Ермак. Телохранитель - Валериев Игорь - Страница 13

— Ты хочешь сказать, что бандиты для вида обстреляют пароходы, а когда мы все помчимся спасать Государя Наследника, они нападут на станицу, чтобы отомстить за те события? — Шохирев в задумчивости стал пощипывать кончик уса. — А ведь такое может быть! И отпор варнакам, действительно, будет некому дать. Что же делать?

Я задумался: "Всё что я знал о хунхузах в том времени, и то, что узнал о них здесь, говорило о том, что нападение на станицу, а тем более на цесаревича маловероятно. Сейчас ещё действует запрет на причинение обиды иностранцам, как обычное положение хунхузских правил в крупных бандах. Именно поэтому Шисы Яньван или "Четырнадцатый Владыка Ада" объявил награду за голову подполковника Печёнкина, а не направил за ней своих головорезов. В Приамурье полно банд, которые не чтут никаких законов и правил. Полные отморозки. Этим абсолютно всё равно кого грабить и убивать. А Шисы Яньван, как о нём многие говорят, не жестокий, кровожадный разбойник, а вожак волевой и умный. Точнее сказать вождь, который силой своего духа в железной дисциплине держит войско, которое за него пойдёт в огонь и в воду. И войско это насчитывает до тридцати тысяч, если соберутся все банды, главари которых, говоря языком ХХ века, "ходят под Шисы". Отморозком его никто не считает. И взять на себя акцию по обстрелу пароходов с наследником российского престола — это если не подписать себе смертный приговор, то очень сильно осложнить своё существование. Не слишком ли большая цена за смерть своего друга — Золотого Лю?! Если бы ему надо было, его банда станицу раскатала бы без особого напряжения в любое время суток. Что сделали бы сто пятьдесят — двести бойцов станицы, включая казачек против его только гвардии, состоящей из тысячи отборных воинов, с огромным боевым опытом. Так что вряд ли будет нападение. Почему же у меня такое предчувствие опасности?!"

Казачата, которые внимательно слушавшие наш диалог, за время моего раздумья придвинулись ближе.

— Ермак, так на Его Высочество кто-то напасть хочет? — озвучил общую мысль казачат Ромка Селевёрстов.

— Не знаю. Когда Государь Наследник спросил меня, как остальных учеников нашей школы наградить, накатило чувство опасности. — Я повернулся к Вовке Лескову. — Помнишь, Леший, как я не хотел в лагерь Золотого Лю входить?

Дождавшись ответного кивка Вовки, продолжил: "Вот и предложил увеличить конвой Цесаревича нашим первым десятком. Остальное господин вахмистр уже сказал. А теперь о беззащитной станице подумалось, если нападение, не дай бог, всё же случится".

— Может генерал-губернатору Корфу доложить? — несмело прозвучало предложение Женьки Савина.

— Его превосходительству, главное безопасность Государя Наследника Цесаревича, — задумчиво произнёс Митяй. — Ему наши опасения за станицу при возможном нападении на Августейшую особу — мелочь, не стоящая внимания.

— Дмитрий, а давай так поступим, — я решительно рубанул воздух рукой. — Второй десяток мальков остается в станице и тройками перекрывает три возможных направления подхода бандитов: от острова Зориха, с тропы на Зейскую пристань и от Ермаковского хутора. Если заметят выдвижение отряда хунхузов, предупреждают станицу. Если, дай боже, всё пройдет спокойно, то по возвращению казаков десяток идёт с заводными конями нас встречать, когда я и старшаки высадимся с пароходов в 25 верстах выше по Амуру за Мунгаловским островом.

— Хорошо. Проблема с наблюдателями отпала, — одобрил мои слова Шохирев.

— А ещё, господин вахмистр, придётся вам до атамана и старейшин как-то довести мысль, что обмывать награды придётся позже, а пока надо вооружаться и ждать возможного нападения. А после отъезда Цесаревича телеги, слеги, колья, щиты подготовить, чтобы баррикадами пути в станицу перекрыть.

— Ха, нашёл проблему. Да я им скажу, что это ты такие указания дал и всех делов. Ты же для них теперь царь и бог. Ладно, Никодимыч Селевёрстов с его шейной медалью "За храбрость" мог по статуту золотую получить. Так Савин через три награды перепрыгнул, а старики через одну. — Шохирев, ехидно улыбаясь, снова ткнул меня своим кулачищем в плечо. — Похоже, у Государя Наследника других наград не было, вот он Савина и Селевёрстова, как гильдейских купцов сразу золотыми медалями наградил. И кто сыну Императора укажет на ошибку. Думаю, в канцелярии генерал-губернатора все бумаги оформят как надо.

Шохирев улыбнулся, а потом в буквальном смысле заржал. Я и казачата с непониманием уставились на вахмистра. Отсмеявшись, Митяй вытер в глазах выступившие слёзы.

— Вспомнил, с каким выражением лиц наши награждённые перед Цесаревичем стояли. Будто дети малые, которым сладкий петушок на палочке дали. Я стариков таких одновременно изумлённых, умилённых и счастливых никогда в жизни не видел. Кстати, Тимофей, мог бы и за меня словечко перед Цесаревичем замолвить. Шучу. Шучу.

Вахмистр резко стал серьёзным.

— В общем, предложения, Тимофей, толковые. Так и поступим.

По окончании разговора с вахмистром Шохиревым прошёл всего час, и вот я иду на пароходе "Вестник" вверх по Амуру в конвое будущего императора Николая II. Вместе со мной на пароходе цесаревича из учеников школы идут Лис, Тур, Леший, Ус и Чуб. Лучшие стрелки отряда.

Когда садились на пароход, есаул Вершинин сразу расставлял казачат и своих атаманцев по периметру борта парохода, нарезая сектора наблюдения и обстрела. Сделал это, на мой взгляд, толково. Я своим кроме этого напомнил ребятам о правилах прицеливания и особенностях стрельбы над водной поверхностью.

Цесаревич и остальные члены свиты, как только "Вестник" скрылся от взглядов провожающих казаков и казачек Черняевского округа, которые следовали за пароходами, пока берег давал такую возможность, разошлись по каютам, и на палубе наступила относительная тишина.

Я пока никого из начальства на палубе не было, на отведённом мне месте на носу присел на небольшую перевязанную бухту каната и отдыхал от сумасшедшего ритма встречи наследника. Уйдя в нирвану отдыха, чуть не проморгал есаула Вершинина, который спустился с капитанского мостика и направился в мою сторону.

Вскочил с бухты, закинул винтовку на плечо и принял стойку смирно.

— Что скажешь о пароходе? — спросил меня подошедший есаул.

"Деревянное корыто с колесом в том месте, где у Запора мотор, — подумал я про себя. — Не известно борта пулю выдержат? Стенки кают точно нет".

Я не успел ответить, так как в этот момент Цесаревича вышел из своей каюты без головного убора, одетый в простую полотняную рубаху, перепоясанную наборным ремнём и шаровары, заправленные в легкие кожаные ичиги. Я и есаул Вершинин развернулись в его сторону.

"А с правой стороны головы Николая и на темени в причёске ещё заметны проплешины на местах ран от ударов саблей в Японии", — подумал я.

В своё время немало прочитал различных версий об этом нападении. Для себя каких-либо окончательных выводов о причинах нападения японского полицейского так и не сделал. Логичными выглядели и официальная версия, и некоторые совсем уж экзотические, вроде той, что цесаревич Николай и его спутник принц Георг Греческий, изрядно поддавши, забрели в синтоистский храм и там, идиотски хихикая, начали колотить тросточками по священным для синтоистов храмовым колоколам. Пошли разговоры, люди возмутились, вот полицейский и не выдержал. Наказал охальника. По моему мнению, данная версия — хрень полная, но изложена логично и с причинно-следственными связями.

Николай осмотрел атаманцев и казачат, который цепью выстроились вдоль борта и внимательно рассматривали берег реки, мимо которого проходило судно. Следом за наследником из кают вышли князь Барятинский и генерал-губернатор Корф, также одетые по простому, можно сказать по домашнему. Цесаревич, кивнув им, направился в нашу сторону.

— Алексей Львович, объясните мне, — какой-то помолодевший непарадный Николай с напором обратился к есаулу, — что происходит? Почему часть свиты перешла на "Ермак", а здесь собрались все атаманцы. Почему все вооружённые стоят вдоль бортов? Объяснитесь!