемазанного сажей лица. Быстро нагнувшись, он прицепил к поясу арбалет, перекинул через плечо сумку с болтами и нырнул следом в зияющую каминную пасть.

Чем выше забиралась Луиза, тем расстояние между скобами становилось все больше и больше. Теперь ей приходилось тянуться изо всех сил и хвататься за склизкий холодный металл самыми кончиками пальцев. Едкими каплями пот заливал глаза и, стирая его, она ощущала, как размазывает по лицу жирную черную грязь. Каждый новый бросок давался все труднее, рождая неуверенность в дрожащих руках.

Остановись и передохни! — Надрываясь, кричал здравый смысл, но страх застрять в этой чертовой трубе не переставая гнал ее вперед туда, где крохотным заветным пятном светилось звездное небо.

Уперевшись носками она вытянулась в очередной раз и нащупала торчащую скобу, теперь оттолкнуться и уцепиться, как следует. Ноги напружинились, подбрасывая тело вверх, ладонь вцепилась в скользкий железный прут.

У-фф, — Луиза с силой выдохнула и потянулась второй рукой, но скоба вдруг противно хрустнув, обломилась с одного края и провернулась.

— Во-от черт! — Рот искривился в крике. Ослабевшие пальцы соскользнули и, обдирая спиной стенку трубы, Луиза полетела вниз.

Она не успела еще по-настоящему испугаться, как ноги уже столкнулись с лезущим следом графом. Луиза почувствовала, как вздрогнула и отшатнула под ней живая опора, и она, задирая подол рубахи, заскользила дальше, взметая облако черной сажи. Пальцы, не разбирая цеплялись, за что придется, но не могли остановить падения. Луиза падала, и ужас накрывал сознание панической пеленой. Черная непроницаемая взвесь вокруг нагоняла еще большей жути и уже начало казаться, что она летит прямо в ад, но вдруг крепкая как стальной канат рука обвилась вокруг ее талии. Все замерло в полной непроглядной черноте, и лишь мерзкие хлопья сажи по-прежнему продолжали медленно садиться на лицо, залепляя глаза и рот.

— Ты как, цела? — Вопрос прозвучал совсем рядом прямо напротив глаз, но лица графа совершенно не было видно.

— Подожди, дай прийти в себя. — Луиза попыталась успокоиться и только сейчас почувствовала жар плотно прижатого мужского тела, его твердое колено у себя между ног, его пальцы, вцепившиеся в бедро, и дыхание его рта на своем лице.

Она вспыхнула.

— Ты что делаешь?

— Держу тебя, как видишь, — в скрипящем голосе графа слышался с трудом сдерживаемый надрыв.

Что-то липкое и теплое потекло по животу, и Луиза ужаснулась, — кровь! Он истекает кровью!

Господи, — мысли девушки развернулись на сто восемьдесят градусов, — ему же ведь больно, поди, до жути.

— Сейчас, подожди немного. — Она вытащила руку и оперевшись на невидимое плечо потянулась в темноту ища за чтобы зацепиться. Не дотянувшись Луиза обхватила ногами мужское тело и поползла вверх нашептывая как заклинание.

— Еще немного, еще чуть-чуть потерпи…

Черная мгла начала постепенно оседать и во мраке блеснули лишь до хруста сжатые белые зубы, затем появился контур искривленного мукой лица и глаза… Темные, еле видимые, они излучали почти ощутимую мольбу, — давай, девочка, давай, ты справишься.

Этот немой крик словно подстегнул ее, Луиза рванулась вверх, вытянув наугад руки и, о чудо, пальцы намертво вцепились в железную скобу. Под ногу тут же подставилось широкое плечо и подтолкнуло вперед. Луиза перевела дух и почувствовала уверенность, — теперь все будет хорошо.

Действительно дело пошло живее, они вновь поползли вверх, но уже как одно целое, как одно многорукое чудовище, перебирая всеми восемью своими конечностями. И каждый раз как нога Луизы соскальзывала или одеревеневшие пальцы не могли дотянуться до очередной скобы, она чувствовала крепкую опору мужского плеча. Эта надежность успокоила и разогнала страх перед бесконечной мрачной дырой, вселила веру в то, что она все-таки доберется до светящегося звездного неба.

Они вывалились на крышу уже совсем обессилившие. Два тела, покрытые с ног до головы черной сажей, пропахшие золой и гарью растянулись в изнеможении на холодной черепице.

Чуть отдышавшись, Луиза повернула перепачканное лицо к Вийону.

— Что дальше?

Граф скосил на нее почти неразличимые на черном лице глаза и показал на возвышающуюся остроконечную крышу.

— Видишь башню? Отсюда есть вход на чердак, и если небеса нас не оставят, то мы там кое-что найдем.

— Что? — В голубых глазах блеснуло любопытство.

Вместо ответа Вийон поднялся и, пригнувшись, шагнул вперед.