Супермен должен умереть (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 62

И сейчас он шел к двери.

— Берегись! — крикнул я, но опоздал.

Он взмахнул рукой, лезвие, а может, это был луч, пробило двери, нарисовало прямую линию на стене и разрубило несколько человек, которым не посчастливилось оказаться на линии удара. Лишившись обеих ног и истекая кровью из инвиза вывалился Стелсер. Айболит бросился к нему и грудью напоролся на второй луч.

Безопасник уже разворачивался и бежал отражать новую угрозу, на этот раз он несся во весь опор, но было понятно, что он не успеет.

Я обхватил невидимое лезвие невидимыми щупальцами своего телекинеза, но они плохо слушались, соскальзывали, и мне удалось лишь ненамного притормозить Разрубателя, но не вывести его из игры.

Его контроль был лучше моего контроля.

Зато я был, сука, изобретательнее. И еще я был джокером, к хренам. Арсенал у меня был побольше.

Пока мы возились на невидимом остальному миру уровне, я нащупал кусок арматуры из разрушенного перекрытия, по-быстрому слепил из него примитивное копье и метнул в Разрубателя. Тот отреагировал, но слишком поздно. Он укоротил луч, бьющий из его правой руки, тем самым сбрасывая с него мои щупальца, и разрубил копье, направленное ему в грудь.

Но это ему не помогло, а сделало только хуже, потому что я контролировал полет обоих обломков и загнал передний, заостренный, ему в солнечное сплетение. А вторым ударил в живот.

Разрубатель сразу же потерял контроль и интерес к происходящему. Он упал на колени, истекая кровью и пытаясь зажать обе раны одновременно, и тут пуля Безопасника угодила ему в голову и положила конец страданиям.

Никакие другие чувства, кроме удовлетворения, меня не посетили.

Айболит был мертв.

У всех целителей обычно дикая регенерация, но у него было повреждено сердце, а грудная клетка выглядела так, будто ее рубили топором. Такие раны сами по себе не зарастают, а второго Айболита у нас с собой не было.

Из дыры в перекрытии продолжали сыпаться как простые боевики, так и Сыны Ветра, и Безопасник вытащил из кобуры свой второй пистолет и пошел убивать. Поскольку с другой стороны на нас уже никто не нападал, а лезть под руку мне хотелось, я наблюдал за его действиями из коридора, готовясь придти на помощь, если вдруг что.

Не пришлось.

Аура Безопасника горела еще ярче, чем аура Разрубателя, а его щит, периодически вспыхивая в ближнем бою, и вовсе слепил глаза, как если бы ты посмотрел на сварку без защитного шлема Дарта Вейдера, и трудно было сказать, что положило больше народу — его пистолеты или его скилл.

Минуты через три враги закончились и убивать стало некого.

Внутренности конференц-зала напоминали бойню сразу после окончания рабочей смены безумного мясника-мутанта с растущими из рук бензопилами, но меня таким было уже не пронять. Я слишком устал для всего этого.

Стеклорез же с бледным лицом подпирал стену и создавалось такое впечатление, что он вот-вот хлопнется в обморок.

— К такому нас не готовили, — сказал он, когда я подошел ближе.

На это мне нечего было сказать, и я просто сел на пол рядом. Короткая передышка, не более. Я не сомневался, что это еще не конец.

В живых нас осталось трое, плюс пятеро американских некстов, выглядевших также потерянно, несколько морпехов и несколько десятков гражданских. По идее, кто-то должен был принять их под свою ответственность, и после недолгих колебаний этими «кем-то» стали морпехи. Они попытались организовать из выживших некоторое подобие группы и уныло поплелись прятаться на верхние этажи. Двое американских некстов пошли с ними. Центрального руководства уже не было, и каждый делал то, что считал нужным.

Безопасник подошел к нам.

— Патроны кончаются, — сказал он. — Обойма в одном пистолете, половина обоймы в другом.

— Трофеи подбери, — посоветовал я. Бесхозное оружие вокруг валялось просто грудами.

— Так и сделаю, — Безопасник поднял с пола чей-то укороченный автомат с коллиматорным прицелом на планке Пикатинни.

Миссия явно оказалась невыполнимой. Саммит не защитили, связи с ракетным крейсером нет, Ветер Джихада до сих пор гуляет неизвестно где…

Я подошел к окну, за которым по-прежнему бушевала песчаная буря, включил тактическое зрение и посмотрел на улицу. И чуть не ослеп.

Внизу, на занесенных песком тротуарах Дубая кто-то включил второе Солнце. Аура этого некста была настолько ярка, что человеческой фигуры в этом сиянии рассмотреть было невозможно. Просто шар света, смотреть на который напрямую было практически немыслимо. Глаза начали слезиться, и я поспешно отошел от окна.

Но боковым зрением все равно продолжал наблюдать.

— Без, — негромко позвал я. — А я его вижу.

— Кого ты видишь? — спросил он.

— Ветра Джихада. Он на этой улице, метров пятьсот на север.

Безопасник бросил взгляд на стену разбушевавшегося песка, которая скрывала все, что происходило за окном.

— И как ты можешь его видеть?

— У меня внезапно и очень своевременно прорезались способности сканера.

Безопасник не особенно удивился. Ему тоже было известно, что джокеры качаются в боях, а сканеры пялились на меня бесчисленное множество раз. Странно, что этот скилл раньше не прорезался.

— Вон там? — уточнил Безопасник, указывая пальцем. Видимо, сомневался в моих способностях ориентироваться по сторонам света.

— Ну да, — сказал я. — Только что толку? Связи с крейсером нет.

— К черту крейсер, — сказал Безопасник. — Оставайтесь здесь и действуйте по ситуации. Постарайтесь остаться в живых, мы и так уже потеряли слишком много.

— А ты что будешь делать?

— То, что должен, — сказал Безопасник.

Он подошел в разбитому во время схватки с Разрубателем окна, осторожно вытащил из рамы большой осколок стекла, бросил его на пол, а потом, прежде чем кто-то успел его остановить, спросить, какого черта он задумал или просто пожелать удачи, шагнул наружу.

С шестьдесят второго, сука, этажа. Наружу, к хренам.

Но это был не внезапный акт суицида. Я наблюдал за его полетом тактическим зрением, и видел вспышку его щита при жестком контакте с землей. А потом он засветился еще ярче, чем раньше, и Безопасник двинулся навстречу ветру.

Тому самому ветру, который своим напором был способен тащить по улице танки.

Там, шестьюдесятью двумя этажами ниже, на занесенных песком тротуарах Дубая невозможное поперло против немыслимого.

— Это шеф, конечно, красиво вышел, — сказал Стеклорез, всматриваясь вниз.

Естественно, ничего увидеть там он не мог. За окном уже на расстоянии вытянутой руки ничего видно не было. Когда я думал, какими же массами песка способен оперировать Ветер Джихада, мне становилось дурно. Док утверждал, что этот парень подошел к границе своего класса и готов стать первым контролером уровня «геноцид», но, похоже, что и его сведения тоже устарели. Ветер Джихада им уже стал.

— Нет, — возразил я Стеклорезу. — Чтобы выйти красиво, ему надо было крикнуть «Джеронимо!». Но у нашего босса совершенно отсутствует чувство стиля.

Я видел, что Безопасник продвигается очень медленно, что неудивительно при сопротивлении, которое ему приходится преодолевать. Шестьдесят два этажа вниз, и лифты наверняка не работают…

Я двинулся к лестнице.

— Ты куда это собрался? — спросил Стеклорез.

— Туда, — я показал рукой за окно.

— Спятил?

— У нас приказ, — напомнил я. — Оставаться здесь и действовать по ситуации. Ты оставайся, а я пойду действовать.

За этим разговором мы успели дойти до лестницы. Разметанные взрывом остатки баррикады нашему продвижению ничуть не помешали.

— Ты же понимаешь, что собираешься сделать глупость?

— Понимаю. Только я еще не решил, какую именно.

— Я с тобой.

От такого заявления я аж остановился, так и не опустив ногу на следующую ступеньку.