Сияй, Бореалис! Армейские байки (СИ) - "Liz Elzard" - Страница 55

Северное сияние.

— Это же… — язык у Лирет едва поворачивался. — Сияние Бореалиса.

— Его ещё можно заставить сиять, — сказал вдруг Седой. — Бореалис не исчез, нужно только вернуть его, и тогда демоны покинут этот мир.

— Но как?

Вместо ответа её озарило сияние. Мир растворился в свете, и снежная пустыня исчезла вместе с небом, звездами и напарником.

Лирет поёжилась от прохлады. Источник тепла был совсем рядом, и утонувшая в полудрёме девушка неосознанно потянулась к нему. Рука нащупала что-то тёплое, и к этому хотелось поскорей прижаться. Лирет, сонно чмокая, пододвинулась, водрузив голову на что-то выпирающее, и вжалась туда головой, как в подушку. Откуда-то изнутри ей доносилось сердцебиение. Девушка живо разомкнула веки.

Первым делом она обнаружила себя в своём теле, вторым — себя, лежащую в одной больничной койке с Седым. Это к нему она прильнула во сне, прячась от сквозняка, который просачивался сквозь оконные щели. Лирет воскликнула и оттолкнулась от напарника, отправив себя на пол. От толчка и грохота проснулся и сам парень. Он подавился храпом и резко сел прямо. Лирет подобрала себя с пола, вскочив на ноги. Её лицо алело.

— Что я здесь делаю?! — возмутилась она.

— Я подумал, что на полу жестко спать будет, вот и лёг, — сонно пробормотал напарник. — Откуда же я знал, что телепатор восстановят за ночь.

— А ты не подумал, что меня могло ранить?!

— Но тебя не ранило, а все потому, что я был слишком сонный, и сила моя тоже дремала. Разве ты не рада, что снова в своём теле?

— Конечно рада! — огрызнулась Лирет, но вдруг понизила голос. — Слушай, а тебе ничего странного не снилось?

Напарник помедлил с ответом.

— Не припомню точно, — неохотно пробормотал он, явно чего-то не договаривая. — Но что бы там ни было, это сон и не более.

— Ты же знаешь что-то про Бореалис? — неожиданно сменила тему Лирет.

— Думаю, про Бореалис в какой-то мере все знают, и это совсем неудивительно.

— Я видела твою магию. Обычно ты её не используешь открыто, но тогда я увидела всё. Цвет твоей праны не похож на цвет Лумена или Солиса. В этом сне ты как раз говорил мне про Бореалис.

— Что же я ещё там делал?

— Это неважно! Ты сказал мне, что Бореалис можно вернуть, а я думаю, что такие сны просто так не снятся. Ты сам мне показал его сияние. Мне почему-то очень кажется, что ты владеешь магией этой ветви, — неумолимо продолжала Лирет.

— Насколько, по-твоему, это не похоже на бред? Бореалиса давно уже нет.

— Тогда к чему в этом сне ты мне сказал, что это единственный способ закрыть наш мир от демонов? А если это всё бред, то твоя магия тогда из какой ветви?

— Цвет праны тебе мог показаться. При разных приёмах она способна менять цвет. А то, что тебе приснилось, к действительности мало имеет отношения. На твоём мозгу просто отразился сбой телепатора, вот и всё, — спокойно отрицал Седой.

— Да, но засыпала я в твоём теле. Значит, сон мог быть частично скомпонован из твоих воспоминаний.

— Ну и каким образом можно вернуть Бореалис? — принял оборот напарник. — Я это точно не сумею. Никто это не сумеет, и сейчас нужно думать о том, чтобы камень из кулона не попал в руки какого-нибудь недоумка. Хотя этот шаг уже пройден. Следующая остановка — конец света.

— Мы вернём камень, — воодушевилась Лирет. — А затем вернём Бореалис.

— Наверное, у тебя со слухом проблемы: я сказал, что не умею и вообще никак не связан с этой магией. А если бы и умел, то даже не взялся бы за эту работу. Спасать миллионы жизней ценой своей, а потом не получить ничего — кому это нужно? Люди не сделали мне ничего такого, чтобы мне хотелось ради них защищать мир. За всё нужно платить в этой жизни.

Его слова моментально развеяли воодушевление, и в померкшем лице Лирет выразилось разочарование.

— Что ты такое говоришь? — изумилась она. — А ничего, что все мы живём в одном мире? Ты не сможешь спрятаться дома и спокойно есть свои чебуреки, когда демоны захватят Силенор! Я совсем не понимаю тебя!

— Я натерпелся многого, — невозмутимо сказал Седой.

— Да прекрати уже быть обиженным на весь мир подростком! Неужели ты считаешь, что все-все люди виноваты? Разве тебе некого защитить?

Все эти вопросы обрушились градом на парня. Ему было тяжело слышать повышенный, наполненный неподдельными эмоциями тон. В лице не изменилось ничего — оно просто застыло, как камень, с одним выражением и одним взглядом. И все, что его нечитаемый взгляд выражал — это пустота. Ничто.

— Некого, — едва слышно произнёс Седой, будто ставя точку.

— Ты заботишься только о себе, — окончательно разуверилась в нём Лирет.

Она молча покинула палату, предоставив напарнику возможность окунуться в свои мысли. Он тяжело вздохнул, запустил пальцы в волосы и закрыл глаза, словно пытаясь укрыться от действительности.

«Да-да, верни Бореалис, освободи меня».

«Заткнись».

«Это ведь я из-за тебя стал таким».

«Да замолкни уже!»

Седой сжал пальцы так, что начали рваться белые волоски на голове. Он причинял себе какое-то жалкое боли, лишь бы заткнуть тот голос.

Лис просыпался время от времени, давал о себе знать, злобно усмехаясь, а затем снова слабел и умолкал. Сила его тратилась на то, чтобы поддерживать жизнь в этом хрупком, медленно разрушающемся, как столетний замок, теле. И если Лис застрянет в этом замке навеки, то гибель настигнет и его тоже. Зверь этого не хотел, как и любое живое существо. Но это существо жило слишком долго, чтобы дать себе просто так исчезнуть. Невидимая цепь, которую невозможно разрушить легко, связывала осквернённого духа и человека. Лис знал теперь точно: когда он вырвется наружу, он изживёт и своего пленителя, и всех-всех людей на этом свете.

— Давайте попробуем ещё раз, — сказал Акси.

Он обошёл вокруг усыпанное щебёнкой и подтаявшим снегом место, где недавно его нашли без сознания вместе с Седым и Лирет. В своём прежнем состоянии Акси оказался довольно умным и не таким нервным, каким показался вначале. После выписки из больницы он настоял на том, чтобы провести телепат-анализ на месте преступления и по возможности выйти на преступника.

— Местам и предметам свойственно сохранять информацию, — напоминал Акси. — Важно соединить ваш разум и это место — и тогда картинка нарисуется сама собой.

По дороге на заброшенную стройку он признался, что работает следователем. На его счету были поимки самых опасных преступников, а всё это благодаря редкому для телепата дару — возможности соотносить память предметов с памятью людей. Тогда Седой и подумал, насколько им повезло и одновременно не повезло: Акси мог пролить свет на след ушлого, но самому вспомнить о своих тёмных подвигах ему так и не удалось.

— Говорите, любая вещь хранит память? — изобразил интерес Седой, прячась от хмурого взгляда напарницы.

— Абсолютно, только вот я каким-то образом стал исключением.

Мужчина сосредоточился. Ему нужно было соткать реконструкцию недавних событий. После хорошей встряски это до сих пор давалось нелегко, особенно когда в голову будто набили битого стекла. Акси использовал ряд каких-то непонятных заклинаний, осторожно касался ладонями земли, будто та была раскалённой, и развеивал тишину невнятным ритуальным бормотанием. В другой руке он сжал филина, оставшегося без камня, а молодых людей попросил замереть ровно там, где остались следы от потасовки. Всё это происходило на глазах у пожилого бездомного, который, сидя неподалёку на полуразрушенном крыльце, пытливо следил за всем этим спектаклем как дитя. Лирет постороннее присутствие не понравилось, поэтому её взгляд беспокойно стрелял то на товарищей, то на незнакомца в лохмотьях. Девушка, абсолютно не расположенная духом к опасным подвигам, наготове держала необходимые печати, однако Седой и Акси почему-то не были насторожены, полностью увлёкшись делом. Точнее делом был увлечён Акси, а напарник просто оказывал услугу в виде бездействия, о коем телепат их попросил.